Москва

Звонок из каждого рюкзака 

Среди московских образовательных учреждений уже появились свои «чемпионы» — так, например, школу № 734 (Школу Тубельского) и школу № 1514 за последние две недели эвакуировали по шесть раз. Школу № 627 в один из дней эвакуировали два раза: днем и вечером, во время концерта, когда дети играли на флейтах.

Большинство эвакуаций приходится на дневное время, когда в детских садах тихий час, так что малышей будят и выводят на улицу в комбинезонах поверх пижамок. 4 декабря некоторые школы были эвакуированы, когда школьники писали итоговое сочинение, — и в результате оказались на улице, не дописав работу.

Екатерина Тимашпольская, учитель и классный руководитель в школе № 734, где учатся двое ее детей, рассказала в фейсбуке о первой эвакуации: «Из школы вышли быстро, не понимая, что произошло. Многие оставили вещи и телефоны в классе. Убедившись, что все мои семиклассники ушли, я бросилась на третий этаж за телефоном младшей дочери, мы живем далеко, мне нужно было собрать их всех и отправить домой. Я забежала в кабинет: в классе ни души, на партах лежат раскрытые тетради, учебники, ручки, детские вещи — книги, игрушки, коробочки для завтраков, у кого-то на салфетке недоеденное яблоко, на полу кеды.

С тех пор школа пережила еще пять эвакуаций.

Игры в войну и как спрятаться 

Вера Павловец, мать учеников школы № 1514, рассказывает: «Дети все это переживают относительно неплохо: для них здесь присутствует элемент озорства, приключения. Тем не менее они забывают и теряют вещи, оставляют в классе и путают учебники.

Матери некоторых младших школьников рассказывают, что дети стали плакать и вздрагивать во сне. Мать школьника с расстройством аутичного спектра говорит о том, что у ребенка ухудшился неврологический статус: «Ночью бессонница или кошмары, днем — срывы или игры в войну, или как спрятаться».

Постоянное ожидание боевой тревоги приучило детей к новому укладу жизни. В детсадах малышей укладывают спать в одежде или сдвигают время сна, чтобы они успели проснуться к эвакуации. «Дети с утра уже не надевают сменку, — говорит учитель одной из часто эвакуируемых школ. — Или носят теплую обувь всюду с собой. Малыши в началке ходят с рюкзачками, не оставляют их в классе — они уже знают: все, что им может понадобиться, должно быть у них с собой».

16 декабря, как сообщило Агентство городских новостей «Москва», в Бабушкинский суд пришло сообщение о минировании московских судов и образовательных учреждений, к которому был приложен список из 130 с лишним школ.

В небольшой московской школе учится человек пятьсот; 130 школ — это где-то 65 000 человек. Вообразим теперь, как в спокойный московский день под ледяным дождем стоят десятки тысяч школьников, а десятки тысяч родителей бросают работу и мчатся забирать их домой. А на следующий день — то же самое. И на следующий.

Очередь на собаку 

Естественно, в школьных чатах и в соцсетях происходит бурление. В районных группах стихийно возникают переклички: а вас эвакуировали? А вас? А что вообще происходит? По соцсетям и чатам гуляют слухи о террористах, желающих взорвать московские школы, об украинских и американских IP-адресах, с которых якобы идут звонки и письма о минировании. Родители выясняют, реальная это тревога или учебная. Некоторые рассказывают о травмах, которые дети получили, когда торопливо спускались по лестнице, о школах, где детей выставили на улицу неодетыми — сразу с урока физкультуры, — и те разошлись по домам в спортивных трусах.

Обсуждают «очередь на собаку»: специально натренированных на поиск взрывчатки псов в городе не так много, и школам приходится занимать на них очередь. Беспокоятся, что огромная толпа стоящих на улице детей очень уязвима и совершенно беззащитна.

Но чаще всего звучит вопрос: «Где официальная информация?»

Сказочные персонажи и яркие огни 

Вот последние новости на сайте Департамента образования Москвы с 14 по 18 декабря — в самый разгар эпидемии лжеминирования: «Школы Москвы готовы к Новому году», «Самые необычные уроки в МЭШ-2019», «Для школьников стартовал конкурс на лучшую елку», «Сказочные персонажи и яркие огни: московские школы украсили к Новому году», «Фабрика Дедов Морозов открылась в московской школе».

На сайте мэрии — та же благодать: самые популярные станции МЦД, цифровые технологии в московских поликлиниках, зимний спортивный праздник в Лужниках.

Единственный комментарий, который Департамент образования дал прессе, потряс своим веселым цинизмом и учителей, и родителей. Сотрудник Департамента сообщил ТАСС: «Мероприятия по эвакуации не влияют на успеваемость детей и сроки прохождения учебных программ. Сформированные в Москве крупные образовательные комплексы позволяют разместить детей в соседних корпусах, где и продолжается образовательный процесс. А после того как специалисты правоохранительных органов обследуют здание, ребята возвращаются к занятиям в своем классе».

Учителя и директора школ старательно уклоняются от общения с прессой по поводу происходящего, поскольку регламент этого общения, принятый департаментом, требует, чтобы все выступления от имени учебных заведений были предварительно согласованы с ним. Поэтому отвечают только анонимно: «Ерунда это все. А если эвакуируются, как у нас, все корпуса одновременно? В соседней школе актовый зал вмещает 100 человек, это четыре наших класса, а куда все остальные девать? В хорошем случае мы минут пятнадцать ждем собаку, хотя говорят, что она занята и приедет не скоро. Потом минут десять она работает. Все это время дети стоят на улице под дождем. Иногда дольше. Мы, конечно, ищем выход: кто-то идет с классом в кафе, там заодно и урок проводит. Шестой класс позвала к себе в квартиру бабушка ученицы. Но все равно детям приходится стоять на холоде. У нас в некоторых классах половина учеников уже простудились.

В некоторых школах администрация разрешила родителям по заявлению не приводить детей в школу до конца учебного года.

Никто не пострадал 

Родители тегают под гневными постами в соцсетях Департамент образования. Под записями с этим тегом пользователь Иван Смирнов, управляющий страницей Департамента образования, оставляет одинаковые комментарии: «9 декабря поступила информация о минировании нескольких школ. Сотрудники образовательных организаций оперативно отреагировали и провели эвакуацию школьников и педагогов. Никто не пострадал».

В общем, ничего такого, чего мы и так уже не знали.

Пиар-политика Департамента образования совершенно понятна: в московском образовании проблем нет. Московское образование — лучшее в мире, у московских учителей самая высокая в стране зарплата среди коллег.

А граждане продолжают задавать вопросы.

И вопросы у них довольно простые и логичные. Вот, например, Вера Рыклина спрашивает: «Я не жду комментариев ни от школ, ни от Департамента образования, — это не их вина. Я хотела бы комментариев от правительства города и правительства страны: мы ведь все-таки столица ядерной державы. Мне хотелось бы, чтобы кто-то нормально пообщался с людьми и объяснил: что происходит, чего ждать, когда это все прекратится».

— Вся ситуация с этими массовыми минированиями странная. Это касается далеко не всех школ, у нас вот не было ни разу за все это время, а в соседней школе эвакуация проходила аж 8 раз. В программе каждой школы заложены тренинги на случай ЧП — каким образом покидать помещение, и каким маршрутом, — это все планово проводится, поэтому никаких проблем в случае реальной угрозы здесь быть не должно. На мой взгляд, в данной истории самая главная проблема, которой стоит уделить внимание, — обеспечить самый высокий уровень безопасности детям и контролировать его соблюдение.

Но вместо этого спецслужбы нам рассылают рекомендации — как правильно реагировать на эти сообщения. Конкретно там прописано: «Выводить детей на улицу, без вещей, минуя раздевалки».

Да, я допускаю, что это возможно при действительно чрезвычайном происшествии, но не после мнимых угроз. По мне, эти рекомендации — лишь имитация деятельности, показная озабоченность вместо реальных шагов по решению существующих проблем.

Мой совет и детям, и родителям: не паниковать. Раз существует такая тенденция и «правила реагирования» на нее — их надо выполнять. Но до реального психоза и маразма доводить это не стоит, ни в коем случае. Берите пример с ребят, которые по ложному звонку выходят, — для них это игра, смена действий, возможность избежать ответа у доски или контрольной.

Ирина Лукьянова, обозреватель «Новой»

Санкт-Петербург

Из-за анонимной рассылки о заминированиях с 10 утра 19 декабря в Петербурге на два часа приостановили работу все районные и Арбитражный суд. Едва здесь успели завершиться проверочные мероприятия, как поступил такой же сигнал об угрозе взрыва на 18 станциях петербургского метро.

В обоих случаях (и в суды, и в метрополитен) упредительные письма от неизвестного автора пришли с одноразового адреса «Винтовка это праздник». В посланиях указывалось, что бомбы могут находиться на станциях от «Политехнической» до «Фрунзенской» в алфавитном порядке. Однако в профилактических целях было решено осмотреть вестибюли и платформы всех 67 станций. В пресс-службе городского метрополитена «Новой» уточнили, что проверки ведутся без закрытия станций и эвакуации пассажиров. К 15 часам служба безопасности метрополитена и взрывотехники завершить их еще не успели.

Интернет-террористы тем временем сообщили о необходимости срочной эвакуации всех детских садов в Павловске и Пушкине (пригороды Петербурга), а также 13 университетов, трех школ и двух детсадов в разных районах города. Студенты, школьники и малыши отправились на незапланированную двухчасовую прогулку. Нигде никаких взрывных устройств ожидаемо не обнаружилось.

Очередная волна минирований накрыла Петербург в начале декабря. Так, за последние две недели из-за анонимных угроз о якобы готовящихся терактах специалисты 15 раз (с перерывом на выходные) эвакуировали суды.

В целом, по статистике правоохранительных органов, чаще всего в Северной столице от выходок злоумышленников страдают: метрополитен (около 27% от общего количества ложных минирований), вузы, школы и детские сады (порядка 24% случаев), торгово-развлекательные комплексы и кинотеатры (21%), суды (10%), больницы (7%), прокуратуры (5%).

Реже всего в культурной столице атакам лжеминеров подвергаются музеи и театры. Однако даже Государственный Эрмитаж был заминирован 9 декабря — в день 75-летия его директора Михаила Пиотровского, в чей кабинет нагрянули взрывотехники и сотрудники Росгвардии с собаками.

Все декабрьские минирования в Петербурге и некоторые в Москве (в частности — судов) объединяет имя православного бизнесмена Константина Малофеева. От него в своих письмах неизвестные шантажисты требуют «вернуть» 120 биткоинов, будто бы некогда украденных предпринимателем с криптобиржи WEX. Малофеев отрицает обвинения в краже и уже обратился по этому поводу с заявлением в ФСБ, поскольку считает происходящее дискредитацией своего имени. Ход данного разбирательства в ведомстве пока не комментируют.

Владивосток

В Приморье в очередной раз «минируют» все подряд. Продолжается это уже два года и давно стало обыденностью.

19 декабря звонили и отправляли «тревожные» электронные письма в детские сады: в 8 во Владивостоке и Уссурийске, в 25 в Комсомольске-на-Амуре, 47 в Хабаровске, по 13 в ЕАО и Благовещенске. 9 декабря та же история была со школами.

На месте, как всегда, работали кинологи. Но эвакуируют в последнее время только детей из школ и детсадов. При том что «минеры» звонят куда угодно: в кинотеатры, аэропорты, вузы, магазины, бизнес-центры.

Например, огромную дальневосточную сеть супермаркетов «Самбери» минировали с апреля по сентябрь 300 раз. Поначалу от греха подальше выводили всех сотрудников и покупателей. Потом махнули рукой. Покупатели ходили по торговым рядам рядом со служебными овчарками, никого ничего не смущало. При этом у хозяев торговой сети требовали деньги за прекращение звонков. С каждым разом сумма все увеличивалась: в конце концов попросили три миллиона рублей в биткоинах.

Бывают и точечные выпады «телефонных террористов», которые чуть ли не со своего сотового телефона хотят проверить, как работает полиция. Ловят таких быстро. Так, в Хабаровске в апреле осудили 20-летнего парня из Узбекистана, который парализовал работу железнодорожного вокзала. У человека просто не было денег на билет домой — и он таким вот образом хотел добиться, чтобы его депортировали на родину.

Школы и детские сады массово «минируют», конечно, не ради выгоды. Многочисленные комментарии, которые дают СМИ эксперты по противодействию терроризму и источники в силовых ведомствах, сводятся к тому, что звонки идут с территории Украины, ссылаются даже на «центры информационно-психологических операций, входящие в структуры ВСУ». Называли в числе «телефонных минеров» также хакеров из ЕС и США. Бытует версия, что все это устроили наши же спецслужбы, чтобы был повод ужесточить контроль за Рунетом.

Как бы то ни было, телефонный и e-mail-терроризм уже мало кого пугает. Впрочем, старшее поколение относится к угрозам серьезно. В минувший четверг в одном из детских садов Биробиджана стало плохо 73-летней работнице, скорая помощь приехала вовремя, но спасти пожилую женщину не смогла.

Начальник отдела информации и общественных связей УМВД России по Приморскому краю Ирина Сырова разъясняла, что «за заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве российское законодательство предусматривает наказание в виде штрафа в размере до 200 тыс. рублей либо лишения свободы на срок до 3 лет. При этом за то же деяние, совершенное в отношении объектов социальной инфраструктуры (вокзалы, аэропорты, торговые центры, школы), повлекшее причинение крупного ущерба (свыше 1 млн рублей), иные тяжкие последствия, виновный наказывается штрафом в размере до 1 млн рублей либо лишением свободы на срок до 5 лет». Ответственность наступает с 14 лет.

Валерия Федоренко — для «Новой»

Комсомольск-на-Амуре

Бизнесмен Николай Нетребенко описывает сегодняшние эвакуации как рутинные. «Да ничего особенного. У нас торговый центр эвакуируют постоянно, потом стали эвакуировать школы, теперь — детские сады. Никто особо не удивился, все свыклись. Только один вопрос: почему спецслужбы не могут найти тех, кто это делает? Но паники нет, никому не страшно, у нас менталитет другой, не как у москвичей, мы суровые дальневосточники».

Как рассказывает дизайнер Данил Шимко, в городе анонимные телефонные угрозы минирования местных супермаркетов приходят два-три раза в неделю.

«Происходит одно и то же. Часов в 16–17 по всему городу магазины закрывают, а через два часа открывают. Неудобно: пришел, набрал полную тележку и тут тебя выгоняют — эвакуация».

Журналист издания «Амур. Инфо» в Благовещенске Наталья Храмова узнала о том, что детский сад ее дочери эвакуируют, из соцсетей: «Нам читатели стали писать. Я позвонила мужу, он забрал дочь, дети были в спортзале соседней школы. Не представляю, как воспитатели справились — одели всех детей, у нас трехлетки, их 30 человек в группе». Как мама, она беспокоится, а как журналист, говорит, что от ситуации устала. «У нас «минируют» чуть ли не ежедневно. Мы об этом писали, писали, а последние два дня уже и не пишем. Утомляет эта ситуация, и несет ли кто-нибудь ответственность за это? Правоохранители держат паузу, мы звоним в полицию, они не комментируют. Из-за эвакуаций у нас полгорода с работы ушло, чтобы детей забрать».

Наталья также говорит, что воспринимать сигналы тревоги всерьез с каждым разом все труднее: «Мы к этому привыкаем. Первый раз страшно, второй раз думаешь — ложное минирование, третий раз вообще не пугаешься».

Записала Виктория Микиша, «Новая»