Помнится, в доковидные времена днями шерстишь новостные ленты в поисках информационного повода и — как шаром покати! Тишь да гладь. Сегодня все поменялось в корне: ежечасно приходится отбиваться от событий, каждое из которых заряжено историческими последствиями.

В какой-то момент решил поменять тактику: не просеивать информацию, а группировать. В результате начали складываться интереснейшие «букеты», заряженные таким важным месседжем для жизни каждого, что проходить мимо — преступление.

С одним из таких информационных «букетов» и хочу познакомить сегодня читателя. Предлагаю собрать воедино три события последней недели, которые в мирное время так бы и остались разрозненными, однако сегодня складываются в картинку, от которой не удастся отмахнуться даже в самой глухой самоизоляции.

Событие первое: в ответ на обвал фондового рынка США, вызванного остановкой экономической активности из-за самоизоляции населения,

9 апреля к этой сумме добавилось еще 2,3 трлн долларов в рамках правительственного Relief Package — программы поддержки экономики, включающей в себя долгосрочное кредитование малого и среднего бизнеса под символические проценты (2,5-4%), а также выкуп долговых обязательств — от муниципальных (города, графства, штаты) до корпоративных, причем даже с «мусорным» рейтингом надежности.

Событие второе:

признал незаконным получение 1,7 млрд долларов от инвесторов и запретил эмиссию токенов Gram на неограниченное время.

Следующий шаг — чисто технический: суду предстоит определить сроки и сумму возврата денег инвесторам, а также размер штрафов за нарушение законодательства.

И событие третье:

в том числе таких респектабельных как Binance, KuCoin, TRON и Block.One.

Таковы три события, которые, на мой взгляд, при правильном подборе аспектов анализа складываются в цельную картину. Предлагаю аспекты из пальца не высасывать, а брать непосредственно из приоритетов жизни.

Приоритеты же таковы, что необходимо срочно определиться с оценкой мер, предпринятых Федеральным резервом для спасения экономики. Хотя бы потому, что меры эти разрушают всю мировую финансовую систему в том виде, как мы ее знали последние 50 лет.

Взглянем для начала на размер денежной поддержки: 1,5+2,3 = 3,8 трлн долларов. Для ориентира: ВВП России за 2019 год — 1,46 трлн долларов. При этом высокопоставленные американские чиновники сразу дали понять, что количественное смягчение будет неограниченным. В том смысле, что, сколько денег понадобится, столько их Федеральный резерв и предоставит.

В конце января 2020 года активы Федрезерва США составляли 4,15 трлн долларов. Сегодня — уже 6,83 трлн долларов. Когда реализуются заявленные планы, баланс достигнет 11 трлн долларов. То есть более чем удвоится за пару месяцев.

Откуда берутся новые деньги для выкупа активов на рынке (тех самых, что отражаются на балансе Федрезерва)?

Второе событие — осуждение Telegram — поставило точку в полугодовом противостоянии самого влиятельного в мире государства и самого дерзкого представителя криптоэкономики (из числа тех, кто рискнул играть по правилам старого мира и оформил себя не как DAO, децентрализованную автономную организацию, а как традиционной корпорацию).

Минувшим летом Facebook анонсировал намерение создать собственную цифровую монету (Libra). Цукерберг был свой, американский, поэтому с ним разобрались по-быстрому: вызвали в Сенат и распяли так, что на выходе король социальных сетей даже не пытался защищать изначальные замыслы, а только шептал себе под нос бессвязные глупости: «Когда-нибудь в будущем… непременно получится… мы все сделаем, как вы скажете… можете не сомневаться… все будут довольны».

Дуров своим не был, потому поначалу надеялось, что его криптовалютному проекту удастся пересидеть бурю в тени цукерберговского аудодафе. Не срослось. SEC подал иск на Telegram 11 октября — за две недели до запуска проекта TON/ Gram. На то, чтобы его похоронить, у государства ушло пять месяцев.

Прецедент TON/Gram создал предпосылки для полноценного наступления на всю отрасль. Отсрочку не предоставил даже коронавирусный форс-мажор. 11 групповых исков, поданных 3 апреля, сомнений не оставляли: ящик Пандоры распахнут, «псы войны» спущены.

Что же будет с долларом и с нами

Как же связаны между собой все три события? Да и связаны ли вообще?

Президент Трамп воспринял тактику Федерального резерва по неограниченной подпитке экономики деньгами с восторгом и как проявление силы.

Если мы хотим понять «силовую логику», придется вспомнить анекдот про директора Центробанка, решившего заглянуть в казино и покрутить рулетку. Поставил на чет, выпал нечет. Поставил, на красное, выпало черное. И так раз за разом. После каждого проигрыша банкир удваивает ставку. Выждав для приличия, крупье решается проявить заботу: «Сэр, может, стоит изменить тактику? Не ровен час, фишки закончатся, и не сможете расплатиться».

На что банкир флегматично ответил: «Как они могут закончиться, если я их сам штампую?! Так что не надейся: отсюда я уйду только после того, как разорю все ваше заведение».

Как вы думаете, почему у долговых обязательств Соединенных Штатов самый высокий рейтинг надежности в мире? Потому, что за всю историю, начиная с 1789 года, не было пропущено ни одного регулярного платежа по обслуживанию своего долга.

«Силовой» логике, импонирующей политикам, противостоит логика здравого смысла, импонирующая улице: если Федеральный резерв собирается за пару месяцев напечатать пустых денег на сумму, превышающую его активы, накопленные за десятилетия, это какая же инфляция должна приключиться с американской валютой.

Бытовые представления о связке безудержной работы печатного станка Федерального резерва с гиперинфляцией разделяют сегодня даже те, кто обоснованно считает себя профессиональными финансистами. Опрос 32 крупнейших инвестиционных фирм о пятилетней перспективе индекса DXY (измеряющего «силу» доллара относительно корзины иностранных валют) показал, что укрепления доллара ожидает лишь одна-единственная группа аналитиков.

Связка трех событий, которую я собираюсь продемонстрировать, находится в полном согласии с представлением о неизбежном обесценивании доллара. Тем не менее, мне бы хотелось познакомить читателя с альтернативной оценкой ситуации, которая хоть и не противоречит здравому смыслу, однако помещает теорию гиперинфляции в жесткие временные рамки.

Альтернативная точка зрения представлена теорией так называемого «молочного долларового коктейля» (Dollar Milkshake Theory), которую сформулировал авторитетный управляющий калифорнийским фондом Santiago Capital Брент Джонсон.

Идея Джонсона проста: если бы американская валюта существовала в вакууме, то после беспрецедентной эмиссии Федрезерва, все бы случилось именно так, как описано в библии под названием «Инвестиции» за подписью Уильяма Шарпа и Гордона Александера, которой присягнуло профессиональное сообщество экономистов.

Проблема, однако, в том, что доллар не существует в вакууме. Он находится в центре мировой экономической системы, в которой, к тому же, выполняет роль резервной валюты. Когда в 2008 году после финансового краха, отдаленно напоминающего сегодняшний (в меньших, теперь уже ясно, масштабах), Федеральный резерв включил печатный станок и запустил программу количественного смягчения, абсолютно тем же самым занялись и остальные Центробанки: ЕС, Китая, Японии, Австралии, Бразилии, Канады и других стран.

Кстати, даже термин «quantitative easing» не был американским: его придумал и первым применил для спасения национальной экономики в начале нулевых годов Центробанк Японии

Не изменилась ситуация и сегодня: печатные станки включили не только в США, но и повсеместно в мире. Между 2008 и 2020 годами есть, однако, одно важное отличие. В 2008 году неамериканские долги, деноминированные в американской валюте, составляли 4 трлн долларов, а сегодня — 13 трлн долларов.

В свое время 4 трлн долларов чужого долга хватило Федрезерву для того, чтобы провести девять раундов количественного смягчения, полностью восстановить финансовые рынки и при этом не только не ослабить доллар, а, наоборот, укрепить его по отношению к другим валютам.

Если мы извлечем из вакуума гигантскую долларовую эмиссию, запущенную Федеральным резервом в начале 2020 года, то получим неожиданную картинку: для обслуживания долга, номинированного в долларах, миру, за пределами Соединенных Штатов, придется изыскивать ежегодно 870 млрд долларов.

Вопрос: где взять миру эти 870 миллиардов, если последние четыре года США занимается тем, что методично и планомерно выводит долларовую денежную массу из обращения за пределами собственных границ? Добавьте сюда интенсивную подготовку США к возвращению производства на территорию страны, модификацию налоговой системы и прочие меры, направленные на повышение привлекательности инвестиционного климата, и вы поймете истинную меру спроса, который сегодня сложился в мире на американскую валюту.

А теперь скажите: так ли «страшна» цифра объявленной новой эмиссии в 3,8 трлн долларов, если одних только процентов, поступающих ежегодно со всего мира, набегает на 870 млрд долларов?

Где мир может найти сегодня доллары для погашения своих долговых обязательств? Наверное, нужно будет продать Соединенным Штатам что-то ценное. Скажем, золото. Хотя кто же станет продавать золото в разгар мирового кризиса? Тогда, может быть, нефть… Как вы представляете себе продажу нефти стране, которая является крупнейшим в мире ее производителем? И, главное, по какой цене?

Есть и другой вариант: вообще не платить! Объявить о дефолте, запустить процедуру банкротства. Оставив за кадром неприятные детали, связанные с запуском процедур по ликвидации гарантийного обеспечения долговых обязательств, мы получим в сухом остатке картину, которая совсем уж не способствует обесцениванию доллара. Любое банкротство — это выведение из оборота какого-то значительного объема долларовой массы (вплоть до полного размера самого долгового обязательства). Как это скажется на долларе? Однозначно: он лишь укрепится.

Соединение всех перечисленных факторов подсказало Бренту Джонсону метафору «молочного долларового коктейля»:

Уничтожение, разумеется, будет фигуральным: доллар просто окрепнет до предела, невзирая ни на какие интервенции Федрезерва, направленные на поддержание своей экономики. Чего нельзя сказать об остальных валютах. Они будет только ослабевать и чахнуть. И в числе первых — валюты стран третьего мира.

Последний бой центробанков

Полагаю, настало время для объединения трех заявленных в начале реплики событий.

Теория «молочного долларового коктейля» нисколько не противоречит ни здравому смыслу, ни превалирующему мнению профессионалов о том, что бесконечное количественное смягчение добром не кончится и, рано или поздно, приведет к грандиозному краху доллара. Теория Джонсона лишь помещает этот сценарий в реалистичные временные рамки. Доллар обрушится, но только сделает это последним.

Поскольку разногласий в плане оценки Судного дня ни у кого не возникает, а спор ведется лишь о сроках и последовательности событий, разумно предположить, что независимо от того, будет ли в краткосрочной перспективе укрепляться доллар или не будет, цены на активы, претендующие на роль «тихой гавани», перейдут к росту сразу после того, как у людей пройдет шок от принудительной самоизоляции.

О каких активах идет речь? Собственно, сегодня их только два:

Коронавирус предоставил государствам и корпорациям, помимо прочего, еще и уникальный повод для списания собственных просчетов, ликвидации скелетов в шкафу и расправы над врагами. Важно, однако, понимать, что «деньги от бога» — не враг государства, а верный союзник.

Если события начнут развиваться по наихудшему сценарию, государство всегда сможет вернуться к «золотому стандарту», потому что между фиатными деньгами и благородным металлом не существует принципиального антагонизма: и то, и другое обслуживает идею централизованного контроля над денежной системой.

Совсем иной коленкор — «деньги от человека». Криптовалюты, заряженные анархией шифропанков, с первого дня своего возникновения несли историческое бремя могильщика кредитно-денежной системы. Их нельзя контролировать, ими невозможно манипулировать, их нельзя отнять, конфисковать, принудительно перераспределить, что-то приписать и, наоборот, что-то стереть из памяти.

Десять лет государство, игнорируя реальность угрозы, полагало, что мифа о якобы отсутствии у криптовалют «внутренней ценности» будет достаточно для того, чтобы отвадить обывателя от новой напасти.

Не получилось. Обыватели продолжали потихоньку закупаться биткоинами, даже невзирая на биржевые пузыри и запредельную концентрацию мошенничества. Эпидемия коронавируса и угроза массового ухода населения в криптовалюты из-за безудержной эмиссии переполнили чашу государственного терпения.

Показательно, что биткоин, всегда позиционировавший себя даже не как тихую гавань, а прибежище последней надежды, в марте обвалился вместе со всеми остальными активами — акциями, облигациями, деривативами, сырьем, золотом.

Слабонервные крипторомантики не скрывали разочарования и даже впали в отчаяние, упуская из виду простую аксиому экономики: любое глобальное потрясение (будь то война или мировая эпидемия) включает только один инстинкт — бегство к ликвидности!

В такие моменты люди не меняют акции на облигации, а опционы на биткоины, а панически избавляются от всех финансовых активов, находя убежище в самом ликвидном инструменте — наличных деньгах. Не в золоте и биткоине, а в долларах, рублях и евро. Потому что в такие моменты люди думают не о прибыли, а о том, как купить на следующий день продукты, заплатить за электричество, жилье и лечение.

По этой причине обвал биткоина на фоне катастрофы с коронавирусом и мгновенным коллапсом экономики — это единственно нормальная реакция, которая ровным счетом ничего не говорит о реальном потенциале криптовалюты как инструмента последней инвестиционной надежды.

В одном можно не сомневаться: эпидемия скоро закончится, а руины национальных экономик останутся. Люди успокоятся и, оценив перспективы совместного проживания с четырьмя триллионами свеженапечатанных долларов, вернутся к порочной практике — покупке криптовалют. Но теперь уже с удесятеренным рвением.

Для государства наступил момент истины: сейчас или никогда. Именно по этой причине судья Южного округа Нью-Йорка Кевин Кастел не стал дожидаться ранее заявленного срока по вынесению вердикта (30 апреля) и уже 24 марта объявил грядущую эмиссию токена Gram незаконной.

Еще одна неделя понадобилась на подготовку и передачу в суд 11 групповых исков с аналогичными обвинениями, выдвинутыми на сей раз не против гипотетической и еще даже не существующей в природе монеты, а против ведущих криптобирж и криптопроектов.

Псы войны спущены. Как будут развиваться события, не знает никто. Одно утешает: все знают, чем это противостояние рано или поздно закончится — точно тем же, чем всегда заканчивались в истории любые попытки противостоять неумолимой поступи прогресса.