19 февраля власти Ирана сообщили, что обнаружены первые заболевшие коронавирусом. И в этот же день объявили о смерти двух человек. Появились предположения, что власти Ирана делали то же, что и Китай: скрывали информацию о коронавирусе, пока не поняли, что ситуация критическая. Но возможно, что Ирану просто не удалось выявить заболевших сразу и изолировать их.

«Одно дело, когда мы ловим самого первого заболевшего и останавливаем цепочку передачи инфекции, тогда у нас количество заболевших остается на низком уровне, — объясняет научный журналист и молякулярный биолог Ирина Якутенко. — А другое дело, когда они долго в «слепой зоне» и передают заражение дальше. И когда проходит инкубационный период, мы видим сразу взрывной рост».

Уже 21 февраля Иран вышел на третье место по смертности от коронавируса в мире после Китая. Количество новых заразившихся каждый день увеличивается в разы.

Вирус мог попасть в Иран через транзитных пассажиров из Китая. Прямое авиасообщение с Китаем Иран приостановил еще с начала февраля. Но иранская государственная авиакомпания Mahan Air продолжала транзитные полеты из Китая через Тегеран в другие страны. Власти Ирана предположили также, что вирус мог распространиться через китайских рабочих и студентов — их и сейчас много в городе Куме, который стал первой точкой вспышки инфекции в стране.

Иран вслед за Китаем быстро оказался в воздушной блокаде. Изоляция началась еще до появления вируса. Европейские страны прервали туристические поездки в Иран в январе — после того как 8 января украинский Boeing 737 разбился над Тегераном. Теперь авиасообщение с Ираном приостановили соседние страны. Пакистан, Армения, Турция закрыли границы. Таджикистан, Афганистан, ОАЭ запретили перелеты. Ирак приостановил выдачу туристических виз иранцам. Сейчас Иран пытается вывезти своих граждан из тех стран, с которыми прекратилось авиасообщение. Из Дубая был организован специальный рейс, на котором иранцы вернулись домой.

МИД Азербайджана призвал своих граждан быть осторожными в Иране. Если Ирак и Азербайджан закроют границы с Ираном, это сделает их жителей очень уязвимыми.

Россия ограничила воздушное сообщение с Ираном с 28 февраля, но до сих пор улететь из Москвы в Тегеран и вернуться обратно можно Аэрофлотом и Mahan Air. Россия также запретила выдавать транзитные и обычные визы гражданам из Ирана — кроме деловых и гуманитарных.

Особенность COVID-19 в Иране — им болеет высшее руководство страны. От коронавируса уже погибли член Совета по целесообразности (совещательный орган привысшем руководителе страны) Мохаммад Мирмохаммади и бывший посол Ирана в Ватикане и Египте Хади Хосроушахи.

Корреспондент ТАСС в Иране Никита Смагин объясняет «Новой», что в Иране власть не так изолирована от народа, как в ряде других стран. «Значительная часть власти училась в Куме и часто приезжает туда, в том числе как паломники. Если мы представим депутата меджлиса (парламента Ирана — В. М.), то он приезжает в Кум и идет в ту же самую святыню, куда и все люди, и прикасается к ней рукой и даже целует. Также депутаты участвуют в публичной молитве вместе со всеми жителями».

Мечети и гробницы могли стать местом передачи инфекции. Именно Кум — священный город шиитов — стал первым эпицентром коронавируса в стране. «Иран — это сильно религиозная страна, они до последнего не закрывают мечети и усыпальницы, куда приезжают паломники-шииты. Это огромные очереди, в которых люди стоят по несколько часов, и если там есть больные — это очень быстро распространяется», — говорит Ирина Якутенко.

Когда зараженных стали сотни, минздрав Ирана дал официальную рекомендацию закрыть гробницы для посещения — но высшее духовенство не подчиняется минздраву. Вход в святыни в Куме до сих пор открыт. Сообщают даже, что иранцы запустили флешмоб, в ходе которого лижут ограды мечетей и целуют ритуальные объекты, чтобы доказать превосходство веры над эпидемией. Однако, по словам Смагина, последнюю неделю очереди к святыням значительно уменьшились.

Санитарные меры коснулись всей страны. Все школы и университеты закрыты на месяц. Некоторые университеты перешли на онлайн-обучение. Перестал работать парламент: из 290 депутатов 23 заболели коронавирусом. А на прошлой неделе в Тегеране отменили даже пятничную молитву.

«Если в четверг-пятницу-субботу [в Тегеране] все рестораны были либо закрыты, либо там не было никого, то во вторник я с удивлением обнаружил, что и рестораны открыты, и там много людей сидит, — рассказывает «Новой» корреспондент ТАСС Никита Смагин в Иране, — То есть людей на улицах меньше, чем было две-три недели назад, но все равно не чувствуется, что все по норам забились и сидят дома. Ажиотажа и скупания всего в магазинах тоже нет. Но часть людей перешла на покупку продуктов через онлайн-магазины — и мне пришла рассылка, что, мол, не выходите на улицу, покупайте у нас. Пока паники среди населения не чувствуется. Есть страх, волнение — но паники нет».

— Катастрофы никогда не происходят из-за какого-то одного фактора, нужно, чтобы совпали несколько. Иран — авторитарная, религиозная страна с низким уровнем жизни, потому у них сразу много опасных факторов.

В бедных странах плохо налажена инфраструктура. Не хватает больниц, не хватает стационаров, чтобы изолировать больных. В Ухане на момент начала эпидемии госпиталей тоже было недостаточно, но Китай способен за семь дней построить больницу на 1000 койко-мест. Иран такое повторить не в состоянии.

Особенно плохо обстоят дела с палатами интенсивной терапии. В случае тяжелых пневмоний больным требуется специальное оборудование, чтобы обеспечивать организм кислородом. Соответственно, если в богатой стране человек заболел COVID-19 в тяжелой форме, его шансы выжить гораздо выше, потому что он получается него достаточную поддерживающую терапию. В Иране тот же самый человек, с высокой вероятностью, умрет.

Смертность в странах с низким уровнем жизни будет выше еще и за счет плохого питания. Средний пациент, который «сваливается» в критическую фазу заболевания, в бедной стране, более ослаблен, чем в богатой: он часто истощен и из-за плохой медицины у него есть сопутствующие болезни. Риск умереть для него выше.

Еще один причина — плохая подготовка персонала. Не только в части знаний и навыков собственно лечения. Чтобы не заболеть самим и не заразить других, медработники должны постоянно мыть руки. Но исследования показывают, что эту практику соблюдают только 40% персонала. В связке с плохими протоколами лечения такая небрежность может приводить к тяжелым последствиям.

Эпидемию проще предотвратить на раннем этапе, но, как мы видели, официальные лица в Иране долго не признавали наличие проблемы и отказывались верить в реальность коронавируса. Они упустили время, когда неконтролируемое распространение SARS-CoV-2 можно было задержать. Обычные граждане ведут себя похожим образом —

Наконец, исследования показывают, что в религиозных странах люди с меньшей охотой лечатся и в принципе беспокоятся по поводу болезней, потому что «на все воля Аллаха». Ко всему прочему, Иран до сих пор не закрыл популярные места паломничества вроде мавзолея Фатимы Мазуме. Сейчас власти заставляют всех паломников перед входом обрабатывать руки санитайзером, но, во-первых, этого недостаточно, а, во-вторых, люди замечательно заражают друг друга, когда много часов стоят в очереди.

Еще одна проблема — недостаточная диагностика. Из-за этого соотношение числа заразившихся к числу умерших может выглядеть странно высоким.

В недемократических странах вроде Ирана обычно очень много народу сидит в тюрьмах. Медицинская помощь там еще хуже, чем на воле, а контакты между людьми очень тесные. То есть тюрьмы — рассадники любых инфекционных заболеваний, и большое количество заключенных — дополнительный фактор риска для таких стран.

По итогу, в бедных странах мы ожидаем больше смертей от коронавируса, чем в богатых. А также в авторитарных больше, чем в демократических.

—Коронавирус для Ирана обернется еще большей инфляцией, проблемами с бедностью и волнениями. После сбитого в январе «Боинга» Иран опять попал под экономические санкции. Теперь они блокируют поставки лекарств и медицинского оборудования. Хотя отдельные страны и готовы помочь Ирану, возникли большие проблемы с проведением платежей. Очень много расчетов Иран проводил через посредников, например Турцию, но сейчас с этим проблемы из-за Сирии. Усложняет задачу и то, что Иран отключен от системы SWIFT.

Для Ирана самая большая проблема — это падение цен на нефть и продукты нефтепереработки.

Месторождения в Иране старые, им нужны новые технологии бурения, которые недоступны из-за санкций. У них устаревшая технология, структура добычи и транспортировки, которая пока не позволяет стать конкурентом ни России, ни Саудовской Аравии. Хотя запасы там большие.

То же самое с газом. У них есть крупнейшие месторождения, которые Иран делит с Катаром. И вот Иран и Катар как будто бы запустили две трубочки в один стакан с коктейлем и бьются лбами. Это тоже сложная ситуация для них.

Поскольку США быстро санкции не снимут, на Ближнем Востоке нестабильность будет продолжаться. А переизбыток нефти, который возник из-за того, что прекращены отчасти авиасообщение, транспортное сообщение, будет давить на нефтяные цены достаточно долго. Соответственно, Иран как экспортер будет страдать от этих цен.

Окончательные потери мировой экономики можно будет оценить только к лету. В некоторых странах рецессия будет длиться до конца года. Сейчас эти потери можно сравнить с последствиями торговой войны США и Китая, которые так же повлияли на международную торговлю и на потребление ресурсов и сырья. Сейчас то же самое, но развивающиеся страны будут страдать так же, как и развитые, потому что они являются местами сборки продукции для развитых стран и экспортерами ресурсов.