В этом году исполняется четверть века, как контрольный пакет акций Российского акционерного общества «Норильский никель» (38%) был передан в залог ОНЭКСИМбанку, а затем им приобретен в собственность.
В то время я работал рядовым строителем на одном из предприятий «Норникеля» и был непосредственным свидетелем событий, о которых пойдет речь ниже.
Сначала было акционирование государственного концерна «Норильский никель». 7 июля 1993 года президент Ельцин подписал указ об акционировании и приватизации «Норильского никеля». Не менее 51% голосующих акций концерна закреплялись в федеральной собственности.
Остальные акции распределялись среди работников предприятий. Распределение было неравномерное:
руководство предприятий, т. н. «истеблишмент» концерна, куда входило 200 человек, хапнули львиную долю акций, работягам бывшего концерна тоже перепало немного, но были и такие, кому ничего не досталось, — работники бюджетной сферы.
Результатом неравномерности распределения акций стало то, что каждый пытался что-то оторвать на память от давшего уже течь ковчега, и «Норильский никель» захлестнула невиданной силы волна преступности. Воровали по-крупному, впрочем, не гнушались и мелочевкой. Все было пущено в продажу: от норильского металла до «гарантийных писем». Последнее — это руководство комбината предоставляло гарантию местным банкам на выдачу кредита всяким сомнительным лицам. Результатом такого беспредела стали задержки заработных плат работникам.
Таким образом, к приходу в руководство «Норильского никеля» ОНЭКСИМбанка местный истеблишмент был психологически готов к передаче управления.
Итак, 17 ноября 1995 года объявили итоги залогового аукциона по 38% акций РАО «Норильский никель». Победил ОНЭКСИМбанк Потанина, предложивший кредит в размере $170,1 млн (под гарантию МФК — банка Михаила Прохорова) при стартовой стоимости лота $170 млн.
Дочерняя компания банка «Российский кредит» (АО «Конт»), заявлявшая о намерении предоставить правительству кредит в $355 млн, к участию в аукционе не допускается, сообщал «Коммерсант». Тендерная комиссия со ссылкой на инструкцию Центробанка объявляет, что «Российский кредит» не может быть гарантом «Конта», поскольку его собственные средства на $70 млн меньше стартовой цены лота.
Обычно, когда речь заходит о чудесном взлете владельцев ОНЭКСИМбанка, принято рассказывать пасхальные байки, сравнимые с сюжетом фильма «Однажды в Америке», о том, что несколько мажоров — Потанин, Прохоров, Хлопонин, Зеленин… — арендовали где-то на столичных задворках маленькое помещение, в котором шили вручную «варенки» и на этом заработали свой первоначальный капитал.
Но в этом ли секрет успеха?
Очевидно, что появление ОНЭКСИМбанка в качестве залогодержателя было неслучайным. Ведь не зря же одному из его тогдашних владельцев — Владимиру Потанину — приписывают авторство самой модели залоговых аукционов.
Суть залоговых аукционов состояла в том, что государство, остро нуждавшееся тогда в денежных средствах, проводило аукцион, победитель которого получал право заключить кредитный договор с правительством. В качестве обеспечения возврата кредита государство отдавало в залог банкам ценные бумаги — акции крупнейших предприятий.
При этом юридически безграмотно утверждение, что при невозвращении государством кредита банку акции становились его собственностью. На тот момент действовала часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации, закрепившая классическую модель залогового правоотношения, при которой залогодержатель имеет право получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества, но никак не стать собственником этого имущества автоматически. Это означает, что залогодержатель может продать имущество с публичных торгов.
Лишь объявление повторных торгов несостоявшимися дает залогодержателю право оставить предмет залога за собой.
В нашем случае, как это ни парадоксально, правительство Российской Федерации еще задолго до залоговых аукционов разместило в ОНЭКСИМбанке денежные средства, сравнимые с размерами полученного кредита за контрольный пакет акций «Норильского никеля». Таким образом, ОНЭКСИМбанк кредитовал государство его же деньгами, что недвусмысленно показывает прямую заинтересованность тогдашнего правительства в передаче в собственность ОНЭКСИМбанку гиганта отечественной цветной металлургии — концерна «Норильский никель».
Далее, 5 августа 1997 года, состоялся коммерческий конкурс с инвестиционными условиями, на котором государственный пакет акций РАО «Норильский никель», как и ожидалось, был приобретен ЗАО «Свифт», представлявшим интересы ОНЭКСИМбанка.
Согласно письму Мингосимущества РФ от 25 июля 1997 г. № М-4811, минимальная сумма средств, которую должен внести покупатель пакета акций РАО «Норильский никель», должна была быть не ниже 550 млн долларов США. Реально от данной сделки в федеральный бюджет поступило менее 250,0 млн долларов США.
По данным комиссии Счетной палаты РФ, выручка от реализации товарной продукции РАО «Норильский никель» только за первое полугодие 1997 г. составила 1,6 млрд долларов США. Годовая выручка, по данным специалистов, могла составить 4 млрд долларов. Сравнение этой суммы со средствами, вырученными от продажи 38% акций, дает представление о том, насколько была занижена цена продажи.
К тому времени руководство «Норильского никеля» уже существенно изменилось:
«красный директорат» во главе с генеральным директором Анатолием Васильевичем Филатовым был полностью заменен на потанинских, что прошло не без помощи профсоюзов.
С этого периода потанинская команда полностью царствует на территории не только Таймыра, но и в значительной части Сибири.
Люди, тесно связанные с Потаниным, прочно сидят во всех ветвях власти: один министр (Новак), два губернатора (Текслер, Томенко), председатель Законодательного собрания Красноярского края (Свиридов). А замминистров и прочих руководящих чинов в государственных структурах не сосчитать.
Все это так, но что за двадцатипятилетний период на территории Норильска сделано ничего позитивного? Я уверен, что «Норникель» продолжает свою производственную деятельность не благодаря мудрому и профессиональному хозяйствованию олигархов, а вопреки.
- Не введено в строй никакого нового объекта (кроме, разумеется, рудника «Скалистый», строительство которого начиналось еще в эпоху застоя).
- Ни на одном предприятии комбината не произведено глобального переоборудования. Все больше какие-то латки, заплатки. И работают по технологии, внедренной во времена Авраамия Павловича Завенягина.
- При этом головная фирма ПАО «ГМК «Норильский никель» за последнее время прочно переселилась в Москву, оставив за себя каких-то серых типов с полномочиями по доверенности.
- Перспективы для карьеры в профессиональном отношении есть только у тех специалистов, которые склонны к интригам и доносительству, а также проявляют личную преданность и заискивание перед руководством.
Сейчас в связи с недавними авариями на предприятиях «Норильского никеля» к деятельности корпорации возник повышенный интерес. А вместе с интересом возникает вопрос: с чего это в сравнительно благополучной корпорации вдруг пошли эти техногенные катаклизмы?
При этом будет более закономерно переиначить вопрос:
с какой стати к череде этих аварий такой повышенный интерес?
Предприятия «Норникеля» уже десятилетиями гадят в атмосферу и безнадежно загубили природу Таймыра в радиусе уже более ста километров вокруг Норильска… и никакой Гринпис по этому поводу не заморачивался. Залетит сюда какое-нибудь уполномоченное лицо, его проведут по традиционным для важных гостей примечательным местам — рудник, местная Голгофа, покажут издалека, как чадят заводские трубы, и вся экскурсия заканчивается корпоративным фуршетом.
А местные представители федеральных служб, более десятка лет назад подсаженные корпорацией «Норильский никель» на иглу «компенсационных выплат», и вовсе не замечают удручающей реальности.
В Норильске давно перестала работать лаборатория государственного учреждения «Таймырский центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды». Ее закрыли в 2006 году под смехотворным предлогом «отсутствия на территории г. Норильска помещения для осуществления деятельности». А само федеральное учреждение под радостное улюлюканье других собратьев по статусу несколько раз переименовывали и наконец загнали под Иркутск.
На заявления об отсутствии на территории Норильска федерального контроля охраны окружающей среды ссылаются на советский опыт: якобы и тогда исключительно Норильский комбинат контролировал окружающую среду. Это действительно так. НГМК контролировал не только окружающую среду, но и содержал весь социальный комплекс городов Большого Норильска. Как мне рассказывала Елена Калянинская, директор совхоза «Норильский»,
директор НГМК каждое утро перед началом рабочего дня проводил планерку со всеми службами города.
Как следует из внутриведомственной брошюры объемом около 300 страниц «Анализ природоохранной деятельности Норильского ГМК и экологической обстановки в промрайоне», Норильск, 1990»,
доля природоохранных затрат только за 1987 год — 8% от объема всех годовых затрат комбината.
А сколько тратит на охрану природы в Норильске г-н Потанин и где эти средства оседают?
Текущие расходы на природоохранную деятельность за 2018 год, согласно отчетности самой компании, составили 306 миллионов долларов США. При этом себестоимость реализованных металлов (а это только часть расходов) превысила 4,5 млрд долл США (в 15 раз выше природоохранных затрат).
При этом «Норникель» выплатил 323,7 млрд рублей дивидендов, примерно 5,2 млрд доллСША, 38% из которых достались лично Потанину.
Конечно, с учетом выплаты за возмещение вреда после разлива топлива расходы «на окружающую среду» резко вырастут — но ведь это, прямо скажем, не заслуга Потанина, а наоборот.
Норильчане еще до конца не осознали это свое состояние и по привычке называют комбинат своим и продолжают гордиться орденами, что когда-то были вбиты в фасад входной группы головного офиса комбината на Гвардейской площади и по недосмотру новых хозяев продолжающих сверкать профилем Ильича, словно напоминая, кто по основному определению марксизма-ленинизма является истинным хозяином.
Араб Шамсадов, специально для «Новой»
Норильск
