Очередное видео издевательств над заключенными опубликовал красноярский сайт NGS24.RU. Крупный мужчина в форме ФСИН пытается засунуть в унитаз голову осужденного. Перед этим тот отказался брать в руки метлу. Получив видео, региональное ГУФСИН сообщило: «Назначена служебная проверка, ее материалы будут переданы в следственные органы». Красноярский следком начал независимо от ГУФСИН доследственную проверку, место действия им установлено — ИК-17.

Газеты обязаны сообщать новости, а это — не новость, это обыденность отечественной пенитенциарной системы. Заблудившийся луч света упал на одну из неколебимых и извечных наших скреп, обычно находящуюся в тени. Кто-то сомневался, что дела там обстоят именно так? Да и такие отблески уже не внезапны, их все больше. В этом, последнем, однако есть нюансы — вот о них подробней.

Люди, предоставившие запись, предполагают, что на ней может быть Сергей Слепцов, занимавший руководящий пост в ИК-17. Действительно, похож: можно свериться с прошлогодними репортажами местного ТВ из этой колонии строгого режима на окраине Красноярска. С недавних пор Слепцов — начальник оперативного управления. И не в одной колонии — во всем ГУФСИН Красноярского края. А в самое последнее время (и до момента публикации этого видео) его кандидатура рассматривалась на пост первого замначальника краевого ГУФСИН — об этом сообщил источник «Новой» в силовых органах региона. На сайте регионального ГУФСИН в графике приема граждан руководством майор внутренней службы Слепцов уже обозначался как врио первого замначальника ГУФСИН.

Недавно Слепцов стал свидетелем в деле, возбужденном следкомом по факту избиения не менее тремя сотрудниками ГУФСИН з/к Михаила Голикова: произошло это после разговора с ним Слепцова. Тот считал, что Голиков заплатил за УДО начальнику ИК-27 и требовал дать на него показания, Голиков отказался. В ГУФСИН утверждали, что он получил травмы, упав с носилок по дороге в больницу.

И вот — видео, снятое несколько лет назад (точно до 2017 года). Появилось вовремя. Подвинут теперь многих.

Негласные региональные иерархии в Сибири имеют специфику: например, топы территориальных филиалов РЖД и местных управлений ФСИН — это совсем не то, что люди на аналогичных должностях в европейской части страны. Транссиб и каторга — киты, на коих стоит Сибирь. В Красноярском крае этот огромный ресурс возводите в квадрат: ГУФСИН, как и местная железная дорога, не считаются с административными границами субъектов Федерации и простирают свои владения в Кемеровскую и Иркутскую области, это отдельные государства.

Месяц назад Владимир Путин назначил директором ФСИН Александра Калашникова, до этого руководившего Красноярским УФСБ. Пусть недолго — полтора года, но как раз на его время пришлись громкие события в красноярских колониях, и он по роду службы должен был погрузиться в происходящее и в ИК-17, и во всем этом огромном зоновском хозяйстве, что находится сразу за Красноярским алюминиевым заводом и его шламохранилищами: на улице Кразовской три колонии — 17-я (строгого режима), 27-я (особого) и 31-я (общего), а также исправительный центр для осужденных к принудительным работам и межрегиональный учебный центр ГУФСИН.

Усиление с начала 2016 года борьбы в зонах с мусульманами, казавшимися ФСИН радикальными, это ведомство подавало как ответ на рост активности запрещенного в России ИГИЛ («тюремных джамаатов»).

В Красноярске эта борьба достигла пика в 2017-м. О порядках в ЕПКТ (едином помещении камерного типа) ИК-31 широко говорили в августе 2017-го, «Новая» тоже публиковала данные правозащитников о том, как зэков били палками, душили, подвешивали за руки или за ноги и пользовали как боксерскую грушу, заливали в нос воду, окунали головой в ведро с водой и половой тряпкой, а после избиений заставляли жрать кашу и хвалить сотрудников за нее или кричать в свой адрес оскорбления. Прошла проверка; как и ожидалось, «факты, изложенные в жалобах, не нашли подтверждения», а запечатленные на фото следы пыток и побоев на телах з/к — от того, что те «упали».

Продолжается эта борьба и сейчас. В ИК-17 Сулиму Битаеву запрещали молиться вместо зарядки, не так давно суд Грозного заступился за него: намаз важней физкультуры, право молиться закреплено Конституцией, и отменил запрет на молитву, признав незаконным и помещение Битаева в ЕПКТ ИК-31 и ШИЗО. Вместе с тем два месяца назад зампрокурора края С.Белогуров ответил «Новой», что проверил опубликованные нами сведения: в трех учреждениях ГУФСИН, включая 17-ю и 31-ю колонии, нарушений закона не выявлено, права осужденных соблюдались, «исповедующим Ислам в соответствии с распорядком дня исправительного учреждения предоставлялось время и место для отправления религиозных обрядов», дисциплинарные взыскания применялись законно, фактов применения мер физического и психологического воздействия в учреждениях края не установлено.

Но это нам так сообщают каждый раз, у Калашникова, очевидно, есть достоверная картина, как и что происходит в этом конгломерате зон и кто чего заслуживает по итогу. В краевом ГУФСИН давно зреют перемены, и они произойдут. Пока обостряется борьба за государственный ресурс, и мы тут — массовка, создатели резонанса, необходимого для кадровых перемен.

Если кому непонятно, при чем здесь исламисты, мнимые или реальные, ведь офицер ФСИН издевается над русским парнем, замечу: катком тут проходят по всем, но мы бы вообще не узнали подробностей, если б не кавказцы. Русские — молчат. Прошли годы — где заявление от этого парня, что на видео?

А если и не молчат… 1 сентября сайт «Сибирь.Реалии» опубликовал письмо Ивана Асташина, осужденного за участие в «Автономной боевой террористической организации» в 2012 году к 13 годам строгого режима. В редакцию оно попало от Владимира Акименкова, известного активиста и бывшего з/к по «Болотному делу» — они переписываются. Это письмо, в частности, может служить исчерпывающим комментарием к сегодняшнему видео: Иван разъясняет, зачем зэков заставляют взять метлу. 19 сентября «Сибирь.Реалии» получили письмо из ИК-17:

Редакция вынуждена была выполнить требование ИК-17 об опровержении.

А незадолго до этого появилась информация, что Асташина перевезли в КТБ-1 (краевую туберкулезную больницу), куда прежде отправляли на перевоспитание Зелимхана Медова, осужденного к 17 годам по делу «о нападении на Ингушетию летом 2004 года». Его письма «Новая» опубликовала, и он от них не отказался — несмотря ни на что.

Все же не буду его цитировать, зачем з/к заставляют под видеорегистратор подметать — и он, и Асташин по-прежнему сидят. Вот что рассказал «Новой» С., недавно освободившегося из ИК-17 — он сидел как раз в то время, когда Слепцов был «зам по БиОР» (замначальника колонии по безопасности и оперативной работе):

— Видео действительно старое, был такой С.З. (фамилию опустим—А.Т.), он там был вязаный (активист, красный—А. Т.), вот он и снимал все происходящее в лагере, освободился недавно и каким-то образом вынес это видео.

— У меня создалось впечатление, что видео снято регистратором, какие у фсиновцев прямо на форму крепятся, на груди.

— Нет, видео с камеры цифровой. А нужно оно было для того чтобы тот, кого били, пошел на хозработы — его же все-таки макнули в унитаз. А это, считай, как минимум стремно, как максимум — обиженный! Своего рода компромат.

Прерву диалог. Это все понятно: в зонах кастовый порядок, на этом делении и угрозе перевода из своей касты в другую — вплоть до петухов (опущенных) — базируется власть администрации. «Мужик» может убирать только за собой и себе подобными. Если тебя заставили выполнять ст. 106 УИК РФ (хозработы), тебя серьезно запятнали. А уж «окунание в очко»… В разных колониях «ломают» на 106-ю с разным упорством, у ИК-17 — пожалуй, самая дурная слава в регионе.

Но почему? Что, в ИК-17 работают исключительно садисты? У них достаточный арсенал законных и эффективных мер воздействия на з/к, для чего им эта «ломка»?

В этом конгломерате колоний на улице Кразовской — как в средневековых городах: клепают, куют, лудят и строгают все на свете. Здесь — помол ржи и пшеницы, выращивание овощей, обжиг извести, пошив матрасов, производство колбасы, туалетной бумаги, шкафов и гробов, рыболовных мух, крючков, мормышек, гвоздей, древесного угля, арматурной сетки, игрушек, окон, брусчатки, бордюров, «тарной дощечки» и туалетов, решеток и фасадной плитки. Просто поставка рабсилы. Да, еще з/к в колониях тоже плавят алюминий. Переборка и сортировка мусора и т.д. Это всё — бизнес на подневольном и почти бесплатном труде. На нем богатеют как олигархи местного пошиба, так и общеизвестные фигуры: например, зэки очищали ложе для воздвижения Богучанской ГЭС «Русала» и «Русгидро», выжигали леса и деревни, подлежащие затоплению, строили железную дорогу.

Исламисты или те, кто выбрал себе эту маску (и их немало) в сибирских колониях, отказываются работать, отрицают режим. Мужики тоже (не все) не хотят горбатиться за копейки, теряя напрочь здоровье. И экономика лагеря страдает. Срывается не только чей-то бизнес, часто и ответственные государственные задачи (например, подготовка Красноярска к прошедшей в этом году Универсиаде, благоустройство города осуществлялось во многом именно руками зэков).

А ч.1 ст.106 УИК РФ — это как раз про бесплатный труд. Вот и ломают.

Послушайте С.:

— Вообще начальство там — царь и бог. Так они о себе думают. Месят. На зарядку не вышел, начальник мне говорит: «Ты чё, хочешь, чтобы у тебя в жопе наркотики нашли?» И ведь найдут, если захотят. Даже если у меня их там нет. В ЕПКТ ИК-31 месят. У меня пацаны там с лагеря по полгода были! М. руку в суставе сломали при встрече, Б. просто лицо разнесли…

Они еще похлеще. Конечно, некоторые должны страдать — кто по плохим статьям, но они же всех под одну гребенку, и всё идёт от начальства, управа тоже в курсе. Зэки же не люди… Всем выгодно, думаю. Все при делах. Кричат, что зэки нормальную зарплату получают. Ага. Типа МРОТ, чё каво. Самая большая моя зарплата была за 4 года — 2700. Так я чуть в обморок не падал, месяц тот в две смены пахал.

Вовсе не хочу сказать, что похожий на Слепцова сотрудник ФСИН — такая же жертва системы, как и тот, над кем он измывается. Но и этот майор, и зэк — части системы, скрепы. Для чего, почему зэков до сих пор перевоспитывают трудом? Как метла может способствовать исправлению дурных наклонностей? Почему бесплатным трудом зэков обеспечивается чья-то прибыль? В ГУЛАГе вкалывали хоть на общенародное благо, как оно тогда понималось. Лагерная экономика меняется слабо, и Берия, воскресни он, был бы доволен, но только в первые минуты. Изучив каталог продукции, предлагаемый ГУФСИН, списки частных предприятий, для которых гробятся зэки, он бы пришел в ужас. И пока это работает именно так, а не иначе, Россия с регулярностью будет получать видеокадры из колоний и ужасаться.