«Восхищаясь» — не совсем то слово, которое точно передает чувство обоюдоострого интереса, замешанного на страхе и зависти. Втайне они как будто удивлялись, что личная судьба и очередная кровавая конвульсия Европы свели их так, что весь мир содрогнулся то ли от восторга, то ли от ужаса. Это сейчас мы знаем, что в истории человечества никогда еще не было такого моря убитых, сожженных в печах, насмерть замученных, покалеченных, закабаленных и не родившихся людей.

Хотя в подвластных странах Сталина и Гитлера величали одинаково («фюрер» по-русски тот же «вождь»), они были самыми обычными, хотя и очень разными людьми, разными не только по происхождению, воспитанию, темпераменту, талантам и умственным способностям.

Война очень наглядно продемонстрировала это, когда Гитлер и Сталин одновременно и навстречу друг другу во всевозрастающих масштабах бросали в ее топку свои и чужие народы. Бросали безжалостно, часто бессмысленно и преступно с военной точки зрения. Я очень хорошо осознаю спорность последнего тезиса и даже, для кого-то, его полную неприемлемость. Но мораль в истории — важнейшая категория:

И Сталин, и Гитлер воспитывались матерями и без отца. Оба были практически самоучками; так, Сталин окончил только среднее духовное училище. Оба были любознательны, но очень односторонне. Гитлер любил архитектуру, классическую музыку, особенно оперную: произведения Вагнера слушал множество раз, многие из них знал наизусть. Сталин больше увлекался драматическим театром, очень любил кино. И у того и у другого были обширные библиотеки; то и другое собрание полностью не сохранилось.

Что касается гитлеровской библиотеки, то сейчас существуют лишь ее фрагменты (несколько тысяч томов) в хранилищах США. Они были захвачены американскими солдатами в мае 1945 г. в резиденции фюрера в Оберзальцберге; до недавнего времени библиотека была не разобрана. Она включает военную литературу, книги по искусству, архитектуре, театру, а также «коричневые» творения, включая 26 томов «Майн кампф». В его собрании представлены сотни произведений разного рода чернокнижников, парапсихологов, а также религиозных деятелей. Сохранилась много раз читанная, потрепанная и с пометами книга, содержащая толкования стихов «Библии».

Современные средства массовой информации наполнены нелепыми писаниями о тяге Гитлера к мистике, оккультизму и т.п. Это чушь, он был очень рациональным человеком и мистицизм изучал как врага. Он больше верил в расплывчатое Провидение и был убежден, что оно ему покровительствует лично.

О Сталине также пишется и говорится много всяких нелепостей. Он, хотя и учился в православном духовном училище, а потом в семинарии, но к церкви и ее служителям с молодости питал неприязнь; до конца дней не забывал о том унижении, которое он, нищий и темпераментный молодой грузин, испытывал от русских преподавателей и служителей церкви. Позже, став во главе государства, Сталин подходил к российским религиозным организациям как истинный наследник Ленина, рационально и прагматически; ярких священников уничтожал, остальных держал в узде и страхе.

Во время войны и Гитлер, и Сталин, каждый со своей стороны, косвенно обратились за поддержкой к Русской церкви. Гитлер разрешил открыть православные храмы, закрытые большевиками, а в Псковской епархии церковная жизнь была восстановлена полностью. Для немецкого же народа Гитлер считал церковь (и католическую, и протестантскую) вредным «еврейским» пережитком и собирался после войны полностью лишить ее влияния в немецкой среде. Известно, что в лагере смерти в Маутхаузене умерли от голода 780 священников разных конфессий.

У самих немцев священники служили в сухопутных войсках (чем Гитлер был страшно недоволен), кроме соединений СС. В СССР о присутствии церкви в армии не могло быть и речи. Роль священнослужителей в какой-то степени выполняли политкомиссары и политруки, руководимые Главным политическим управлением РККА.

Позже Гитлер делился воспоминаниями с Г. Раушнингом, одним из давних соратников, ставшим врагом и покинувшим его:

«В молодости, находясь в Мюнхене, вскоре после войны (Первой мировой. — Б. И.), я не боялся общаться с марксистами всех мастей. Я считал, что всякая вещь пригодится. И к тому же у них было много возможностей развернуться по-настоящему.

«Выдающимся» человеком Гитлер, видимо, считал себя. Гитлер много раз обращался к воспоминаниям об истоках своего движения и всегда подчеркивал далеко не очевидную связь с марксизмом.

«Я многому научился у марксистов, — заявлял он не раз. — И я признаю это без колебаний. Но я не учился их занудному обществоведению, историческому материализму и всякой там «предельной полезности». Я учился их методам. Я всерьез взглянул на то, за что робко ухватились эти мелочные секретарские душонки. И в этом вся суть национал-социализма. Присмотритесь-ка внимательнее. Рабочие спортивные союзы, заводские ячейки, массовые шествия, пропагандистские листовки, составленные в доступной для масс форме,

К одной из «секретарских душонок» Гитлер тогда явно относил Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Сталина.

Следует иметь в виду, что ни Гитлер, ни Геббельс, ни другие нацистские бонзы (кроме «знатока» русского языка и литературы А. Розенберга) в России и СССР не бывали, но безапелляционно судили о стране и ее народах. Никто из них не признавался в чтении произведений Сталина.

Партийных «теоретиков», по собственным признаниям, Сталин не любил и с гордостью называл себя в письмах и в разговорах «практиком». Систематически читать марксистскую литературу начал только после революции и тогда, когда был назначен на должность секретаря ЦК ВКП(б). О его библиотеках известно больше, чем о библиотеках Гитлера (о них и некоторых книгах с пометами Сталина я писал в книге «Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма»). Везде, где жил Сталин, у него были библиотеки, но наиболее значительные находились в личном кабинете в Кремле и на Ближней даче в Кунцево. Из 24,5 тыс. томов этого собрания до нашего времени дошло только 5,5 тыс., в том числе более трех сотен томов с пометами Сталина, которые хранятся сейчас в его личном архиве в РГАСПИ.

Несмотря на эти библиотеки и склонность к хаотичному чтению, Сталина и Гитлера нельзя считать ни образованными, ни природными интеллектуалами-самоучками. Ими двигали врожденная интуиция, наблюдательность, переросшие у Сталина в манию преследования и комплекс неполноценности, а у Гитлера — в безграничную веру в свое умение предвосхищать, что выродилось в манию величия.

Я уже писал о том, как Сталин в 1913 г. в Германии трудился над своей известной статьей «Марксизм и национальный вопрос». Именно в ней были выдвинуты пять знаменитых признаков буржуазной нации: единство территории, языка, истории, психического склада, общенационального рынка. Сталин очень гордился этой работой, которая вывела его в «теоретики большевизма».

И если фюрер утверждал, что изучал марксизм, то он не мог не знать, как трактуют немецкие коммунисты-коминтерновцы одно из главных для нацистов политических понятий. Значит, он сознательно пренебрегал сталинскими теоретическими трудами? Ссылок на них я не нашел.

Понятно, что сформулированные в сталинской статье идеи не имеют ничего общего с нацистской интерпретацией нации, но ровно до тех пор, пока Сталин не поставил перед партийно-пропагандистскими органами цель: преобразовать совокупность советских наций в новую «социалистическую общность людей», а советского человека воспитать как стойкого идейного бойца и героя. Тогда же из состава полноценных наций Сталин вывел евреев, не подходивших ни под один из его критериев нации.

Гитлер предполагал вырастить нового человека-арийца так, как выращивают племенной скот, используя возможности генетики. Сталин же, как известно, еще до войны и в разгар дружбы с нацистской Германией начал кампанию против советских генетиков, разгромил научные центры, посадил (а потом уничтожил) Вавилова и поднял на щит народного академика-селекционера Трофима Лысенко. Гитлеровская «теория» поиска «чистых линий» арийцев в различных частях света чем-то напоминала научный метод Вавилова, его поиск «чистых линий» зерновых культур, которые ученый обнаружил в древних очагах цивилизации. Сталин же опирался на широко распространенные в марксизме взгляды на определяющую роль социальной среды в процессе формирования человека. Марксистская доктрина гласила: измените среду обитания, измените социальные связи между людьми — и получите человека новой общественно-экономической формации. Сталин довел эту модель до абсурда: уничтожал «чуждых» строю людей целыми «паразитическими» классами и группами, других «перевоспитывал» рабским трудом в ГУЛАГе, формировал «нового» человека оглушительной пропагандой в замкнутых границах СССР. Гитлер был менее жесток к немецкому народу до тех пор, пока не возникла потребность умирать за фюрера. Окончательно решить «немецкий вопрос» с помощью собственного ГУЛАГа он не успел…

В литературе установилось почти единодушное мнение, что антисемитизм Гитлера носит иррациональный, болезненный характер, сформировавшийся еще в молодые годы. Думаю, это — заблуждение. Гитлер исходил из двойной, пусть ложной, но рационально объясняемой посылки: евреи, благодаря распространению идей монотеизма, приобрели неимоверно большое влияние в античной Европе, а после распространения христианства это влияние усилилось многократно. Христианство, считал Гитлер, как религия рабов, вредит возрождению национального самосознания германского народа. Значит, для того, чтобы уничтожить влияние христианства, а с ним влияние евреев на другие народы, надо физически уничтожить носителей этой идеологии, т.е. самих евреев, что «хорошо согласуется» с требованиями расистской теории и с социал-дарвинизмом.

Сталин и Гитлер — совершенно разные типы, использовавшие противоположные тоталитарные механизмы, но для одной и той же цели — тотального господства над людьми. Поэтому один внимательно наблюдал за другим, и оба многому учились друг у друга. Их знания были недостоверны или приблизительны, но их власть была почти абсолютна и очень конкретна.

Когда Сталин заприметил Гитлера на политической сцене Германии, установить нелегко, хотя он с середины 20-х годов следил за становлением фашизма в Италии, а затем национал-социализма в Германии. Наиболее раннее упоминание, которое мне удалось найти, относится к критичному для партии Гитлера 1932 году, когда вся его государственная карьера оказалась под угрозой. Летом 1932 года Сталин играл на даче в городки с одним из соратников. Во время игры партнер стал ерничать, заявляя, что каждая брошенная бита уложила наземь то Геббельса, то Геринга, а теперь вот упал и сам Гитлер. Сталин оборвал его:

Придя к власти, «шустрый парень» прекратил всякие неофициальные контакты с СССР и по примеру его властителей запретил у себя все политические партии, а их лидеров посадил в концлагерь. Но он же одновременно дал команду принимать без ограничений в партию нацистов рядовых членов компартии. Еще до прихода к власти Гитлер говорил: «Из мелкобуржуазного социал-демократа и профсоюзного бонзы никогда не выйдет настоящего национал-социалиста, из коммуниста — всегда…» В Советском Союзе физическое уничтожение остатков всех партий, включая ленинскую, продолжалось до смерти вождя.

В 1934 г. произошло еще одно событие, знаменовавшее собой начало синхронизации радикальных поворотов истории двух стран. В середине лета 1934 г. в Германии была проведена политическая «чистка» — военно-полицейская операция по уничтожению оппозиции в рядах собственной партии; было уничтожено от 150 до 200 человек: как бывших сподвижников Гитлера, так и случайных людей. Гитлер уничтожил лидеров «левого» крыла своей партии, видевшей, как, например, Эрнст Рём и Георг Штрассер, в большевизме и СССР источник для заимствований идей социализма. По свидетельству переводчика Сталина В.М. Бережкова, сославшегося на А.И. Микояна, вождь, узнавший об этом, якобы заявил:

Через десять лет, незадолго до самоубийства, Гитлер ответно похвалит Сталина за то, что тот вовремя, с его точки зрения, расправился со своими военачальниками, а он, Гитлер, этот момент упустил, в 1944 г. получил покушение и проиграл войну.

Спустя полгода после «Ночи длинных ножей» в Германии 1 декабря 1934 г. было совершено убийство С.М. Кирова, которое, как известно, привело к широкомасштабным репрессиям как гражданских и партийных лиц, так и военных. Расстрел группы М. Тухачевского в 1937 г., а затем Н. Бухарина в начале 1938 г. и вал массовых немотивированных ничем репрессий не только окончательно освободили советского диктатора от страха перед возможным переворотом, но и привели к полной деградации массового народного сознания. Такой же всепроникающий контроль осуществлялся и в нацистской Германии, проводимый, впрочем, более изощренными методами доктора Йозефа Геббельса и имперским руководителем печати Отто Дитрихом.

До 1938 г. между СССР и Германией продолжалась открытая идеологическая и дипломатическая борьба, достигшая своего апогея во время гражданской войны в Испании. До этого Гитлер ни на какое сближение со Сталиным не шел, видя в СССР главного идеологического и геополитического противника. Его высказывания того времени о советских вождях неизвестны, но известны откровенные и агрессивные выступления в рейхстаге, в которых заявлялись претензии на земли Украины и другие, простиравшиеся вплоть до Урала. Как засвидетельствовал советник посольства Германии в СССР Густав Хильгер, осенью 1938 г. напряжение между двумя странами достигло апогея, а это могло привести к военному столкновению; правда, Хильгер не поясняет, как оно могло произойти при отсутствии общих границ. Между Германией и СССР довольно мощным барьером располагалась Польша, которая в 1934 г. заключила договоры о ненападении и с Советской Россией, и с Германией. Пакт о ненападении Польши с Германией по своей схеме очень напоминал будущий пакт Гитлера со Сталиным, но, конечно, без «тайных протоколов». После Мюнхенского сговора и раздела Чехословакии Польша оккупировала часть ее территории, заселенную поляками, что в то время гарантировало Германии свободу рук со стороны Востока, т.е. Польши.

Все эти годы (1933–1938) печать и массовые средства пропаганды представляли лидеров двух стран в самом неприглядном и карикатурном виде. Но вот неожиданно, в октябре 1938 г., между наркомом по иностранным делам СССР Литвиновым и послом Германии графом Шуленгбургом «была достигнута договоренность о том, что пресса и радио обеих стран в будущем должны воздерживаться от прямых нападок на глав государств»; понятно, что ни нарком, ни посол не посмели бы проявить личную инициативу, не получив прямых указаний свыше. Именно с этого момента началось сближение двух стран и их лидеров, а пакт о ненападении и Договор о дружбе 1939 г. стали только высшими точками их сближения. С тех пор не только в мирное время, но, что удивительнее, и во время войны Сталин и Гитлер не позволяли себе слишком грубых выпадов в личном плане, а Гитлер в узком кругу и в начале, и в конце войны, когда уже безнадежно проигрывал, высказывался о противнике почти восторженно. Сталин вел себя сдержаннее и таинственнее, но и он редко говорил о фюрере ругательно. Это не мешало официальной пропаганде обеих стран во время войны опять всячески поносить лидеров противника и особенно зло характеризовать идеологию коммунизма или национал-социализма. Расистские выпады против славян и русских, немцев и их сателлитов стали во время войны вполне обычными для них лично и пропаганды двух стран.

Гитлер в своей ненависти был более искренен и последователен: он умел ненавидеть целые народы и призывать к их уничтожению, и все это якобы ради блага Германии и немцев. Сталин делал то же самое, но обставлял свою нелюбовь рациональными объяснениями и текущей политической необходимостью. Этим он «тихо» занимался перед войной, во время и после войны. О преследовании в СССР целых народов знали все, но об этом до 1953 г. нельзя было ни говорить, ни писать.

Обе стороны позже считали, что решающее слово, приведшее к сближению, было все же сказано именно Сталиным — в докладе на ХVIII съезде партии 10 марта 1939 г., проходившем в дни оккупации Чехословакии. На нем Сталин заявил, что Англия и Франция, т.е. демократические страны, распускают слухи об агрессивных намерениях Германии, пытаются натравить ее на СССР, и выразил уверенность, что этого им сделать не удастся. С этого началось быстрое развитие событий:

Следующий шаг опять сделал Сталин. М.М. Литвинов был заместителем наркома иностранных дел с 1921 г., а с 1930 г. сменил Г.В. Чичерина, заняв его место во главе наркомата, т.е. оказался назначен на эту должность именно Сталиным, уже полностью овладевшим диктаторскими полномочиями. Так же как Риббентроп в Германии выполнял политическую волю Гитлера, так и Литвинов в еще большей степени был дипломатическим оформителем указаний Сталина, закамуфлированных решениями Политбюро. Когда же курс на сближение с Германией стал определяющим, Сталин перешел «к ручному управлению» всей внешней политикой, и в первую очередь — в сношениях с Германией. В январе 1939 г. Наркомат иностранных дел, т.е. фактически Литвинов, был лишен прямого доступа к советскому представительству в Берлине, и дипломаты отныне непосредственно докладывали генсеку. В современном архиве Сталина, в закрытых для исследователей архивных делах, содержатся в том числе шифрограммы, среди которых есть документы, относящиеся к рассматриваемому вопросу. До сих пор засекречена и часть дипломатической переписки с фашистской Германией за предвоенные и военные годы.

После отставки Литвинова сменивший его Молотов приступил к масштабной «чистке» наркомата от многолетних сотрудников-евреев, из которых многие закончили жизнь у расстрельной стенки или сгинули в ГУЛАГе. К этому шагу никто извне не побуждал ни Сталина, ни Молотова, как не принуждал к чистке других государственных учреждений от различных «сомнительных» этнических и национальных элементов — от латышей и поляков до немцев и татар. Отставкой Литвинова и чистками наркоматов от евреев Сталин подавал нацистам сигнал, и действительно, на нацистскую верхушку откровенно антисемитские действия Сталина произвели нужное впечатление. С этого времени Сталин повел открытую антисемитскую политику, которую в первые годы войны вынужден был приостановить, а после войны сделал главным фактором внутренней жизни страны.

Но войну это, как известно, не предотвратило…

Биографии обоих диктаторов переполнены мифами, домыслами, слухами; они сами всячески способствовали распространению сомнительных фактов, в том числе и друг о друге.

«Кокон» лжи содействует сакрализации их образов. Сталин, узнав от Жукова о самоубийстве Гитлера, якобы воскликнул:«Допрыгался, подлец!..» Затем, инициировав тщательное расследование и убедившись в смерти фюрера, приказал засекретить факты на несколько десятилетий, а основные документы ведущих нацистских преступников, захваченные нашими войсками в Германии и свидетельствующие о смерти «преступника № 1», специально перевести — для себя.

И здесь я бы подчеркнул важнейшие слова сталинской (и гитлеровской) эпохи — ЗАСЕКРЕТИТЬ и ДЛЯ СЕБЯ.

Фрагменты будущей книги: «Сталин. Биография с комментариями, отступлениями, размышлениями»