1. Еще большее ослабление премьер-министра.

Несмотря на громкие заявления, в предложенных поправках Конституции ситуация с назначением премьер-министра фактически не изменится. Кандидатуру премьера по-прежнему сможет вносить в Госдуму только президент, за ним же остается право отправлять премьера в отставку; обязательная замена премьер-министра будет происходить так же, как сейчас, — после выборов президента, а не выборов в парламент.

Замена формулировки участия Госдумы в назначении премьера — с «дает согласие» на «утверждает» — ничего в самой процедуре не поменяет. Уже сейчас думское «дает согласие» трактовалось как обязательное голосование депутатов за предложенную президентом кандидатуру — например, именно так произошло несколько дней назад с Михаилом Мишустиным. Такое же голосование, скорее всего, подразумевается и формулировкой «утверждает».

Кроме того, не исчезает из Конституции ч. 4 ст. 111, благодаря которой Госдума де-факто не может не согласиться (а значит, в новой формулировке — и «не утвердить») с кандидатурой предложенного президентом премьер-министра. В случае если Госдума три раза отклонит кандидатуру премьера, президент все равно сможет его назначить, при этом распустив саму Госдуму.

При этом внесенные поправки дополнительно ослабляют и без того не слишком широкие полномочия премьера.

1. Во-первых, если раньше председатель правительства самостоятельно по Конституции мог формировать себе команду из вице-премьеров и министров, теперь вносимые им кандидатуры на эти должности будет утверждать Госдума. Это значит, что, помимо учета требований президента к составу правительства (ведь президент, если что-то пойдет не так, сможет отправить и самого премьера, и его министров в отставку), главе кабинета придется учитывать позицию депутатов.
2. Во-вторых, новые поправки содержат уточнение к пункту б) ст. 83, по которым в случае отставки премьера приходящий ему на смену новый премьер не сможет изменить структуру федеральных органов власти, к примеру, упразднить или создать новое министерство, ввести новый пост вице-премьера или перераспределить между ними полномочия. Фактически это будет заставлять такого главу кабинета работать исключительно по правилам и векторам своего предшественника.
3. В-третьих, в этом же пункте б) ст. 83 проекта поправок содержится неясная формулировка полномочий президента, наделяющего его, а не премьера правом определять «органы, руководство деятельностью которых осуществляет президент РФ, и органы, руководство деятельностью которых осуществляет правительство РФ».

Все министерства и ведомства сейчас делятся на условно «президентские», главу которых назначает президент, и «премьерские», главу которых назначает премьер. Граница между этими типами министерств до этого момента была закреплена в Конституции. Новая же формулировка будет де-факто давать президенту возможность забирать под свое руководство какие-то из условно «премьерских» министерств или ведомств, а также вносить изменения в структуру федеральных органов власти в обход пусть даже формального согласования с правительством.

2. Контроль за судейским корпусом.

В новых поправках президент получит право вносить в Совет Федерации представление о прекращении полномочий судей Конституционного, Верховного, кассационных и апелляционных судов с крайне расплывчатой формулировкой «в случае совершения ими поступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренных федеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий».

При сохранении текущей модели формирования Совета Федерации — когда сенаторами становятся по 2 представителя от региона — любое упоминание согласования или консультаций президента с Совфедом не более чем формальность. Пока действует пункт г) ст. 19 184-ФЗ, по которому глава государства обладает правом в любой момент отправить губернатора в отставку, за президентом может оставаться и контроль за составом сенаторов, выдвинутых от региона.

Если раньше, к примеру, глава Конституционного суда начинал беспокоиться о своем положении только к концу срока своих полномочий, после которого он мог быть не переназначен с подачи президента, то в ситуации постоянной угрозы отставки над ним будет висеть такая же постоянная проверка на лояльность. Теперь по схожей модели президент будет контролировать каждого судью Конституционного, Верховного судов и даже председателей судов субъектов.

3. Ослабление кадровой вертикали Генпрокуратуры.

По новым поправкам Совет Федерации формально сможет участвовать еще в одной процедуре — проведении консультаций с президентом по вопросу назначения глав президентских министерств и силовых ведомств. Механизм консультаций — расплывчатая формулировка, из которой точно ясно только одно: решение о выдвижении и снятии кандидатур точно будет за президентом.

Сейчас генеральный прокурор вступает в должность по решению президента, но своих представителей в субъектах представляет на должности сам. Заложенный Конституцией 1993 года механизм согласования кандидатов с региональным парламентом на практике за последние годы был выхолощен: прокуратура ставила перед фактом власти субъекта, предъявляя утвержденную президентом кандидатуру. Однако с постепенной утратой полномочий по уголовному преследованию контроль за кадрами на региональном уровне оставался важным инструментом генерального прокурора в его конкуренции с другими силовыми структурами. Поправки в Конституцию забирают эти возможности у генпрокурора и отдают возможность выдвижения кандидатов президенту при неясном и, вероятно, незначимом участии Совета Федерации в режиме консультаций.

4. Право вмешательства в законодательный процесс на любом уровне.

Поправки в 125-ю статью дают право Конституционному суду проверять законность любого нормативно-правового акта, принимаемого в России: от региональных законов до актов, ратифицирующих действие международных договоров. Такая проверка на конституционность может быть инициирована теперь только президентом: по его обращению Конституционный суд начнет свою работу.

При этом возможность объявить неконституционной любую норму, которая создана и готовится к принятию на территории России, потенциально дает президенту мощные инструменты для контроля, прежде всего региональных инициатив — от введения дополнительных налогов до подавления сепаратистских настроений.

5. Вето президента становится непреодолимым.

Те же поправки, расширяющие функционал Конституционного суда, создают президенту еще одно важное, особенно в ситуации политического кризиса, преимущество — его вето будет невозможно преодолеть.

В текущей ситуации у парламента существует теоретическая возможность настоять на принятии и публикации закона, даже если его не готов подписывать президент. Для этого депутатам и сенаторам надо собрать не менее двух третей голосов от состава Госдумы и Совета Федерации соответственно. Если такое произойдет, президент будет обязан подписать закон.

В новых поправках президент получает возможность отправить закон, который он не хочет подписывать, в Конституционный суд и попросить его проверить по процедуре. Лояльный президенту суд может найти проблемы в продвигаемом депутатам законопроекте, объявить его неконституционным, и тогда президент просто возвращает в парламент закон без его подписания.

Важно, что такой опцией президент будет наделен как в случае обычных федеральных законов, так и федеральных конституционных законов, т. е. особых юридических норм, которые определяют полномочия и функционал ключевых органов власти, от правительства до самого Конституционного суда.

На фоне столь значимого расширения полномочий президента неочевидным выглядит поправка, убирающая слово «подряд» из ст. 81 Конституции, что блокирует Владимиру Путину последнюю возможность остаться на посту президента.

Возможно, Владимир Путин считает, что трансфер будет нелегким, и новому президенту могут понадобиться дополнительные рычаги и инструменты, с помощью которых тот сможет защитить наследие действующего главы государства. Но тогда вопрос: почему в ситуации, близкой к безграничной власти, преемник должен остаться верен таким договоренностям?