Но Артему Фирсанову удалось минуть, прогулять, проскочить мимо обязательной прививки против солидарной безропотности, преданности начальству любых рангов, бессловесности продолжить работу. Началось укрощение строптивого, в конце концов, часть снятого материала была попросту отобрана у режиссера, а его фильм должен был монтировать некто, как сказано в фильме, господин Потапов.
«Поступай в Сталелитейный, принесешь пользу родине!»
Выбери, парень, кем хочешь быть: кинематографистом или революционером!
А своевольный, несговорчивый парень продолжал подпольными методами делать в стенах ВГИКа и в прокураторе кино про то, кто и почему не позволял снимать фильм о деле Кирилла Серебренникова.
Звуковая дорожка бежит по экрану, Телевизионная нарезка — бобслей из разных новостных выпусков про арест Серебренникова на съемках. Ведущие наперегонки сообщают о похищенных деньгах:
200 миллионов!
35!
216!
Точная сумма не называется! Одна из знаковых сцен гора мобильников — труппа Гоголь-центра согнана дядями в балаклавах в зал, арестованные мобильники звонят на разные голоса. И снято/записано это кино про цензуру в основном мобильником. По сути, он — один из героев.
Как любопытно сама жизнь связывает в этом маленьком фильме основные сюжеты времени: личная свобода против коллективной зависимости и цензуры, шипящая гомофобия, власть и благодарные творцы.
Зритель решает, с кем он, на чьей стороне — причем не только во время просмотра этого крамольного фильма.
Финал картины — приговор по «театральному делу»
