Здравствуйте, друзья!

Вас — тех, кто оставил под петицией «Новой газеты» с требованием закрыть «Московское дело» не только свою подпись, но и свои данные, а значит, согласился общаться дальше, — оказалось очень много. Очевидно, что вы интересуетесь происходящим в нашей стране и вам не все равно, что с ней будет. Специально для вас мы решили сделать маленькое, но очень гордое медиа нового формата. Оно будет приходить к вам несколько раз в месяц прямо на электронную почту и называться «Повестка». Первый номер целиком посвящен самому громкому политическому событию 2019 года — «московскому делу».

Шеф-редактор «Повестки» Илья Азар

На повестке дня: «Московское дело»

В сентябре, когда на свободу отпустили Валерия Костенка, Даниила Конона, Владислава Барабанова и Сергея Абаничева, а потом Айдара Губайдуллина, Алексея Миняйло и Павла Устинова, стало казаться, что дело, возбужденное по 212-й статье УК («Массовые беспорядки»), вот-вот окончательно развалится. Говорят, кто-то объяснил Владимиру Путину, что массовые беспорядки, что бы ни говорил в СМИ мэр Москвы Собянин, были не в Москве, а в Париже и Гонконге.

К сожалению, довольно быстро стало понятно, что Следственный комитет перегруппировался, «заморозил» 212-ю, но решил сажать всех, до кого дотянется, по 318-й статье УК («Нападение на представителя власти»), ведь Путин еще в 2012 году объяснил, что если митинговать и можно, то полицейских трогать нельзя ни в коем случае.

По 318-й отправили в колонию Данилу Беглеца, Евгения Коваленко, Кирилла Жукова и Ивана Подкопаева. Константин Котов был осужден на 4 года по «дадинской» статье (212.1 УК). Вскоре задержали еще почти десяток человек. Их дела очень быстро переправляли в суд, но новых фигурантов все не появлялось, и в ноябре стало казаться, что следователи «наелись», что власти поняли: общество уяснило (а точнее, вспомнило урок «Болотной»), что за касание полицейского можно «уехать» не меньше чем на два года.

Но не тут-то было: на прошлой неделе задержали еще одного «триста восемнадцатого» — Сергея Суровцева. И не только задержали и арестовали, но всего за один день завершили следствие и передали дело в суд. 3 декабря суд заочно арестовал и объявил в розыск участника акции 27 июля Сергея Меденкова.

А значит, власть продолжает борьбу с гражданским обществом, и нам, активным его представителям, которые в этом году проявили невиданную доселе солидарность и добились освобождения нескольких участников мирных акций протеста этим летом, рано возвращаться на свои диваны. Борьба за достоинство и лучшее будущее только начинается.

Что можно сделать уже сейчас? Самое главное: ходить на судебные заседания.

Ближайшие суды

К сожалению, не так много известных оппозиционных политиков или общественных деятелей продолжают ходить в суды по «московскому делу». Да, заседания по делу Самарридина Раджабова часто посещает рэпер Oxxxymiron, а к Егору Жукову приходят проректор ВШЭ Валерия Касамара и главный редактор «Новой» Дмитрий Муратов, но в целом чем дальше, тем меньше людей ходит на заседания. Разве что почти всегда можно встретить в суде (или перед ним с плакатом) бывшего политзаключенного Алексея Миняйло. Он объяснил «Повестке», почему обвиняемым жизненно необходимо видеть в зале суда каждого из вас.

Миняйло: «Представьте себе, что в 6:30 утра вас выводят из камеры и везут в суд. Что вы почувствуете? Чего будете бояться? Того, что вам вынесут обвинительный приговор? Это вы знаете и так и уже смирились с этим. Что вас обольют помоями по телику? Да плевать.

Человек за решеткой не видит наши посты и лайки. Он не слышит наши разговоры на кухне. Он не знает о наших одиночных пикетах. Он видит только тех, кто пришел в суд: родных, близких и, главное, незнакомцев, готовых подхватить его знамя. И вновь уверяется, что все не тлен. Без уверенности в этом и в обычной-то жизни не очень, а в тюрьме — просто ад. Приходите в суды и свидетельствуйте лично. Все не тлен».

4 декабря, 14:00, Тверской суд — Павел Новиков.По версии следствия, на акции 27 июля ударил полицейского по голове пластиковой бутылкой с водой.

4 декабря, 14:00, Мещанский суд — Владимир Емельянов.По версии следствия, насильно схватил полицейского сзади за форменное обмундирование и потянул на себя, «лишая тем самым указанного представителя власти свободы передвижения и причиняя физическую боль».

Специально для «Повестки» про Емельянова рассказывает журналистка Елизавета Нестерова: «Семья Емельянова — это бабушка 74 лет и прабабушка 92 лет. Больше у него никого нет, он сирота. Да и у бабушек нет близких, кроме внука. Первый раз я вместе с адвокатом Григорием Червонным приехала к ним на следующий день после его ареста: бедная квартира, весь быт был завязан на Емельянова, без него им сложно даже в магазин сходить.

Еще какое-то время она действительно верила, что он скоро вернется домой, но чем дольше Емельянов находится в СИЗО, тем меньше обе бабушки верят в то, что доживут до освобождения внука. Они обе очень пожилые, а здоровье у обеих слабое. В случае Емельянова на счету буквально каждый день».

5 декабря, 11:00, Тверской суд — Никита Чирцов.По версии следствия, толкнул в область грудной клетки и плеча полицейского, из-за чего тот испытал физическую боль.

9 декабря, 15:00, Тверской суд — Эдуард Малышевский. По версии следствия, выдавил ногой окно автозака, стекло которого упало на полицейского.

Как еще помочь политзекам

В суде фигуранты «московского дела» могут лично ощутить вашу поддержку, но если посещать заседания вам не позволяет занятость на работе или вы живете в другом городе, то есть и другие способы помочь:

• Написать письмо.Кажется, мелочь, но письма от незнакомых людей со словами поддержки очень помогают политзаключенным. Об этом «Повестке» рассказал фигурант «московского дела» Айдар Губайдулин, который сейчас находится за пределами России:«Первые письма я получил спустя пару дней после того, как меня перевели в СИЗО. Вы не представляете, как я им был рад! Письма в заключении — это единственная двусторонняя связь с внешним миром, они помогают тебе чувствовать, что ты живой и что о тебе помнят и волнуются за тебя. Мне писали десятки людей со всех уголков земли, с некоторыми из них я до сих пор общаюсь. Помимо поддержки, письма выполняют еще одну очень важную роль: они дают понять администрации и другим заключенным, что о человеке помнят, беспокоятся, и, что случись с ним что-нибудь, об этом сразу же узнают на свободе и поднимут всех на уши».
• Перевести денег.Поддержать фигурантов «московского дела» и их семьи финансово можно на сайте «Арестантов–212». В команде проекта, который очень много делает для политзаключенных, есть два бывших обвиняемых — Владислав Барабанов и Айдар Губайдулин. Ежемесячными платежами они собирают 400 тысяч рублей, но осужденных или находящихся под следствием фигурантов — уже 23 человека. Также можно пожертвовать защищающим политзеков организациям: «Агоре», «ОВД-инфо» и «Общественному вердикту», и активно освещающим судебные процессы СМИ — «Медиазоне» и «Новой газете». Наконец, в Москве регулярно проходят благотворительные аукционы в поддержку политзаключенных — так, на прошлой неделе «Открытая Россия» собрала 135 тысяч рублей.
• Встать в одиночный пикет.Можно спорить, насколько протестные акции эффективны в деле освобождения политзаключенных, но они как минимум информируют о происходящем в стране прохожих и дают СМИ возможность лишний раз написать о том, что людей отправляют в колонию за участие в мирной акции протеста. Пикеты часто проходят на Тверской улице напротив мэрии и у администрации президента на Китай-городе, но больше всего людей выходят с плакатами по пятницам с 17:00 до 20:00 к станциям метро за пределами Кольцевой линии — на так называемый «метропикет». К акции уже присоединились в Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде, а вы можете сделать это в своем городе.

Один из организаторов «метропикета» муниципальный депутат района Проспект Вернадского Елена Филина объяснила «Повестке», зачем нужна эта акция: «Наши выходы с плакатами, наверное, напрямую не воодушевляют политзаключенных. Но от того, что мы выходим, все больше людей включаются в реальную помощь. В поддержку письмами, в поддержку деньгами. Мы создаем на воле многочисленное сообщество, которое включено в борьбу с репрессиями. И, значит, возможно, хоть немного приближаем конец этих репрессий и прекращение практики назначения реальных сроков [за участие в мирных акциях протеста]. Мы не знаем точно, к чему приведут метропикеты в итоге, но то, что в районах формируются сообщества единомышленников, готовые высказывать свое мнение против репрессий, точно когда-нибудь даст положительный результат».

По повестке: последние тексты «Новой газеты»

В сентябре в защиту фигурантов «московского дела» выступили сразу несколько профессиональных сообществ. Многие из них впервые публично и коллективно высказали свое несогласие с действиями власти. Например, открытое письмо в поддержку политзаключенных подписали 182 священника. Обозреватель «Новой» Павел Гутионтов поговорил с одним из них — протоиереем Андреем Кордочкиным.

«Это письмо имело огромный миссионерский эффект: и церковные люди, и неверующие увидели, что церковь может говорить правду — смело и ни на кого не оглядываясь. Я знаю, что ко многим священникам стали приходить люди, особенно молодые, которые раньше относились к нам с сарказмом», — говорит священник.

Сразу восьми фигурантам «московского дела» обвинения были предъявлены за их действия 27 июля на пятачке на пересечении Рождественки и Театрального проезда, около «Детского мира». Большинство задержанных вступились за Ингу Кудрачеву и ее молодого человека Бориса Канторовича, которого жестоко избивали дубинками росгвардейцы. Кого-то уже отправили в колонию, кого-то судят прямо сейчас. Корреспонденты «Новой Газеты» рассказывают про двух из них — Егора Лесных и Максима Мартинцова.

Повестка из будущего: комментарий эксперта

На вопросы «Повестки» о «московском деле» коротко ответил главный правозащитник этого года, руководитель «Агоры» (чьи адвокаты защищают сразу нескольких фигурантов дела) Павел Чиков.

— В сентябре отпустили сразу нескольких фигурантов «московского дела». Но остальные один за одним уезжают в колонию. Больше никого не отпустят?

— Один из корпоративных запретов в «Агоре» — прогнозирование решений судов. Не только публичное, но даже кулуарное. Просто потому, что прогнозы, как правило, ошибочные. Егор Жуков вполне может отделаться условным сроком, например.

— После задержания Суровцева будут еще волны задержаний или теперь уже точно все?

— Суровцев может и не быть последним, но вряд ли стоит ожидать новой большой группы обвиняемых по событиям лета.

— Почему власть не спустила дело на тормозах, а продолжила аресты, хотя месседж, что в сторону ментов даже дышать нельзя, до всех дошел?

— Потому что фраза «власть продолжила аресты» идеально соответствует политическому режиму и работает by default. Если можно продолжать аресты, почему надо останавливаться?

— По-прежнему 212-я статья остается «спящей», по ней никого не судят, но с Сергея Фомина обвинение не снимают и дело не закрывают. Какие шансы, что ее «откроют»?

— Думаю, Фомина держат, потому что он лично расстроил следователя, то есть в отместку за какое-то его поведение или решение. Например, обещал признать вину, а не признал, обещал дать показания, но передумал. То есть держат, потому что могут. Может, оставят в СИЗО на Новый год, а потом отпустят. А может, предъявят новое обвинение.

Но полагаю, что дело о массовых беспорядках в суд все равно не пойдет.

— Уровень интереса гражданского общества к «московскому делу» спадает. Как его возобновить? И играет ли оно какую-то роль?

— Интерес возобновится либо в случае новых протестов, либо в случае явного выхода следствия за пределы некоего коридора.

Наше общее дело

3 декабря число подписавших петицию «Новой газеты» за прекращение «московского дела» достигло 300 тысяч человек. Теперь эти подписи будут переданы в администрацию президента, Следственный комитет и другие органы, по закону или по понятиям ответственные за происходящий правовой беспредел. «Повестка» будет сообщать вам о судьбе этого обращения и обязательно расскажет о новых петициях газеты.