Около часа ночи во вторник 10 декабря президент Украины Владимир Зеленский стоял перед входом в Sofitel, что в двух шагах от площади Согласия, и рассказывал о поисках компромисса на Донбассе.

Добровольно попав в окружение украинских журналистов, которые задавали острые вопросы о стране-агрессоре, президент Зеленский отходил на дипломатические позиции, не выбрасывая белый флаг, но и не отстреливаясь.

«Что касается того, как кого называть… Как отвечать на вопрос, «можно ли пожимать руку Путину»… Смотрите… Вопрос, чего мы хотим. Нам нужен результат. Ну, а если мы хотим просто приехать и в кого-то плюнуть, тогда зачем вообще ехать…».

За двадцать минут до этого в Елисейском дворце завершился «нормандский» саммит, в ходе которого

72 человека, если договоренности будут выполнены, вернутся в Украину и встретят дома Новый год, говорил Зеленский (здесь и далее — в основном, тезисное изложение).Пока это будут только те, кого держат в неволе на оккупированных территориях Донбасса. Да, хотел договориться и об освобождении «крымских пленников», но пока не удалось. Надеюсь, на следующем нормандском саммите, который договорились провести уже через четыре месяца (хотя до этого не собирались больше трех лет) удастся решить и этот вопрос.

Да, призвал «российскую сторону» ускорить работу по разведению сил на линии соприкосновения, потому что за последние полгода это сделали только на трех участках, и если продолжать в том же темпе, то линия фронта исчезнет «только через 20 лет». Можно быстрее: и тогда «справимся за 6-8 лет».

Говорили ли о Крыме? Вы знаете, мы минут сорок потратили только на вопрос разведения сил, потом вопрос обмена шел легче, но все равно до детального обсуждения вопроса Крыма мы не дошли… Но обсудим на следующем саммите.

Закон об особом статусе отдельных регионов Донецкой и Луганской областей мы готовы продлить, но пока только на год, и ни в коем случае речь не идет о «постоянной имплементации»… Зеленский напомнил, что непременным условием является создание обстановки безопасности на оккупированных территориях, и только после его выполнения можно подумать о выборах.

Путин не согласился на уступки по вопросу границы (в минских соглашениях записано: сначала выборы в ОРДЛО, а потом Украина получает контроль над границей)… А я говорил участникам саммита: в мире было то ли 230 то ли 320 конфликтов (сейчас не помню цифру), где если контроль над границей передавался после выборов, всегда была эскалация.

Зеленский, впрочем, воздержался от того, чтобы ругать Порошенко за подписание пунктов «минских соглашений» именно в таком порядке — возможно, что в той тяжелой ситуации «по-другому и не удалось бы» договориться с Москвой.

Но теперь будем пытаться — на следующем саммите: «есть пара идей».

А пока на совместной пресс-конференции после этого саммита Путин говорил: «Читайте минские соглашения… Контроль над границей на следующей день после выборов… Зачем вскрывать минские соглашения?» Вскроем — и все остальное посыплется.

Необходимо также придать особый статус территориям Донбасса, применить «формулу Штайнмайера». «Как можно скорее» предоставить амнистию (для «ополченцев»)…

Продолжил российский президент и традиционную игру в «ихтамнет». Дважды за пресс-конференцию повторил о «необходимости» прямых переговоров Киева с «другой стороной конфликта». Еще раз этот «тезис» закрепила соответствующим вопросом к Зеленскому в финале пресс-конференции сотрудница РИА Новостей.

Зеленский «выкрутился»: «Я говорю с ними. Каждый день. Они уехали от пуль, потеряли свои дома, своих близких, живут сейчас на территориях под контролем независимой Украины, интеллигентные люди. Я считаю, что в Минске (на встречах Трехсторонней контактной группы) вместе с товарищами от сепаратистов должны быть и жители оккупированных территорий, бежавшие от войны».

«Про шаги к миру: у нас состоялся обмен «35 на 35», и корабли нам вернули (правда, не полностью, но мы в ожидании). Мы все очень хотим, чтобы был мир и все для этого готовы делать», — добавил украинский президент.

«Со своей стороны Россия будет делать все, чтобы внести свой посильный вклад в эту работу» (по урегулированию на Донбассе), — сказал Путин. Помня о «вкладе», который был сделан за предыдущие пять с лишним лет, хотелось сказать: может лучше отдохнуть? — грустно шутили мы с парой коллег, сидевших рядом со мной на этой пресс-конференции, проходившей в Праздничном (заметьте) зале Елисейского дворца. Но, наверное, эти шутки были — от переутомления.

Ведь сколько случилось за этот день событий, за которыми мы с таким интересом следили, но на которые нас, журналистов, так и не пустили: началось в 15.05 с двусторонней встречи Макрона с Путиным, а Меркель с Зеленским, затем были переговоры Макрона с Зеленским и Меркель с Путиным. После этого прошла четырехсторонняя встреча с участием делегаций, длившаяся чуть больше двух с половиной часов, потом — первая встреча Владимира Зеленского и Владимира Путина (с участием «других членов делегаций»), которая завершилась «15-минутной встречей тет-а-тет».

И вот — эта пресс-конференция, начавшаяся в двенадцатом часу ночи… Да, конечно, я-то точно устал.

И, наверное, поэтому как-то особенно больно было слушать, как одна известная женщина-политик, — тоже усталая, сидевшая между Зеленским и Макроном, — на доброжелательном немецком языке говорит о том, что русские и украинцы для прекращения вооруженного конфликта между ними должны продолжить разведение войск и разминирование линии фронта…

Но вернемся на прагматичную землю.

На саммите в Париже, по крайней мере, удалось добиться разминирования дискурса обеих сторон. Зеленский в ответ на вопрос (заданный позднее, у «Софителя»), почему Путин выглядел таким «злым и недовольным», пытался заверить журналиста Гордона: он (Путин) просто устал, как и все остальные участники переговоров.

Среди всех четверых Макрон выглядел самым бодрым. Шутил в ответ на вопрос о пенсионных протестах во Франции: «Я всецело заверил Владимира Путина, что манифестации в Париже абсолютно не касались пенсионной реформы, проведенной в России».

Говорил об успехах саммита (читайте итоговый протокол) и предрекал новые. Другие участники мероприятия выражали, что называется, сдержанный оптимизм.

Путин заявил в ответ на вопрос, наблюдается ли сейчас потепление между Россией и Украиной: «Я думаю, что да».

И чтобы уж буквально «утеплить» атмосферу, высказался о готовности вновь поставлять Украине дешевый энергоноситель:

— Помните детский стишок: «А у нас в квартире газ? А у вас?» И у вас будет… А если договоримся, то и на 25% дешевле, — пошутил президент энергетической сверхдержавы.

Но пока договорились только о продолжении переговоров. Мы хотели соглашения на 10 лет, Путин — на 1 год, но условимся о чем-то среднем, — выразил надежду Зеленский, выступая чуть позже перед украинскими журналистами.

Можно ли, в принципе, с Путиным договориться? — спрашивали журналисты.

«Очень тяжело… (В том числе, потому что он въедливый переговорщик — Прим. авт.). Но мы посмотрим», — ответил Зеленский.

Посмотрим, конечно же, потому что ведь прямо накануне саммита информированная газета «Коммерсант» написала:

«Развитие отношений с Украиной по грузинской модели, когда конфликт не решен, а двусторонние связи сохраняются, Россию вполне удовлетворит, признался в беседе с “Ъ” занимающийся украинским направлением чиновник».

К слову, один подобный чиновник участвовал в саммите в составе российской делегации. Зовут его, кажется, Владислав — и в расцвете карьеры он разрабатывал, занимая высокий пост в администрации президента РФ, методы по борьбе с «оранжевой угрозой» на российской территории. Но в последние годы «борется за мир» на Донбассе.

А можно ли всерьез говорить о готовности президента РФ к миру на Донбассе, если он все еще считает необходимым брать с собой на переговоры с Киевом столь одиозную для многих украинцев фигуру, которую сам же и назначил «курировать» непризнанные республики?

Кстати, куратор, может, и неплохой человек… Или даже так: не плохой, и не хороший, а где-то «около ноля». Но дело не в его личности, а в необходимости принципиального изменения подхода к донбасскому вопросу еще и со стороны Кремля.

Или мы будем раз за разом следить за каждым следующим нормандским саммитом с ощущением дня Сурка?

И думать с досадой: мы ведь все это уже столько раз слышали — и про разведение сил, и про отвод тяжелых вооружений, — но потом на Донбассе снова и снова погибали люди.

«Я смотрю последние данные о жертвах конфликта… 2017 год: 383 убитых, 1440 раненых… 2018-й: 221 человек убит, 699 ранено, — вздыхал перед саммитом человек из команды Макрона. — И даже сейчас, когда очередное «прекращение огня» позволило снизить уровень противостояния, все равно есть от 5 до 15 убитых каждый месяц…».

А за пять с лишним лет войны погибло больше 13 тысяч человек.

Россия и Украина уже «двадцать раз договаривались о прекращении огня и двадцать раз эти договоренности нарушались», — напомнил Зеленский, и попросил «российскую сторону», наконец, оказать «широкое влияние на сепаратистов», которые так от нее зависят.