Если не объявят вторую волну коронавируса, многие отечественные университеты начнут год в половинчатом режиме: большие, поточные лекции по интернету, а семинары все-таки вживую. Вроде бы в масках и с дистанционной рассадкой, но вживую.

Но объявят ее или не объявят — ясно, что образование «на удаленке» так или иначе останется с нами. Не как некая необязательная форма вроде обучения иностранным языкам по скайпу — а как обязательная часть. За карантин многие образовательные учреждения и на Западе, и у нас распробовали вкус удаленки, и им понравилось. Даже известные своей преданностью традициям институции вроде Кембриджа объявляют о намерениях хотя бы частично перейти на такой способ обучения и когда эпидемия схлынет.

Нельзя сказать, чтобы эти намерения везде воспринимались благостно. В США споры по этому поводу особенно ожесточенные — ведь там поступление в колледж означает куда больше, чем продолжение образования. Это вступление в самостоятельность, инициация. Обучение почти предполагает жизнь на кампусе, отдельное от родителей существование. Все это удаленка ставит под вопрос, отодвигает на неопределенное время.

Многие американские преподаватели высказались за то, чтобы студенты переезжали на кампус даже в том случае, если обучение останется в формате онлайн, — именно потому, что университет нужен не только для изучения наук, но и для тренировки ответственности и самостоятельности. И еще неизвестно, что важнее. В то же время родители теперешних американских студентов задаются вопросом — должно ли онлайн-обучение стоить столько же, сколько обучение «контактное»? Ведь очевидно — производство интернет-преподавания стоит дешевле.

Отечественная ситуация с заменой «живого» образования на удаленное, разумеется, не полностью повторяет западную — хотя бы потому, что университетские кампусы у нас не распространены, и отъезд поступившего в высшее учебное заведение отпрыска не считается вещью обязательной. Но энтузиазм, с которым отечественные вузы ухватились за удаленку, обещая всячески ее развивать, причем не только как отдельное направление, но и как замену привычному обучению, вызывает опасения. И даже беспокойство. Вот я, например, беспокоюсь. И беспокоиться мне приходится, скажем так, в двух направлениях: как преподавателю и как матери студента.

Как преподаватель, я волнуюсь вот о чем.

Совершенно очевидно, что преподавание по интернету размывает живую связь, которая возникает между преподавателем и студентами. Тут нет обмена эмоциями, понимания друг друга с полуслова. Онлайн-общение сильно уменьшает возможности понимания шуток, иронии и вообще всего непрямолинейного. То есть, если кратко, — онлайн гораздо сложнее быть обаятельным преподавателем. Многие на это возражают: учение — это вам не театр и не дружеский обед, а передача знаний, и все притопы, прихлопы здесь лишнее. И именно из этого преподавательского стремления обаять студентов и возникают неприятные ситуации неуставных отношений — от фаворитизма до того, что сегодня принято называть абьюзом и харассментом.

С последним трудно не согласиться, но это соображение не отменяет того, что та самая передача знаний (и, соответственно, восприятие их) куда эффективнее происходят, если сопровождена живой эмоцией, вернее, быстрым обменом живыми эмоциями. И если мы считаем, что большинство преподавателей способны держать себя в руках в смысле абьюза (а мы же все-таки так считаем!), то выходит, что

по большому счету, а защищены они оказываются от явлений точечных. Каждый раз, проводя занятие онлайн, я чувствую, как внимание студентов ускользает от меня, как наше общение теряет живость и как мне недостает инструментов, чтоб это внимание и интерес подстегнуть, — ну, хотя бы перейдя из одного угла аудитории в другой и заставив тем самым всех повернуть головы.

Мое беспокойство как матери студента, только что закончившего первый курс, вытекает из моего беспокойства как преподавателя. И дело даже не в том, что я думаю, что, слушая лекции по интернету, он усваивает хорошо если половину того, что усваивал бы в аудитории. Меня пугает перспектива, ведь большая эффективность образования вживую — дело очевидное. И сейчас, когда обучение на наших глазах как бы расслаивается на «очное» и «интернетное»,

Не окажется ли пандемия и вынужденная удаленка трамплином к (еще большей) коммерциализации образования? Не пойдем ли мы дальше (даже с уже работающей, например, вакциной) с образовательными учреждениями, где ученики делятся на два сорта: тех, кто может (а вернее, чьи родители могут) оплатить «живое» образование, и тех, у кого денег хватает только на удаленку?

Не станет ли опробованное в карантин образование по интернету инструментом вырабатывания новых привилегий?

Да? Нет?