Цифры известные, и по большому счету все равно, сколько они там выделяют на питание. С учетом повальных двойных и тройных бюджетных закупок, практикуемых во ФСИН, с учетом банального и тотального воровства в условиях полной бесконтрольности — можно выделять хоть 100, хоть 200 рублей, с питанием лучше не будет.

С воровством все понятно, а про двойные-тройные бюджетные закупки надо объяснить.

Например, мы в «Руси Сидящей» рассматривали закупки одного из управлений ФСИН: колонией закупается рыба мороженая с головой и хвостом. В колонии эта рыба обрабатывается (при полном отсутствии соответствующего цеха и промышленных морозильных установок). Обрабатывается якобы путем отрубания головы и хвоста. Перепродается по другой цене (дороже, как обработанная) другому учреждению УФСИН. Везде в этой цепочке происходит закупка за счет бюджетных средств.

Или, например, в июле в Сибири объявляется тендер на закупку рассады помидорной, в августе рассада якобы привозится на поля, в сентябре собирают урожай. После чего управление ФСИН закупает помидоры зеленые бочковые. Все удовольствие — за счет бюджета.

Но вот в свежем выступлении замдиректора ФСИН Валерия Максименко в эфире «Эха Москвы» содержится еще одна интересная деталь. Помимо пресловутых 72 рублей в день на питание, Максименко сообщил, что меню заключенных весьма сбалансировано и разработано с учетом всех новаций, а также гендерных, возрастных и региональных особенностей. «Мы наняли хороших специалистов, которые заканчивали Тимирязевскую академию, которые провели расчет, составили компьютерную программу, которая полностью дает расклад — какому региону сколько надо на питание больных, женщин, детей и сколько это будет стоить», — сказал Максименко, пояснив для примера, что по медицинским показаниям мужчине требуется ежесуточно 3200–3300 килокалорий.

Это очень любопытно. В особенности хотелось бы узнать, сколько стоила эта компьютерная программа из Тимирязевской академии.

В принципе в России немало специалистов и институтов, которые занимаются питанием. Есть Институт питания Российской академии медицинских наук. Есть факультеты общественного питания в Санкт-Петербургском политехническом университете, в Белгородском исследовательском университете, в Дальневосточном университете, в Казанском исследовательском технологическом университете, в Южно-Уральском университете, в Плехановском институте и т.д. А вот Тимирязевская академия совсем не про это. Здесь занимаются агрономией, почвоведением, зоотехнией, садоводством и ландшафтной архитектурой, а также готовят товароведов и специалистов по хранению овощей. Здесь занимаются животными и растениями, а не устройством человеческого пищевода и организма в целом. Про барана здесь знают, наверное, лучше всех в России. Но не про человека.

Хотя, конечно, это придирки — у нас не то что питанием, у нас перевоспитанием оступившихся людей занимаются люди в погонах: опера, кинологи или инструкторы отдела режима.

И вот так у них все: хотят спросить про человека — а спрашивают про барана.