Вход в особняк, расположенный в «золотом треугольнике» Парижа, у Елисейских полей, в этот вечер охраняли убедительно. Была и полиция в форме. Была и в штатском.

Я провел время показа, а также краткий период афтепати (фьюжн-закуски, шампанское), рядом с этими людьми, которые мерзли у двух входов во двор особняка. Меня на вечер тоже не пустили, — может быть, потому что мест не было, а может, из-за того, что пришел я от «Новой газеты», которая, положа руку на сердце, раньше не очень-то много внимания уделяла такой неотъемлемой особенности чеченской жизни как модные дефиле.

И вот показ в Париже! Тут уж не отвертишься.

***

Модельер Айшат Кадырова сделала подарок парижанам — не только чтобы украсить программу «Русских сезонов» во Франции, но и отметить 10-летие создания семейного бренда Firdaws, то есть «Райский сад» (далее, для краткости — F.).

К слову, совсем уж недавно, в декабре, в честь 21-летия Айшат Рамзановны, в самом сердце Грозного, на проспекте Путина, открылся ресторан «Париж».

А теперь вот в Париже не только показали моды Айшат Рамзановны на подиуме, но и открыли шоу-рум грозненского фэшн-дома. Здесь же, рядом, в шикарном 8-м округе. Так что еще и такая символическая перекличка получилась.

***

А у нас на улице полицейские время от времени делали пересменку — но так, чтобы на посту оставалось не менее трех. Когда я спросил у них, часто ли парижские полицейские охраняют частные вечеринки, один ответил: «Не так уж» — «А как заказать услугу?» — «Спросите вон там, — проворчал полицейский. — Вон через дорогу стоят два наших товарища. В штатском».

Но руководящую поддержку полицейским оказывали более крепкие на вид бородатые люди, норовившие закутаться в воротник, как только я пытался снять на телефон особняк, который они немного даже загораживали. Штатские (но не французские) лица следили за безопасностью и из стоявшей рядом машины.

Всего снаружи за порядком наблюдало не менее 15 человек, еще сколько-то внутри, — при том, что на улице, кроме меня и «силовиков», не было ни души. Хотя, казалось бы, хоть кто-то из 1 млн 100 тысяч подписчиков модного дома F. мог прийти в такой знаменательный день к Hotel Le Marois: ведь впервые в истории лучший в мире дом чеченской моды устраивал себе бенефис в мировой столице моды.

***

Впрочем, мало сомнений в том, что как только марка раскрутится на гостеприимной французской земле, такие показы станут для F. рутиной, и у ворот особняков будут дежурить толпы поклонников с цветами и авторучками.

Шансы есть. Неповторимый стиль (можете назвать его кадыровским, если хотите, хотя я бы предпочел формулировку «сдержанная, по-своему стильная, современность») угадывается с первого взгляда: хоть бросайте вы этот взгляд на платья показанной в Hotel Le Marois коллекции, хоть — на более повседневную одежду, представленную на франкоязычной версии сайта.

Да, может быть, для кого-то цены выглядят угрожающими и этому кому-то будет жалковато отдать 506 евро даже за такой вот стильный милитари-бомбер или 753 — за это волшебное розовое платье.

К тому же если вы крепко представите себе, что деньги от продажи этих вещей упадут в копилку глубоко дотационной Чечни, то осознаете, что решение установить чуточку «завышенные» (хотя, повторяю, для кого как!) цены может оказаться частью хорошо продуманной социальной миссии. Которая чего-то да стоит.

Почти все выходившие с показа гости почти с одинаковым восторгом рассказывали мне о «качестве материалов», «проработке швов», «оригинальности» и «яркости» коллекции, состоявшей из 49 женских ансамблей.

***

Красоту ансамблей подчеркивала игра артистов Симфонического оркестра Чеченской государственной филармонии им. А. Шахбулатова и оркестра чеченских народных инструментов. «Они играют чеченских композиторов и неожиданно — Антонио Вивальди, переплетают христианскую и мусульманскую культуры, подчеркивая общность», — восторгалась сотрудница телеканала «Россия».

А чего восторгаться, когда для модного дома F. такое переплетение — обычное дело.

Не зря ведь об этом говорила перед показом сама хозяйка «Райского сада» Айшат Кадырова: «Мой дедушка часто повторял, что без культуры нет нации. (…) На латинском слово «культура» означает "возделывание, воспитание, почитание". Это очень точно отражает наши чеченские традиции. Именно они — основа работы дома F., цель которого — рассказать о чеченской культуре миру и о мировой и европейской культуре — людям в Чеченской Республике».

***

Но на поверку получилось перебросить мостик и на другие континенты!

— поделилась со мной вышедшая из особняка высокая темнокожая девушка — с доброй, наивной даже, улыбкой. Насчет консерватизма девушка была, пожалуй, даже слишком права — он сейчас все более и более «в тренде» на нашей планете, возвращающей моду еще и на милитари-стайл (к слову, на показе ярко были представлены и ткани цвета хаки).

— Это был мой первый выход в Париже, мое первое шоу и я открывала это шоу! — продолжала девушка, нахваливая модное агентство Metropolitan Models, которое отыскало ее в Кении, и вот, получается, сразу бросило на амбразуру высокой чеченской моды.

Девушку звали Сара Киатч и я пожелал ей большой удачи в Париже, потому что как раз в этот момент мимо бородатых охранников прошли еще две модели, норовившие на своих длинных ногах быстро добраться до Елисейских полей, не оставив мне ценных свидетельских показаний.

Я ведь пришел писать о моде в первый раз в жизни, и буквально не знал, за что хвататься.

***

Эти модели тоже были из дома Metropolitan Models, тоже говорили только по-английски, и тоже только хвалили-хвалили-хвалили показ: «Я думаю это эмейзинг. Мне очень нравится», — сказала первая, веснушчатая мулатка. — «Это очень трэнди», — сказала вторая. — «Рили?» — переспросил я на всякий случай, так как знакомый француз к тому моменту уже показал мне видеозаписи, сделанные им у подиума («Как тебе?» — уточнил я. — «Полный бред», — отчеканил он. — Это не мода», и теперь я подумываю, а не вычеркнуть ли мне его, от греха подальше, из своего списка контактов).

Манекенщицы рассказали, что для показа было задействовано «как минимум четыре модельных агентства», которые прислали не меньше пятидесяти моделей.

Я поблагодарил девушек за эти скупые сведения, и мы расстались, — к сожалению, друзьями.

***

Потом были дипломаты из посольства Саудовской Аравии. Женщина, одетая очень дорого и стильно, и ее спутник, тоже вежливый и доброжелательный. «Я очень люблю моду, — признала женщина. — Но это совсем другая культура, не наша. Я не думаю, что я бы стала надевать такую одежду». И после паузы: «Но она мне очень нравится». Показ тоже прошел «очень достойно», «все было организовано на высшем уровне».

Так и сказала, поэтому я не понимаю, куда смотрел журнал Paris Match который написал позднее, вежливо похвалив коллекцию: «Странная атмосфера была вчера в колонном зале Hotel Le Marois… Очень хорошо аппретированная, но очень сильно контролируемая: никаких громких возгласов, тем более — взрывов смеха».

Хорошо еще, что журнал не скаламбурил о том, что «охрана успешно предотвратила на показе взрывы смеха». И хотя до этого в статье не дошло, но журнал написал еще и про манекенщиц:

«Атмосфера торжественная и не слишком радостная. Девушки запрещают себе даже малейшую улыбку, тем более — соблазнительную позу, как это обычно бывает перед пулом фотографов. Они не позируют, они ходят — и точка».

Кроме Paris Match, о показе за первые два дня успело написать AFP, чью депешу перепечатала еще пара изданий. Но подождем, не будем делать поспешных выводов о том, что показ прошел в Париже почти незамеченным. Потому что это было бы слишком обидно для организаторов, — вложивших в это событие всю душу и, наверное, даже много личных средств, — да и для всех россиян, которым небезразличны, а может быть, даже и очень-очень дороги такие показы.

***

Кстати, о средствах. Новые свидетели из особняка что-то не показывались, и, чтобы не заскучать и не замерзнуть, я набрал номер Hotel Le Marois.

— Хотел бы, — говорю, — организовать у вас вечеринку, сколько бы это могло стоить?

— Да, пожалуйста, мсье, входная стоимость — от 10 тысяч евро, затем рассчитывайте от 250 евро на человека — это если легкие закуски. Рассчитывайте также обслуживание, но это все индивидуально…

— А охрана? — спрашиваю. — Мне теперь может понадобиться охрана.

— Это по вашему желанию, мсье.

— А сегодня, что у вас там проходит, почему так много секьюрити, полиция?

— Это конфиденциальная информация, мсье. Наши клиенты платят нам, в том числе, за наше молчание.

— Спасибо, вам — говорю, — и на этом.

— Не за что, — отвечают. — Кстати, мы проводим все виды мероприятий: свадьбы, мальчишники, деловые презентации…

— Я вам перезвоню…

Как раз в этот момент ко мне приблизились двое парней в штатском.

***

С какой, говорят, целью вы так долго находитесь здесь.

«А почему — спрашиваю, — вас это интересует?» — хотя сам-то видел, как меня «сдал» на проверку один из охранников, скажем так, близких к приглашающей стороне. — «Полис, мсье!» — ответили они вежливо, но жестко.

Впрочем, обменявшись показом «корочек», мы даже поговорили. «Штатские» сказали, что приказ об охране получили прямо из штаб-квартиры центрального руководства префектуры полиции Парижа (той, что на острове Сите).

***

Но стоит ли к этому придираться, когда сейчас, постфактум, мы с вами знаем, что все прошло тихо и спокойно, никто из гостей, участников, и даже из журналистов не пострадал.

Впрочем, даже если завтра и пострадает, то мой следующий собеседник об этом, кажется, и знать не будет.

Мы познакомились просто. Когда из особняка вышел говоривший по-русски красивый молодой человек в сопровождении двух не менее прекрасных девушек и направился к своему джипу, я нагнал их, чтоб как-то разбавить «базу» свидетелей показа.

— Кто пригласил вас? — спрашиваю.

— Фирдоуз, брэнд, — ответил молодой человек.

— А брэнд вас знает откуда?

— Личные связи.

— Извините… Вы можете представиться?

— Артемий Шульгин, а это — певица Ан Уайтроуз… Мы работаем в Швейцарии, то есть, мы и живем Швейцарии. Анна — наш артист. Я сам — сын народной артистки Чечни Валерии…

***

Я не знаю, почему меня понесло, и я спросил у него, знает ли он про Анну Политковскую. Про Наталью Эстемирову… Про то, что вообще происходило и происходит в Чечне…

Не знаю, отвечает, ничего. И уточняет: «Есть интересные истории?» Потом поясняет: читаю, в основном, про музыку (по специальности) и швейцарское издание «20 minutes»…

Повторю: не знаю, почему меня понесло…

Ни в чем же не виноват этот добрый, прекрасно воспитанный, неглупый и хорошо образованный (как сообщает google) молодой человек. О котором я никогда раньше не слышал. И показ Айшат Кадыровой, и она сама…

***

Знаю только, что Анна Политковская любила красоту и моду тоже. И одевалась с большим вкусом. Просто ей было как-то не до подиумов.

И ее, к сожалению, так не охраняли, как один подиум в самом центре Парижа.

Как там переводится название брэнда? «Райский сад»?