Периметры приграничных зачисток

У довоенных советских депортаций, кроме «кулацкой ссылки», прослеживается та особенность, что почти все они осуществлялись с приграничных территорий. Прослеживается определенная геополитическая и географическая логика этих «зачисток». Они начались в 1930 г., с «раскулачивания» населения самых западных границ СССР — на Украине и в Белоруссии. Со временем «классовый» подход по своей значимости уступил «этническому», и сделанный в 1935 году шаг на север — подготовка северо-западной границы (в Карелии и Ленинградской обл.) уже и официально был направлен на «защиту» от конкретного этноса — финнов-ингерманландцев.

В 1936 г. пришлось как бы заново обработать западную границу, очищая ее от поляков и немцев. Обращение летом 1937 г. к южным границам государства, в Закавказье и Средней Азии, подтвердило обозначившееся уже направление движения «зачисток» — против часовой стрелки — по периметру сухопутных советских границ (в 1938 г. работа на юге была продолжена). Последним пришел черед дальневосточной границы СССР: состоявшаяся осенью 1937 г. депортация корейцев (причем не только из района Владивостока, но и из ряда других приграничных районов) была на порядок масштабнее и геополитически значимей любой из предшествовавших операций.

Начавшийся в 1935 г. в Карелии круг последовательных «зачисток» фактически замкнулся в июле 1939 г. депортацией «инонациональностей» из Мурманской области, а затем заново прошелся по всему западному периметру изменившихся границ СССР.

На северо-западе

Летом 1940 года тень Молотова и Риббентропа накрыла самый северный и самый южный сектора европейской границы СССР.

Сама по себе сосредоточенность на западном участке границы сохранилась, но депортации охватили уже, кроме центральной части ее западного периметра, территории бывшей Польши и бывшие балтийские страны, а также Бессарабию и Северную Буковину.

14 июня 1940 года СССР предъявил ультиматум Литве, а 16 июня — Латвии и Эстонии. Условия ультиматумов были приняты правительствами этих стран, соответственно, 15, 16 и 17 июня. И уже 17, 20 и 21 июня (и в той же последовательности) в них были созданы просоветские правительства во главе с Ю. Палецкисом, А. Кирхенштейнсом и И. Варесом; советскими представителями-комиссарами при них были, соответственно, В. Деканозов, А. Вышинский и А. Жданов.

27-28 июня аналогичные события произошли и с Румынией, с той лишь разницей, что смены правительства от нее не требовалось, а аннексии подверглась лишь часть ее территории — Бессарабия и Северная Буковина, причем вскорости (2 августа) Бессарабия была объединена с Молдавской АССР (левобережной Молдавией) в Молдавскую ССР — по «карело-финскому» сценарию.

Что это за сценарий?

Дело в том, что Финляндия позволила себе грубейшее отступление от пакта Молотова-Риббентропа.

Эта «странная», зимняя, выморочная и неравная война началась 30 ноября 1939 и продолжалась всю зиму, до 12 марта 1940 года, когда стороны подписали мирный договор. Победа в ней Советского Союза была мало отличима от поражения, но, тем не менее к СССР, согласно договору, отошли часть Карельского перешейка с Выборгом и Выборгским заливом с островами, западное и северное побережье Ладожского озера с городами Кексгольмом (Приозерском), Сортавалой, Суоярви, ряд островов Финского залива, а также Рыбачьего и Среднего, территория восточнее Меркярви с г. Куолаярви. Административно эти территории поделили между Ленинградской и Мурманской областями и Карельской АССР, на базе которой и части аннексированных территорий была создана Карело-Финская ССР (16.07.1956 статус этой автономии был понижен, и она вновь стала именоваться Карельской АССР. В том же 1956 г. часть аннексированных территорий была возвращена Финляндии).

23 июня 1940 года Берия издал приказ о переселении между 5 и 10 июля из Мурманска и Мурманской области «граждан инонациональностей», к которым были причислены не только соседи-прибалты или соседи-скандинавы — финны, шведы и норвежцы, — но и китайцы, немцы, поляки, греки, корейцы и т.д. Первых, в количестве 2540 семей, или 6.973 чел., переселили в обезлюдевшую Карело-Финскую АССР, а вторых — 675 семей, или 1743 чел., — направили гораздо дальше: на Алтай.

Что касается Карело-Финской АССР, то, разумеется, поддержание хозяйственной жизни («колхозное строительство») на присоединенных территориях столь малым количеством компенсирующего населения было решительно невозможно, так что государство предусматривало привлечение для этого в 1941 г. 20 тыс. семей колхозников из других регионов СССР, однако реализация этого плана на добровольной основе столкнулась с «отказничеством», «обратничеством» и другими трудностями.

Интересно, что статус контингента «инонациональности из Мурманской области» был в общем-то схож со статусом корейцев, переселенных в 1937 году. И те, и другие не входили в категорию «спецконтингента», срок их депортации номинально ограничивался 5 годами и т.д. Разница заметна и при сравнении инструкции для этого контингента с аналогичной инструкцией для поляков-осадников, датированной почти полугодом ранее и правленой лично товарищем Берия. У них, безусловно, был общий прототип, но специфика контингента оставила свою явственную печать.

Но тут вмешался нарком: общий допустимый вес имущества он поднял до тех же 1000 кг, зато наполняемость вагона поднял – с 25 до 30 человек. А уж как оно было на самом деле — это другая история, и спрашивать об этом лучше не депортирующих, а депортируемых.

На западе и на юго-западе

Советизация аннексированных территорий началась, естественно, сразу же, но до депортационной «зачистки» новых границ руки дошли только через год. Новая — краткая, но чрезвычайно мощная — волна депортаций развернулась только в конце мая 1941 года, ровно — и всего лишь — за месяц до начала войны, прервавшей этот процесс. При этом сначала прошлись по все еще «недочищенной» бывшей польской границе, где много реального беспокойства причиняли уже не польские, а украинские националисты из западных областей Украины и Белоруссии.

Санкционированная постановлением ЦК ВКП(б) и СНК № 1299-526сс «Об изъятии контрреволюционных организаций в западных областях УССР» от 14 мая 1941 года, анти-оуновская операция была осуществлена уже через неделю с небольшим — 22 мая . Постановление предусматривало арест и 20-летнюю ссылку на поселение в отдаленные районы СССР членов семей «участников контрреволюционных украинских и польских националистических организаций» (в июне аналогичная операция была проведена и в Западной Белоруссии).

В Прибалтике и Молдавии для организации депортаций потребовалось дополнительное время, и они начались здесь несколько позже. Впрочем, и здесь подготовка к ним началась, видимо, так же заблаговременно.

Так, подготовка к молдавской операции началась самое раннее 7 мая — дня вступления в должность ее официального инициатора — Уполномоченного ЦК и СНК по Молдавской ССР С.А. Гоглидзе. Он попросил у Сталина разрешение на выселение небольшого, всего-то в 5 тыс. чел., контингента активных контрреволюционеров с семьями (активистов буржуазных партий, помещиков, полицейских и жандармов, офицеров белой, царской и румынской армий, крупных торговцев, домовладельцев и примарей, то есть волостных старшин).

В середине мая 1941 года Меркулов и Берия согласовали со Сталиным проект постановления СНК и ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по очистке Литовской ССР от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента» (на стадии согласования к Литовской ССР были добавлены Латвийская и Эстонская ССР). На этот раз «погромить» предстояло бывших членов различных националистических партий и контрреволюционных организаций, полицейских, жандармов, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников, офицеров, ведущих антисоветскую деятельность и используемых иностранными разведками в шпионских целях, уголовников и др.

Их надлежало арестовывать и до «оформления решений Особого совещания», то есть до их последующего осуждения, помещать в лагеря для военнопленных. Как правило, их направляли в лагеря на срок от 5 до 8 лет с конфискацией имущества и последующим принудительным поселением на 20 лет в отдаленных местностях СССР. Там их уже дожидались бы члены их семей (кроме уголовников) (интересно, что здесь же некоторое время должны были находиться и главы семей, предназначенные к аресту. Об их разделении, обычно происходившем на станции погрузки или станции концентрации, им, во избежание эксцессов, заранее не сообщалось), а также члены семей тех, кто был осужден к высшей мере наказания или скрылся от правосудия и перешел на нелегальное положение (сюда же добавлялись и те в высшей степени подозрительные немцы, что записались на репатриацию, но, в конце концов, отказались выехать в Германию).

Суммирующая директива называлась «План мероприятий НКВД по этапированию, расселению и трудоустройству спецконтингентов, высылаемых из Литовской, Латвийской, Эстонской и Молдавской ССР» (датируется маем). План предусматривал арест около 30885 бывших фабрикантов, помещиков и членов буржуазных правительств из республик Прибалтики и Молдавии, а также депортацию 46557 членов их семей. Последних намечалось депортировать: из Литвы — в Коми АССР, из Латвии — в Красноярский край, из Эстонии — в Алтайский край и Южно-Казахстанскую область, из Молдавии (таких в данном случае было большинство) — в Казахстан (Актюбинскую, Карагандинскую, Кустанайскую и Кзыл-Ординскую обл.) и Новосибирскую область.

Подготовка к операции была завершена к началу июня 1941 года, и директива от 14 июня фактически и фарисейски лишь подводила черту под уже состоявшимися событиями.

А вот краткий общий «график» фактических предвоенных депортаций 1941 года. 22 мая «контрреволюционеров и националистов» выселяли из Западной Украины (и, вероятно, из Западной Белоруссии), в ночь с 12 на 13 июня — из Молдавии, Черновицкой и Измаильской областей УССР, 14 июня — из Литвы, Латвии и Эстонии, а в ночь с 19 на 20 июня(!) — из Западной Белоруссии.

Из Молдавии и Черновицкой и Измаильской обл. УССР было переселено в Казахскую АССР, Коми АССР, Красноярский край, Омскую и Новосибирскую обл. не 5, а 19 (по другим данным — 22 и даже более 30) тыс. чел. Применительно к Молдавии имеются более подробные данные. Там, в частности, к аресту и переселению было намечено 8-8,5 тыс. активных молдавских контрреволюционеров: 5 тыс. направлялись в Козельщанский лагерь и 3 тыс. в Путивльский. Членов же их семей ждало выселение, в основном, в Казахстан и Западную Сибирь: в Южно-Казахстанскую, Актюбинскую и Карагандинскую обл. намечались 11 тыс. чел., в Новосибирскую обл. — 10 тыс. и в Кустанайскую, Кзыл-Ординскую и Омскую – еще 6 тыс. чел. (в качестве 6-тысячного резерва определялась Кировская обл.).

Операция была начата в пол-третьего ночи с 12 на 13 июня (по некоторым сведениям — 11 июня), на сборы давалось всего 2 часа. Несмотря на внезапность, фактически было арестовано и выслано гораздо меньше людей, чем планировалось (в частности, по состоянию на середину сентября 1941 года, из 85.716 высланных в ходе этой последней перед войной операции на выходцев из Молдавии приходилось 22.848 чел.). Кстати, и реальная география мест их вселения также отличалась от плановой: в Казахстане их было зарегистрировано 9.954, в Омской и Новосибирской обл. — 6.085 и 5.787 чел., добавились Красноярский край (470 чел.) и Коми АССР (352 чел.).

Из Литвы (17,5 тыс. чел.) депортировали в Новосибирскую обл., Казахстан и в Коми АССР, из Латвии (около 17 тыс. чел.) — в Красноярский край и Новосибирскую обл., а также в Карагандинскую обл. Казахстана, а из Эстонии (около 6 тыс. чел.) — в Кировскую и Новосибирскую обл.

Из Западной Украины и Западной Белоруссии было выселено, соответственно, около 11 и 21 тыс. чел. (в первом случае — в Южно-Казахстанскую обл., в Красноярский край, в Омскую и Новосибирскую обл., во втором — в Красноярский и Алтайский край и в Новосибирскую обл.).

Тем самым суммарное число депортированных из новых западных областей СССР достигало около 380-390 тыс. чел. Регионами вселения стали Север Европейской части, Урал, Западная и Восточная Сибирь, Казахстан и Узбекистан.

А вот и сама война

«Громадье» советских депортационных планов этим, вероятно, не исчерпывалось. Но осуществиться им во всей полноте помешала война. На сей раз, после того как на рассвете 22 июня немцы перешли Буг, — война не только Вторая Мировая, но уже и Великая Отечественная. Иные эшелоны с депортированными даже попали под немецкие бомбежки!

И то, что ее начало фактически совпало с одной из ставших рутинными операций по депортации не вызывающих доверия граждан в отдаленные районы великого отечества, — в высшей степени примечательно.

Не за горами были решения по превентивным депортациям тех, кто отныне не просто не вызывал доверия, а находился на безграничном подозрении, — по советским немцам прежде всего.