— Сегодня все ведущие вирусологи и биоинженеры мира сходятся в том, что инструментарием создания вирусов с заранее заданными свойствами человечество не располагает. Вирус чрезвычайно изменчив, он мутирует очень быстро и непрерывно. Уровень мировой науки не позволяет создать новый штамм с заранее заданными свойствами из вируса летучих мышей. Публикаций на эту тему множество, в России это мнение поддерживают такие специалисты в молекулярной биологии, как Михаил Гельфанд, Константин Северинов, Максим Скулачев, Георгий Базыкин и многие другие. Кроме того, все они подтверждают, что вирус выглядит как естественный, подобен своим собратьям и в его структуре нет признаков вторжения человека. Коронавирусы имеют очень большие ДНК, очень большой геном, манипулировать которыми исключительно сложно.

Теперь рассмотрим сугубо военную составляющую проблемы создания биологического оружия на основе вируса. Коронавирус не представляет интереса для военных по следующим причинам.

Кроме того, коронавирус непригоден для избирательного поражения населения и войск противника. То есть он убивает в малых количествах, но всех подряд без разбора, и площадь поражения контролировать невозможно. Странно предполагать, что кто-то создал боевой вирус, уничтожающий на территории противника стариков, но позволяющий молодежи, то есть солдатам, легко его переносить без симптомов.

Тут уместно обратиться к истории создания биологического оружия в СССР. Важнейшее качество, к которому стремились советские военные ученые в шестидесятые (а они работали больше всего с возбудителем сибирской язвы, хотя и не только), — непередаваемость инфекции. Силы были брошены на создание бактерий, умирающих в короткие сроки после применения, либо они теряли свойство передавать инфекцию. Споры сибирской язвы должны были заражать первую жертву без дальнейшей передачи.

Опыт СССР поучителен: биологические фабрики были вынуждены производить в огромных количествах созданные штаммы для последующего хранения. Но изменение свойств для боевого оружия — вещь недопустимая. Выяснилось, что хранить эту заразу можно примерно полгода, далее «полезные» свойства утрачивались. Штамм должен был быть стабилен и не мутировать. Каждые полгода запасы надо было обновлять, а предыдущие наработанные объемы утилизировать по сложной технологии. То есть

В итоге советская военная наука пришла к выводу, что инфекционные культуры — абсолютно непригодное оружие, со всех точек зрения это и оружием назвать трудно. Так врожденные свойства живой природы вычеркнули на том этапе совершенствование и накопление биологического оружия из дальнейших планов во всех странах. Тем более несостоятельны предположения об использовании природного вируса, в данном случае коронавируса, как оружия.

Это относится только к сегодняшнему дню и вовсе не означает, что никто в мире не изучает эту идею. Наука движется вперед, кто знает, какие открытия нас ожидают в будущем? Как минимум правительства и военные хотели бы знать, что против них может быть в будущем применено. Для этого существуют специально оборудованные лаборатории.

Это говорит как минимум об очень серьезном изучении проблем биологии в военном приложении. Все пытаются идти на шаг впереди остальных. Хотя бы для того, чтобы уметь защищаться, если у противника или у террористов появятся подобные средства.

Содержание всех этих работ общественности неизвестно. Россия, Китай и крупнейшие страны НАТО такие лаборатории строят у себя. Число же зарубежных биологических лабораторий (не на территории США), подчиненных непосредственно Пентагону, находящихся на его финансировании, приближается, если судить по официальным данным, к четырем сотням. Логично предположить, что исследования США находятся на самом переднем крае.

Направления исследований разбросаны очень широко. Стремительное развитие молекулярной биологии и генетики ставит перед военными задачи в самых неожиданных ракурсах, отнюдь не только в эпидемиологии. Например, США последовательно собирают информацию о генетических различиях разных народов. Зачем, можно только гадать, но это именно военная программа Пентагона.

У нынешнего расследования американских спецслужб против Китая любопытная предыстория. Лаборатория, попавшая в центр расследования, была построена с помощью Франции в 2015 году, хотя к работе приступила лишь три года спустя. Но 12 ноября 2015 года вышла очень интересная статья в журнале Nature. Редкий случай — у нее было аж 15 авторов! Они как раз и упоминали, что работают над изучением такого коронавируса.

Исследователи экспериментировали с белком этого вируса из легких летучих мышей, который им якобы удалось внедрить в вирус атипичной пневмонии SARS. Двое авторов были из уханьского института, остальные из Университета Северной Каролины. Одна из авторов — сотрудница биолаборатории Уханьского института вирусологии Ши Чжень Ли, набиравшаяся опыта в США. Именно ее сейчас чаще всего упоминает пресса в связи с расследованием. В воздухе витает невысказанная версия

Про остальных авторов статьи пока не вспоминают. Целью исследования они назвали исследования химерных SARS-подобных вирусов. А реально перед нами описание методики создания искусственного патогена. Насколько такие исследования далеки от военных? Это вопрос для политиков, ученые часто не могут провести четкую черту.

Одновременно появились конспирологические версии, связанные со злым умыслом США или, наоборот, Китая, сознательно распространивших вирус во время VII Всемирных летних военных игр в Ухани. Конспирологи всегда торжествуют там, где мало информации. Пока же самые авторитетные российские и зарубежные ученые не склонны возлагать на Китай вину в создании нового биологического оружия.

Учитывая все это, важно отделить чисто научную или военно-научную подоплеку расследования от политической. Расследование поддержано всеми профильными официальными структурами, в том числе в Конгрессе. Это очень похоже на давление на Китай в процессе того политического и экономического противоборства, которое мы наблюдаем уже несколько лет.