На днях глава Омской области Александр Бурков разместил в своем аккаунте в инстаграме очередное видеообращение к гражданам. Губернатор утверждает, что у омичей «начинает формироваться коллективный иммунитет» к COVID-19.

«Люди сегодня приходят в лаборатории с семьями, трудовыми коллективами, и мы видим, что коллективный иммунитет растет…»

Высказывание, характерное для омского губернатора, в чьих заявлениях часто слышны интонации советского прошлого: примерно так говорили в те времена о росте «коллективного энтузиазма», когда люди выходили на ленинские субботники или на сдачу норм ГТО.

Идея возвращения в СССР овладела Александром Бурковым перед голосованием о поправках в Конституцию РФ. Но духоподъемностью его речи отличались с первых дней губернаторства.

Очередной приступ оптимизма случился с Александром Леонидовичем после совещания по эпидемиологической обстановке в стране, которое провел 29 июля в режиме видеоконференции президент РФ, отметивший, что «ситуация с коронавирусной инфекцией успокаивается: число новых выявляемых случаев сейчас в два раза ниже, чем в период пиковых значений мая».

В Омской области, по данным оперативного штаба, ситуация прямо противоположная: по итогам минувшей недели она вошла в топ-3 регионов страны с максимальным ростом количества больных коронавирусом.

Но и этим данным омичи в подавляющем большинстве не верят. Слова же Буркова о «коллективном иммунитете» вызвали взрывы негодования на новостных сайтах и в соцсетях.

По мнению Всемирной организации здравоохранения, ни о каком «коллективном иммунитете» речи сегодня не может быть. Как отметил директор программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям Майкл Райан, большинство ученых считают, что для его выработки необходимо, чтобы коронавирусом переболело 60–80% населения.

В Омской области проживает около 2 млн человек, стало быть, инфицировано должно быть почти 1,5 млн. К счастью, пока до этого ей далеко: по данным оперштаба, на 31 июля число омичей, заразившихся «короной», — 6643.

Но, наверное, губернатору Буркову и министру областного здравоохранения виднее, и они вещают о тестировании, которое проходят омичи «семьями, трудовыми коллективами». В ответ граждане утверждают в социальных сетях, что тесты на коронавирус в Омске сдать практически нереально.

Правозащитник Александр Зенюк (полтора года назад выиграл судебные разбирательства у ресурсных компаний, снимавших с пенсионных банковских карточек несуществующие долги) рассказал «Новой», как ему удалось добиться госпитализации: с температурой 38 градусов вызвать скорую не получалось — она приехала на восьмой день, лишь после того, как температура поднялась до 39.

«Привезли в больницу: сделали МСКТ (мультиспиральная компьютерная томография. — Г. Б.), она показала поражение легких 30%. Сказали: мало, иди домой. Так пешком и пошел». Александру Николаевичу 78 лет. Через два дня его все-таки положили в медсанчасть №11 по настоянию коллег из комитета по правам человека.

С бодрыми интонациями губернатора и министра Ирины Солдатовой плохо коррелируют и сообщения, время от времени появляющиеся в СМИ. Например, телеграм-канал «ОмскЦентрСилы», считающийся близким облправительству, 30 июля сообщил, что на сегодняшний день «стационарно проходят лечение внебольничной пневмонии 2087 человек, из которых 138 — в тяжелом состоянии». В статистику по COVID они не попадают.

В это же время региональные СМИ пишут о закупке областной клинической больницей полутора тысяч полиэтиленовых мешков, используемых для транспортировки трупов (объявление на днях опубликовано на сайте госзакупок).

В июне ОКБ была полностью перепрофилирована: все ее отделения теперь заняты лечением COVID-19. Облминздрав объяснил необходимость такого количества новыми нормативами: «на одного умершего не менее двух мешков». С учетом того, что на 31 июля с.г., по официальной статистике, умерли от коронавируса 68 омичей, все равно получается многовато.