Первые дни протестов

В воскресенье протестующих было около 40 тысяч — намного меньше, чем накануне. В субботу МВД насчитало 2039 акций протеста, в воскресенье — в районе 150, и самой примечательной стала акция в расположенном под Парижем «Диснейленде».

Но президент и правительство, очевидно, понимают, что аттракцион с «желтыми жилетами» может быть опасным. И в воскресенье вечером премьер-министр вышел в прямой эфир телеканала France 2, чтобы объясниться с народом.

Накануне, как сообщило МВД, в акциях по всей стране приняли участие («на пике посещаемости») 287 тысяч человек. Это пока не так много, как ждали организаторы (предполагали миллион), но раненых уже предостаточно: к тому же, 14 из 409 получили «тяжелые ранения». На некоторых акциях полицейских и жандармов забрасывали «коктейлями Молотова» и камнями, в Труа разбили стекла в префектуре полиции.

Многие ранения и травмы вызваны тем, что не участвующие в протестах автомобилисты пытались прорвать оцепление «желтых жилетов». Раздражение — и властей, и «политически пассивных» граждан — вызывает и тот факт, что о большинстве акций организаторы не предупредили. Хотя глава МВД Кристоф Кастанер и угрожал заранее, что на организаторов ляжет «вся тяжесть ответственности» в случае инцидентов во время акций, о которых власти не были предупреждены в законный срок (т.е. минимум за 72 часа).

В четверг местные префектуры напомнили, что в случае нарушения этого правила, организаторам может грозить до 6 месяцев тюрьмы и до 7500 евро штрафа. Кроме того, до 4500 евро штрафа и до двух лет тюрьмы полагается за «воспрепятствование движению».

Ее случайно сбила 43-летняя женщина, которая «в панике» («желтые жилеты» не давали ей проехать, и стучали по машине) перепутала педали тормоза и газа. Шанталь М., которая никогда до этого не участвовала в акциях протеста, умерла вскоре после приезда «скорой». 43-летнюю женщину, которая в это утро везла свою дочь в больницу, отправили в кризисный центр — «в состоянии шока». На следующий день она стала обвиняемой по статье «убийство по неосторожности».

Об акции протеста в Ле-Пон-де-Бовуазен уведомления не поступило, а потому на месте не было ни одного полицейского и жандарма, которые могли бы обеспечить безопасность. По крайней мере, это версия местного префекта.

Тем не менее, дочь погибшей уже заявила, что намерена «подать в суд на правительство», так как «именно оно виновно» в том, что люди вышли на улицы.

«Юпитер Макрон, спустись с небес»

Но главным объектом «народного гнева» в эти дни стал лично президент Франции.

Во-первых, потому что в единоличной системе управления, которую он пока выстраивал (за что и получил прозвище Юпитера), нет других громоотводов. Во-вторых, потому что

И хотя в последние месяцы Макрон сменил тон (сравните фразу «Мои мысли слишком глубоки для вопросов журналистов» (июль 2017) и фразу «Помогите мне… Я нуждаюсь в вас: журналисты, граждане, народные избранники» (октябрь 2018), но все впустую. Не помог и анонс, сделанный дней за десять до протестов, о том, что малоимущие получат финансовую помощь для частичной компенсации роста цен на топливо.

В субботу и воскресенье над толпами людей в желтых флуоресцентных жилетах чаще всего поднимался рифмованный крик Macron démission! («Макрон, в отставку!»).

Юпитер пока отправил к народу премьер-министра с телепосланием.

Сам Макрон только что провел утомительный недельный тур по заброшенным коммунам севера и северо-востока, совместив «мемориальные мероприятия» к 100-летию Первой мировой с пиар-акцией по донесению президентского слова до самых глухих уголков страны. Но акция, судя по всему, не скрасила имидж «президента богатых»: в воскресенье был опубликован очередной соцопрос, показавший, что рейтинг Макрона, находящийся в постоянном падении с момента «дела Беналлы» (президентского охранника), упал еще на 4 пункта, до 25%.

И хотя пока у власти нет видимых оснований для того, чтобы преувеличивать серьезность угрозы, исходящей от «желтых жилетов»

но на прошлой неделе Макрон признался, что «остерегается движений, в которых все так перемешано».

Кто в «желтых жилетах» и что им нужно

Активисты движения пока подчеркивают, что среди них нет лидеров. Но все-таки принято считать, что катализатором протеста стала адресованная (еще летом) министерству экологии петиция за «понижение цен на бензин и дизель». Ее составила 32-летняя жительница парижского пригорода, «малая предпринимательница» Присцилия Людоски.

К вечеру воскресенья под петицией о снижении цен подписались уже более 900 тысяч человек и она вошла в десятку самых массовых за всю историю французской страницы Change.org.

Помимо госпожи Людоски, среди главных «моторов» движения называют 33-летнего водителя Эрика Друэ, тоже живущего в парижском пригороде.

Друэ, вероятно, был первым из тех, кто с группой товарищей через фейсбук призвал провести общенациональную акцию «желтых жилетов» 17 ноября.

Почему желтые жилеты? Потому что это обязательный атрибут каждого французского водителя — на случай аварии или поломки авто. (В 2008-м, когда жилеты стали обязательными, их рекламировал Карл Лагерфельд).

В фейсбуке возникло больше сотни страничек, посвященных акции, а размещенную там же песенку юмориста Антони Жубера со сказочным названием «Если бы у меня было дизтопливо за 1 евро» послушало более миллиона человек.

Газета Le Parisien посчитала, что «средняя французская семья», у которой есть один автомобиль, в этом году стала платить за топливо на 250-350 евро больше (за целый год). Это сумма, которую у французов принято считать заметной, даже если в пересчете на месяц получается «пустяк».

Добавьте к этому пустяку годовой рост цены на мазут, которым отапливаются почти 4 миллиона домов во Франции — с 60 сантимов за литр до 1 евро с лишним. Добавьте рост цен на газ. Добавьте рост социальных сборов с пенсий и отмену некоторых социальных пособий. Добавьте, наконец, чрезвычайно непопулярную в провинции меру по снижению максимально допустимой скорости на второстепенных дорогах с 90 до 80 км/ч.

Добавьте «оптимизацию», которой вот уже пару десятков лет подвергается малонаселенная провинция (хотя конечно не в тех масштабах, как в России, но кто же сравнивает) — с закрытием почтовых отделений, школ, местных ж/д линий… Добавьте сюда безработицу, которая пока, несмотря на все реформы Макрона, не хочет снижаться. Наконец, добавьте сюда тот факт, что многим людям в провинции приходится ездить на работу на машине.

И недавняя фраза Макрона о том, что работу во Франции найти легко — «достаточно лишь перейти улицу» — наверняка вызвала у многих дополнительный прилив любви к президенту в частности и к «привилегированному классу» в целом. Об интересах этого класса Макрон и заботился в первую очередь в дебюте своего правления, полагая, что богатые «подтянут» за собой уровень жизни бедных. Но пока этого не произошло.

К протестующим сейчас пытаются присоединиться все оппозиционные силы — от ультраправой Ле Пен до ультралевого Меланшона, но «желтые жилеты» пока публично открещиваются от любой «политики» и ждут конкретных мер по «улучшению жизни».

При нынешнем уровне мобилизации протестующие вряд ли добьются многого, но самые оптимистичные среди них говорят о «новом мае-1968», который приведет к коренному переустройству общества.

Такие же разговоры велись весной 2016-го, когда в стране началось движение «Ночь на ногах». Но через пару месяцев «ноги устали» и люди разошлись. На вопрос, что будет в этот раз, вам не ответит даже президент Франции.

На сайте «желтых жилетов» Blocage17novembre.com пока стоит призыв «держаться еще неделю».