К середине апреля 2019 года в России горело более 800 тысяч гектаров леса. Сейчас площадь пожаров уже превысила прошлогодние значения почти на полмиллиона гектаров. Специалисты считают, что может повториться ситуация 2010 года: тогда из-за сильных лесных пожаров и смога смертность в Москве резко выросла. При этом тушить пожары становится сложнее из-за режима самоизоляции, а дополнительных средств на предотвращение огня может не хватить — все они уходят на борьбу с коронавирусом и его последствиями.

Горим раньше и больше

По данным дистанционного мониторинга на 20 апреля, в России горело больше 1,3 миллиона гектаров леса — это примерно в пять раз больше площади Москвы. Леса разгораются быстрее, чем обычно: площадь действующих пожаров превышает медианные значения за предыдущие девять лет на несколько сотен тысяч гектаров. Больше всего пожаров зафиксировано в традиционно «горячих» регионах — Забайкальском крае, Новосибирской и Амурской областях.

Руководитель противопожарного отдела Greenpeace России Григорий Куксин говорит, что сейчас ситуация примерно на треть хуже, чем в прошлые годы. Он отмечает, что в этом году особенно важно избежать сильных пожаров: дым может прийти в города и усугубить последствия коронавирусной инфекции, которая поражает дыхательную систему. В этих условиях приходится прибегать даже к помощи животных.

Я на полном серьезе: специально связались с ведущим специалистом по этим животным. Пытаемся спровоцировать их строить плотины и удерживать воду там, где ее не хватает», — говорит Куксин.

Глава лесного отдела российского Greenpeace Алексей Ярошенко считает, что в этом году в России может повториться ситуация 2010 года, когда сильные пожары охватили центральные регионы России, а в городах установился смог:

«[У нас] была совершенно необычная, беспрецедентная зима, когда практически не было постоянного снежного покрова. В итоге и леса, и торфяники пришли к весне сухими. К чему это может привести, мы видим на примере Чернобыльской зоны — там сейчас реально катастрофические пожары, по интенсивности они уже сравнимы с тем, что у нас было в 2010 году. От Ленинградской области и дальше на юг и восток — Смоленская, Псковская, Калужская, Новгородская, Тверская области — эти и некоторые другие регионы попадают в зону очень высокого риска, где ситуация развивается [так же], как в 2010 году».

В «Авиалесоохране» тоже говорят о раннем начале пожароопасного сезона. По прогнозам ведомства, в этом году риск возникновения лесных пожаров превышает средние значения за много лет, в том числе в центральных регионах — Московской, Рязанской, Смоленской, Калужской, Тульской и других областях. При этом в ведомстве сообщили «Новой», что сейчас площадь лесных пожаров аналогична 2019 году и составляет около 350 тысяч гектаров. Такая информация поступила из региональных диспетчерских служб, однако данные системы дистанционного мониторинга превышают эти значения на миллион гектаров.

В Greenpeace и «Авиалесоохране» отмечают, что большинство пожаров в этом году — рукотворные. Члены добровольческих отрядов из Забайкалья и Бурятии тоже упоминают человеческий фактор: из-за режима нерабочих дней россияне стали раньше выезжать на дачи, приводить в порядок участки после зимы и поджигать сухую траву.

«У нас есть опасные погодные условия и есть люди, которые из-за коронавирусных ограничений массово оказались заперты на дачах или в деревнях и устроили преждевременные майские праздники. Обычно такой пик пожаров приходится на начало мая, сейчас — на конец марта — начало апреля и пока не останавливается», — объясняет Григорий Куксин.

Помимо этого, во многих регионах продолжаются профилактические выжигания, когда лесничества целенаправленно поджигают сухую траву и хворост в лесах, чтобы снизить пожарную опасность. Профвыжигания должны проводиться под контролем и по определенным правилам, однако сил и средств на это не хватает, поэтому они часто становятся причинами крупных пожаров — в 2020 году один из пожаров, произошедший из-за профвыжигания, уже распространился более чем на 240 тысяч гектаров.

Больше всего от профвыжиганий страдает Забайкалье. В этом году после нескольких крупных пожаров глава региона Александр Осипов запретил проводить профвыжигания. Помимо этого, в Забайкалье ввели вознаграждение за помощь в поимке поджигателей: те, кто сообщает о них в полицию или помогает их задержать, могут получить от 20 до 30 тысяч рублей.

Крупные пожары не попадают в статистику

В Greenpeace отмечают, что в 2010 году первые крупные пожары, с которых началось распространение огня в центральных регионах, были скрыты от оперативной статистики — службы не хотели портить аналогичные показатели предыдущего года. Часть пожаров до сих пор не попадает в итоговые отчеты: это может влиять на бюджеты, которые выделяются на борьбу с пожарами.

По данным ИСДМ-Рослесхоз, в 2019 году общая площадь, пройденная пожарами, составила более 16 миллионов гектаров, тогда как в ЕМИСС попало на шесть миллионов меньше. По оценке Greenpeace, примерно пять миллионов из них — это пожары на землях сельскохозяйственного назначения.

Алексей Ярошенко объясняет, что зачастую сельхозземли — это бывшие территории совхозов и колхозов, которые граничат с населенными пунктами, поэтому пожары на этой категории земель наиболее опасны для людей и жилых домов. Основная причина пожаров на сельхозземлях — поджоги: за выращивание леса на таких землях гражданину грозит штраф до 50 тысяч рублей, организации — до 700 тысяч рублей. Если лес не уничтожить за три года, землю могут изъять. Чтобы избежать этого, владельцы намеренно поджигают деревья.

«Львиная доля пожаров, которые возникают на землях сельхозназначения, — это умышленно устроенные пожары, чтобы уничтожить лес, потому что так требует законодательство. Это происходит тайком, потому что если поймают, то тоже будет штраф — не 50 тысяч, но 5.

— говорит Ярошенко.

Неучтенные пожары могут влиять на бюджеты, которые регионам выделяют на борьбу с пожарами: при их расчете учитывается площадь лесов и их пожароопасность. Ярошенко отмечает, что в последние два-три года в оперативную статистику стали попадать реальные масштабы возгораний, поэтому финансирование дальневосточных и сибирских регионов растет, но его все равно недостаточно для эффективной борьбы с пожарами.

Григорий Куксин из Greenpeace отмечает, что в этом году работа лесников и пожарных выше всяких похвал, однако их усилий для предотвращения сильных пожаров может не хватить из-за недостатка финансирования.

«Многое упирается в деньги. По сравнению с Московской областью, бюджеты на тушение в остальных регионах нищие. Это касается и техники, и оборудования, и зарплат. Сейчас иногда странно выглядит, когда госструктура просит нас приехать на пожар, потому что у нас более современное оборудование, — говорит Куксин. — У нас, например, есть беспилотники и тепловизоры, которых нет у лесников, потому что им денег на это не выделяют. И вот мы объединяемся: два добровольца с беспилотником и лесники с лопатами, как-то вместе справляемся».

В «Авиалесоохране» рассказали «Новой», что в 2020 году было выделено 650 миллионов рублей на обновление парка лесопожарной техники в 81 регионе страны. На эти средства закупают тракторы, автомобили, седельные тягачи, пожарные автоцистерны, лесопатрульные комплексы и другое оборудование. В Минприроды сообщили, что регионы получили деньги на подготовку к пожарному сезону еще в декабре 2019 года — им было выделено почти 33 миллиарда рублей, шесть из которых пойдут на обеспечение пожарной безопасности.

Кажется, дополнительных денег на предотвращение пожаров и их последствий в этом году не выделят. Губернатор Забайкалья Александр Осипов — одного из самых пожароопасных регионов — заявил, что пострадавшие от пожаров не получат компенсаций из-за сложной финансовой ситуации в связи с коронавирусом. «В этом году из-за коронавируса и шока по нефтяным ценам кардинально снизились доходы бюджетов и России, и Забайкальского края. Поэтому по всем, кто сгорит, с учетом того, что никто почти не застрахован, не будет никаких денег!» — сказал чиновник.

В МЧС и Минприроды не ответили на вопрос «Новой» о том, будет ли в этом году выделено дополнительное финансирование на борьбу с пожарами.

Спецпропуска в лес

Из-за коронавируса трудности возникли не только с бюджетами, но и с тушением пожаров на местах. После катастрофы 2010 года по всей стране стали появляться добровольческие отряды, которые помогают госслужбам справляться с очагами, однако в связи с самоизоляцией они вынуждены выезжать на тушение маленькими группами по два-три человека, а некоторые и вовсе не могут попасть в лес из-за особого противопожарного режима.

Глава сообщества «Добровольные лесные пожарные Забайкалья» Анастасия Ивашкевич говорит, что в МЧС отказались оформлять им пропуска для прохода на лесные территории. Она предполагает, что это связано с активной деятельностью добровольцев в соцсетях: «Мне уже два раза звонили из пресс-службы МЧС и просили редактировать посты, потому что им не нравятся новости о свежих вырубках, которые мы замечаем на местах пожаров». В МЧС не ответили на вопрос «Новой» о том, почему добровольцам не выдают пропуска для выездов в лес на тушение.

Руководитель общественной инициативы «Пожар.ру» Анна Барне, которая занимается помощью людям во время пожаров и других стихийных бедствий, поясняет, что единый механизм по допуску добровольцев на места пожаров в условиях эпидемии еще не выработан, однако привлекать их к тушению критически важно.

«Сколько бы ни было профессионалов, добровольцы здесь совершенно необходимы. Мы не можем около каждого населенного пункта держать пожарную часть или машину — у нас очень большая страна. Мои друзья, которые выезжают на тушения, с опаской говорят, что пока не знают, как дальше будут делать свою работу. Я все-таки надеюсь, что для добровольческих групп будет сделано какое-то исключение, и в ближайшее время будет разработан механизм, при котором добровольцы в случае пожара смогут выезжать на тушения. Потому что если этого не сделать, то мы можем столкнуться с еще одной серьезной проблемой:

— говорит Барне.

Работа государственных служб тушения тоже стала сложнее из-за коронавируса. По словам Григория Куксина, в этом году пожарным приходится чаще выезжать на тушения, потому что люди массово поджигают траву. Помимо этого, они вынуждены дезинфицировать технику из-за коронавируса. «Поэтому получается, что нагрузка на пожарных больше, а люди жгут как умалишенные», — объясняет он.

В «Авиалесоохране» отмечают, что, несмотря на пандемию, все отделения были переведены в режим повышенной готовности, а часть сотрудников уже отправилась тушить пожары в Забайкальский край и Амурскую область. В ведомстве сообщили, что карантин не повлиял на работу авиапожарных: им выдали маски, антисептики и другие средства защиты.

Что делать?

И «Авиалесоохрана», и Greenpeace, и добровольцы подчеркивают, что сильных пожаров в этом году пока еще можно избежать. Для этого важно объяснять в СМИ и соцсетях, что нельзя поджигать сухую траву. «Пока все в наших руках, кроме погоды. Это повод задуматься и перестать жечь траву — самое главное, что надо сделать сейчас. Тогда мы сможем вернуться к нормальному течению событий и к майским праздникам подойти, я надеюсь, с зеленой травой. Еще не безнадега», — говорит Григорий Куксин.

Помимо этого, нужно изменить законодательные нормы, которые провоцируют собственников выжигать лес на землях сельхозназначения. В профильных ведомствах не ответили на вопрос «Новой» о том, планируется ли это сделать.

Наконец, важно уже сейчас заложить в бюджет дополнительные деньги на борьбу с пожарами. Алексей Ярошенко из Greenpeace поясняет, что обычно это происходит в разгар пожароопасного сезона — в июле или августе, а регионы получают эти деньги ближе к осени, когда пожары уже заканчиваются:

«Когда начинает интенсивно гореть, штатные деньги быстро исчерпываются. Надо уже сейчас выделять регионам довольно большие дополнительные средства на охрану лесов от пожаров, понимая, что год предстоит экстремальный, и деньги потребуются быстро и много. Ну и все зависит от людей, конечно: если люди будут более ответственно относиться к огню на природных территориях, уровень пожарной опасности будет гораздо ниже».