Глеб Павловский,

— Пока довольно трудно говорить, пока не выяснилось, не является ли это лекарственной передозировкой. Потому что здесь довольно большая разница. Его жизнь в любом случае в опасности. С одной стороны, если произойдет что-то ужасное — уже все равно будет, что это было. Не все равно политически, но все равно человечески. А с другой стороны, возможно применение в качестве отравы — ядов медикаментозного характера, которые дают результат, внешне похожий на передозировку лекарственную. К сожалению, мы находимся в ситуации, где уже доказано властью (в том числе ее отказом расследовать [подобные инциденты]), что кто-то в ее составе постоянно применяет разные виды яда и практикует отравления как таковые. Конечно, в случае отравления всякий раз первое подозрение будет падать на власть. Потому что она этим, действительно, занимается. Или кто-то в ней этим занимается. Поскольку такие случаи как отравления весьма известных людей требуют от отравителя — чтобы он имел крышу достаточно высоко. Иначе он не будет так сильно рисковать. Убивая человека, он должен быть уверен, что его прикроют. Дай бог, чтобы Алексей выздоровел, и чтобы это не было отравлением. А было бы какой-то чудовищной случайностью, может быть, в применении медицинских средств. Я не готов сейчас это утверждать. Но если это отравление, можно сказать только одно: это меняет совершенно наше представление о том, как власть готовится к выборам и как она вообще намерена вести себя в политике после «обнуления». Тогда придется полностью менять тактику и стратегию в вопросах выборов и в вопросах вообще отношений с властью. Это критический момент. И власть должна быть, я считаю, заинтересована в том, чтобы это не было отравлением.

Александр Кынев,
политолог:

— Я вижу три варианта. Вариант первый: совсем экстремальный — это физическое устранение, что нельзя исключать, вспоминая историю с Владимиром Кара-Мурзой. Второй — напугать и сорвать участие в осенней кампании. Потому что, на мой взгляд, главная цель — это выборы 13 сентября. Возможно — обида от кого-то из жертв разоблачений. Вариант третий — это дискредитировать. Могли не рассчитать с дозой подмешанного вещества, рассчитывали на провоцирование неадекватного поведения, чтобы это заснять потом и выложить с соответствующими комментариями. Что в реальности — устранить, напугать или дискредитировать — сказать сейчас, на мой взгляд, абсолютно невозможно. В любом случае, независимо от того, какой это вариант, использование таких методов в политической борьбе совершенно недопустимо, независимо от того, какая ставилась цель. [Что касается страхов власти относительно участия команды Навального в выборах 13 сентября в регионах] На мой взгляд, тут страхов больше чем реальности. Наиболее значимое участие [команды Навального] в Новосибирске, где массово идет кампания в городской совет во главе с Сергеем Бойко, по остальным регионам все не так существенно. И надо понимать, что степень влияния личности Навального больше в Москве. А в Москве выборов нет. Все-таки в регионах степень его известности и популярности намного ниже. Совершенно очевидно, что это не могло быть организовано без команды от органов власти. Для этого требуется оперативная информации. На мой взгляд, вся эта история говорит о том, до какой степени неадекватные люди всем этим занимаются.

Аббас Галлямов,
политолог:

— На ближайших региональных выборах то, что случилось с Навальным, сработает против Кремля. Происшедшее укрепит позиции оппозиционных кандидатов, приведёт к мобилизации протестного избирателя. А вот на судьбе думских выборов отсутствие Навального сказалось бы выгодным для Кремля образом. Без него организовать «умное голосование» оппозиционерам будет очень сложно.

Елена Шувалова,

— Я понимаю, что это нельзя сравнивать, но, тем не менее: меня исключили из КПРФ накануне голосования по внесению изменений в Конституцию, а с Алексеем все это случается за короткий период времени до выборов. Я в такие совпадения не верю.

Дмитрий Гудков

— Я связываю [произошедшее] с тем, что это реакция на последние события, в том числе, в Беларуси. Увидели, что такое протест, к чему он может привести. Россию тоже уже давно лихорадит: Хабаровск, Башкирия. Алексей — один из очевидных лидеров протеста. Мы же не знаем, чем это все закончится. А вдруг планируется введение войск? Если руководствоваться здравым смыслом, этого быть не должно. Но мы же понимаем, что там здравый смысл не всегда работает. Какая будет реакция в России? Или по итогам свержения Лукашенко, если его все-таки свергнут — нас начнет трясти? Власть, я думаю, уже заранее перестраховывается. Плюс впереди выборы. Кара-Мурза год приходил в себя после первого отравления. Говорить, что Алексей чем-то сам отравился — это полный бред. У нас уже есть определенный тренд: начиная с отравления Юрия Щекочихина. Потом Скрипали, Кара-Мурза — дважды, Петр Верзилов, теперь Навальный. Один и тот же почерк, очень похожие симптомы. Допускаю ли я, что это метод политической борьбы? А дело Немцова разве нам не доказало, что это допустимо в нашей стране?

Эмилия Слабунова

— Понятно, что у Алексея врагов много. Все они его политические оппоненты. Безусловно, когда у них нет аргументов для того, чтобы ответить на все то, что говорит и делает Навальный — им приходится рассчитывать только на какие-то способы устранения его как политического оппонента. Все это в современной российской политической реальности абсолютно неудивительно. Хочется пожелать сил и здоровья Алексею, чтобы он выдержал все это. Практически любой оппонент власти сегодня находится под угрозой. То, что это происходит именно в эти дни — также имеет свои причины. Происходящее в Беларуси вызывает особые опасения у администрации президента, у российских силовых структур. Экономический и системный кризис, в котором находится страна, который еще усугубился из-за ситуации с коронавирусом — делает ситуацию крайне неустойчивой. И в условиях такой неустойчивости, да еще учитывая события, которые происходят у соседей — все понимают, что ситуация в стране может в любой момент принять форс-мажорные условия, поэтому очень важно устранить всех тех лидеров, которые могут оказать влияние на это.

Михаил Виноградов,

— Единый день голосования (ЕДГ) 13 сентября не представляется мне соизмеримым поводом — все же фигура Навального более масштабна, чем ЕДГ, да и сверхожиданий от «умного голосования» в нынешнем году пока не возникло.

Юлий Нисневич,

— У нас в нашем руководстве правая рука не знает, что делает левая. Я не исключаю, что это происки каких-то местных мелких чиновников. Я не очень верю, что в сегодняшней ситуации вообще будет команда трогать Навального. Он не та фигура, которая сегодня привлекает такое внимание. Понятно, что это вызовет резкий всплеск протеста. У меня такое впечатление, что это скорее какая-нибудь частная месть, личная разборка за его расследования про собственность и так далее. Это отнюдь не украшает нашу систему, но в ней, к сожалению, последнее время довольно часто такие вещи происходят. Когда какой-то человек не самого высокого уровня принимает решение, его приводят в исполнение, а в результате в грязи оказываются все кругом.