Следственный комитет попросил суд направить 14-летнего красноярца, готовившего нападение на школу, на принудительное лечение: сообщается, что психолого-психиатрическая экспертиза обнаружила у него психическое заболевание.

Все школьники ежегодно проходят диспансеризацию, в том числе у психиатра, да и не в отдаленном селе жил мальчик, а в миллионном Красноярске, и в школу ходил наверняка ту, где имеются психолог, соцпедагог и другие нужные люди. Если верить сообщениям ФСБ, школу он готовился взорвать минимум 4 месяца. Знали ли компетентные органы об этом все это время, а если знали, почему не задержали его раньше? Ждали, может, его 14-летия, когда наступает уголовная ответственность?

Трое ребят того же возраста из города Канска, задержанные недавно, «проходили обучение с целью осуществления террористической деятельности» аж с октября прошлого года — то есть 8 месяцев; весьма вероятно, что кому-то из них за это время тоже исполнилось 14.

И никто, кроме специалистов, к которым этого мальчика направил Следком, не замечал его болезни. Развивая фантазию, выражу надежду, что когда-нибудь СК научится также лечить, а потом и учить таких вот делинквентных ребят — потому что больше, похоже, некому: в медицине и образовании нынче царят формализм, непрофессионализм и апатия. Могу даже предположить, с чем это может быть связано.

Не так давно я навещал в СИЗО-6 (г. Сосновоборск Красноярского края) осужденного выпускника детдома. Отличные новые корпуса, современное оборудование, умные собаки, но больше поразило другое: все сотрудники и сотрудницы — молодые и толковые. Уравновешенные, подтянутые, вежливые. Вот бы, думаю, в школу хотя бы парочку из них, чтоб разбавили собой уставших от жизни училок — обществознание вести или, на худой конец, ОБЖ? Но не пойдут, конечно: зарплаты у педагогов далеко не те, особенно у молодых.

«Трудных» детей вокруг нас немало, это не секрет. И все больше всевозможных шутеров, «колумбайнеров» и просто демонстративных балбесов. Среди них действительно много психически больных, что подтвердит любой опытный психолог. Без ложной скромности: мне и некоторым коллегам не раз удавалось предотвратить если не теракты, то уж точно преступления против жизни и здоровья, которые, не получи они нашу психологическую помощь, могли совершить некоторые юноши и девушки (каюсь: в результате без работы осталось какое-то количество полицейских, следователей, прокуроров, судей и тюремщиков). Подробности раскрывать не буду: это лишь наше с этими молодыми людьми дело, и уж точно не СК и других компетентных органов.

Но есть вопросы и по части СК:

В частности, детского омбудсмена Кузнецову, распорядившуюся «наставлять» с помощью Юнармии сирот из детдомов? Не нарушают их действия российские законы, включая основной? А деятелей федерального ТВ, сеющих среди людей ужас и ненависть? А тех, кто раздербанил отечественную психиатрию, в результате чего детской психиатрии в России официально нет уже четверть века, и обучать детских психиатров приходится общественным организациям? А тех, кто вынуждает полузамученных учителей и школьных психологов заниматься бесполезным бумаготворчеством, а не работать с детьми? Тех, кто сделал российское образование досадным придатком Минфина, так что специалисты, работающие с особыми детьми, недополучают положенные выплаты, а решение о закрытии одной из лучших коррекционных школ Красноярского края (в г. Дивногорске) принимается почему-то на совещании в Министерстве финансов?

Давайте уже признаем: поведение наших детей — это наше, взрослых, бессознательное, наши подавленные желания и страхи. Больны не столько дети, сколько мы, так называемые взрослые. В обществе, все больше управляемом посредством лжи, манипуляций и страха, будет вскипать напряжение, которое подростки обязательно считают и выразят. И одних полицейских мер для помощи им, да и всем нам, конечно, явно недостаточно, хотя бы потому, что меры эти имеют дело со следствием, но совсем не с причинами.