Накануне встречи произошло несколько важных событий, которые изменили расклад на газовом рынке. Во-первых, Европейский суд общей юрисдикции ограничил объемы операций «Газпрома» в Европе, запретив использовать на полную мощность сухопутный газопровод Opal, соединяющий «Северный поток» со странами Центральной Европы через территорию Германии. Отныне Opal можно использовать лишь на 50% мощностей — то есть прокачивая через него порядка 18 млрд кубометров газа в год.

В украинской государственной компании «Нафтогаз» решение европейского суда назвали «приятным сюрпризом» —

Глава польской компании РGNiG — одного из авторов иска в Европейский суд — Петр Возняк подсчитал, что это сократит объемы транзита через «Северный поток» на 12,4 млрд кубометров.

Во-вторых, Украина начала адаптироваться к европейским законодательным нормам: в среду правительство одобрило создание независимого оператора газотранспортной системы. Новая компания будет создана путем отделения от государственного «Нафтогаза». Это важное требование — согласно европейской Газовой директиве, поставщиком газа и оператором инфраструктуры не может выступать одна и та же компания. Эту процедуру правительство планирует завершить к 1 января 2020 года.

Правда, одновременно это решение, всячески одобряемое Еврокомиссией, создает почву для новых бюрократических проволочек: поскольку изменится число участников транзита и появится новое лицо — независимый оператор, — просто продлить предыдущий контракт в любом случае невозможно, нужно заключать новый. Руководство Газпрома при этом сомневается, что Украина действительно успеет завершить все необходимые процедуры к 1 января, поскольку оператор должен будет пройти сертификацию: сначала на украинском, а потом на европейском уровне.

«Если к процедуре сертификации подходить ответственно, а не формально, это занимает большое количество времени, — заявил глава Газпрома Алексей Миллер. — Только законодательство Украины отводит на это регулятору четыре месяца. Европейская практика предполагает внимательную и тщательную проверку заявки». Если Украина не успеет, Алексей Миллер предлагает либо продлить на короткий срок нынешнее соглашение, либо заключить краткосрочный контракт на то время, что потребуется для запуска нового оператора.

Кроме всего прочего, переговоры по новому газовому контракту проходят на фоне строительства «Северного потока-2», которое пока упирается в сопротивление Дании. Газопровод, по планам, должен быть запущен с нового года, он уже построен на 81%, последний участок маршрута затрагивает территориальные воды Дании. Датское энергетическое агентство пока рассматривает заявку: в середине июля руководство Газпрома заявило, что рассчитывает получить ответ в октябре и при таком раскладе сможет завершить проект в срок, так как на прокладку оставшихся труб потребуется около пяти недель. Правда, если Дания затянет с разрешением, то сроки будут сорваны.

«Северный поток-2» играет ключевую роль в обсуждении нового российско-украинского газового контракта. Украина настаивает на том, что новый контракт должен быть долгосрочным (то есть десятилетним) и что в нем должен быть зафиксирован минимальный объем газа, который Россия обязуется поставлять ежегодно: в «Нафтогазе» не раз озвучивали цифру в 40 млрд кубометров. Пока «Северный поток-2» не готов, эти цифры устраивают Россию: так, в 2018 году объем транзита составил чуть больше 86 млрд кубометров.

До решения европейского суда ограничить поставки по Opal Алексей Миллер говорил, что готов гарантировать Украине 10–15 млрд кубометров газа в год.

По итогам встречи в Министерстве энергетики РФ сообщили, что на сей раз объемы газа не обсуждались. В основном разговор касался технических и правовых вопросов: как будет выглядеть транзит после того, как начнет функционировать независимый оператор. Сроки контракта, судя по отсутствию комментариев на эту тему, тоже пока не были согласованы. Вице-президент Еврокомиссии Марош Шефчович, который курирует трехсторонние переговоры, в ходе пресс-конференции еще раз подчеркнул, что Европа настаивает на долгосрочном контракте. Кроме того, Шефчович отметил, что переговоры прошли «настолько конструктивно, насколько это возможно».

Правда, до сих пор нерешенным остается вопрос взаимных арбитражных претензий. Россия обвиняет Украину в невыполнении своих обязательств по покупке газа (с 2016 года Украина в принципе перестала закупать российский газ), Украина Россию — в невыполнении обязательств по объемам транзита (которые регулярно оказываются ниже зафиксированных в контракте). В 2018 году Стокгольмский арбитраж постановил, что Газпром обязан компенсировать «Нафтогазу» 2,6 миллиарда евро. Российская сторона не раз предлагала Украине до заключения контракта отказаться от взаимных претензий — то есть, по сути, отказаться от компенсации.

Все эти сложные вопросы пока отложили на октябрь.