Этими словами открывается только что вышедшая книга Юрия Дмитриева, нашего замечательного современника, историка, открывателя Сандармоха.

Его преследуют, сочиняя фантастические, подлые, бездарные версии его преступлений, только для того, чтобы замарать главное дело его жизни, его человеческий и профессиональный подвиг.

Сандармох — одно из самых страшных мест на земле, стоящих в одном ряду с Освенцимом, Колымой, Катынью. Здесь было расстреляно и зарыто в наспех отрытых ямах более семи тысяч человек. Но дело, конечно, не в цифре. Дело в чудовищности режима, совершившего это, и пока кто-то пытается подретушировать режим, говоря о его «достижениях» и «победах», якобы что-то «оправдывающих» и объясняющих, происходит накопление зла, которое продолжает растлевать народ, его будущее. Происходит это вроде бы незаметно, но накапливается, как радиация.

Бесконечный ряд фамилий. Выписываю наугад:

• …Али-Шах Мирза оглы, 1914 г.р., уроженец с. Агбаш, Азербайджан, тюрок, беспартийный, заключенный Белбалтлага. Осужден Тройкой НКВД Карельской АССР 09.09.1937 г. в рамках приказа НКВД СССР № 00447 к ВМН. Расстрелян 15.11.1937 г. Сведений о реабилитации нет.
• Алмазов Борис Иванович, 1886 г.р., уроженец г. Воронеж, из потомственных почетных граждан, беспартийный, окончил университет в г. Осло, зав. бактериологической лабораторией больницы им. Дзержинского Окт. ж.д., проживал: г. Ленинград, Полюстрово, Николаевский пр., д. 27, кв. 15. Осужден Особым совещанием при НКВД СССР 25.10.1936 г. за «контрреволюционную троцкистскую деятельность» на 5 лет ИТЛ. Отбывал срок в Соловках. Осужден Особой тройкой НКВД Ленинградской области 09.10.1937 г. к ВМН. Этапирован в Медгору. Расстрелян 02.11.1937 г. Реабилитирован. Его жена Мария Александровна Алмазова отбыла ссылку в Чкаловской обл., погибла вместе с родителями и дочкой Женей в блокаду Ленинграда.
• Алмазов Константин Петрович, 1893 г.р., уроженец г. Омск, русский, капитан Белой армии, бухгалтер. Арестован 11.05.1933 г. по делу «белогвардейского заговора». Осужден коллегией ОГПУ 05.08.1933 г. к ВМН с заменой на 10 лет ИТЛ. Отбывал срок в Соловках. Осужден Особой тройкой НКВД Ленинградской обл. 09.10.1937 г. к ВМН. Этапирован в Медгору. Расстрелян 27.10.1937 г. Реабилитирован…

Офицер, интеллигент, малограмотный азербайджанец, от которого, кроме этих трех строчек в книге Дмитриева, пожалуй, и не осталось ничего, даже справки о реабилитации… Не знаю, как вас, но меня именно эта судьба неизвестного мне человека повергает в особенный ужас.

Так, в 1936 году он был удостоен ордена Красной Звезды — «за особые заслуги в борьбе за упрочение социалистического строя» в числе наиболее отличившихся палачей НКВД; мне, кстати, формулировка указа представляется особенно символичной…

Матвеев привнес в обычную процедуру ленинградский опыт. По его указанию и эскизу были изготовлены две березовые круглые дубинки длиной 42 см, толщиной 7 см и с ручкой длиной 12 см. Эти дубинки в Медвежьей Горе называли колотушками, вальками, деревянными палками и использовали для «успокоения», «усмирения» связываемых или уже связанных заключенных по малейшему поводу и без повода. Крикнул — удар, задал вопрос — удар, повернулся — удар. Колотушками наносили удары по голове, плечам, в грудь, живот, по коленям.

От удара по голове двухкилограммовой колотушкой человек чаще всего терял сознание. Голову разбивали до крови, иногда проламывали черепную коробку и убивали. Еще страшнее были удары железными тростями (по образцу первой была изготовлена вторая — граненая, остроконечная с одного конца, с приваренным молотком с другого). От удара железной тростью молоток или лезвие топорика входили в тело, легко перебивая ключицы. Особым приемом стало протыкание тела острым концом трости.

Колотушки и трости использовались в изоляторе, по пути от изолятора в лес (конвою на каждой грузовой машине выдавалось по колотушке и трости) и, наконец, у расстрельной ямы…

Это его или только рационализатора капитана Матвеева изо всех сил своих защищают нынешние гонители Дмитриева? В книге они названы поименно. Не только палачи сталинских времен, но и сегодняшние, стремящиеся опять закопать пробуждающуюся память. Забить ее деревянными колотушками.

Так выглядит урочище Сандармох

Это прежде всего те, кто и сегодня с гордостью называет себя «чекистами», и встающие на их поддержку прокуроры, судьи, «ученые» из Военно-исторического общества. Эти придумали замечательную, как им кажется, идею: в Сандармохе расстреливали… советских военнопленных — финские оккупанты в годы Великой Отечественной. И наплевать, что «идея» не выдерживает никакой критики («Новая газета» об этом писала много раз, повторяться не буду). Но остановить «военных историков» по-прежнему не может никто. Понятие «совесть», судя по всему, для них не существует.

…У Юрия Дмитриева замечательные соавторы. Редактор книги профессор Анатолий Разумов, журналистка Анна Яровая, опубликовавшая свое исследование «Переписать Сандармох. Кто и зачем пытается изменить историю расстрелов и захоронений в Карелии», политик Эмилия Слабунова со статьей «Сандармох как символ беззакония и произвола государства», все те, кто передал для публикации о жертвах Сандормоха свои работы. Спасибо им!

Но хватит ли у них сил? Выдержит ли сам Дмитриев? Не застроит ли Военно-историческое общество урочище Сандармох монументами согласно своим представлениям о правде истории?

И главное, прочитаем ли эту книгу мы — так, как она этого заслуживает?