По итогам встречи стороны приняли совместное заявление. «Заявление отражает настрой России, Турции, Германии и Франции на дальнейшее расширение взаимодействия в интересах нормализации обстановки в Сирии, запуска эффективного межсирийского диалога и проведения необходимых государственных реформ и преобразований»,- пояснил российский президент.

К высшей цели — реальному продвижению к миру и стабильности в Сирии — стороны сегодня приступать не планировали.

Перед саммитом все фигуранты этих символических переговоров, которые прошли без формального участия двух «тяжеловесов» сирийского конфликта (США и Ирана), призывали «не ждать прорывов» и довольствоваться самим фактом проведения такой невиданной доселе встречи, которая «может придать импульс» дальнейшим дипломатическим усилиям.

О предыдущих результатах этих усилий, которые предпринимаются с весны 2011 года, когда в Сирии начались первые столкновения, всем хорошо известно: не менее 360 000 погибших и миллионы беженцев, большую часть из которых приняла Турция, а в Европе — Германия.

Во многом именно поэтому в сегодняшней встрече, инициированной французским президентом Макроном, и приняла участие канцлер Меркель.

Для руководства Франции (страны, пережившей серию крупных терактов, косвенно или напрямую связанных с сирийской войной, но так никогда и не сумевшей найти «дипломатический ключ» к «сирийскому урегулированию») саммит в Стамбуле стал очередной попыткой продемонстрировать свою международную значимость. И заскочить в поезд, который вроде бы должен двигаться по направлению к светлому политическому будущему Сирии.

Правда, упомянутый выше поезд все эти годы стоял на запасном пути, пока диктатор Асад при поддержке Москвы и Тегерана отвоевывал потерянные куски территории, остановившись в сентябре в шаге от полной победы. Для ее достижения требуется «выбить» около 100 тысяч «повстанцев», поддерживаемых Турцией и США (т. е. «западной антитеррористической коалицией»), из анклава в Идлибе, провинции на северо-западе Сирии. Выбить или «выкурить» химическим оружием.

Этот шаг пока не сделан — из-за жесткой позиции западных стран и Турции.

17 сентября в Сочи во время встречи с Эрдоганом российский президент Путин вынужден был согласиться на создание «демилитаризованной зоны» в Идлибе, а министры обороны Турции и России подписали «меморандум о стабилизации обстановки в идлибской зоне деэскалации» (всего таких зон, согласно астанинским договоренностям, было создано 4, но три из них асадовцы с союзниками отвоевали).

Сохранение идлибской «зоны» и являлось первой политической целью сегодняшней «встречи четырех». (По итогам саммита стороны подтвердили свою «приверженность» выполнению этой задачи). Кроме того, для руководства Франции и Германии важны были символические шаги в «гуманитарной сфере» — например, пропуск в Идлиб заблокированных ооновских конвоев.

Вторая цель — очередная попытка «запустить процесс политического перехода».

Процесс все эти годы находится в запущенном состоянии главным образом из-за нежелания «Асада и союзников» идти хоть на какие-то уступки в условиях почти полного военного доминирования. Последнее подтверждение этого «тренда» — прозвучавший в среду, 24 октября, отказ сирийского режима утвердить ооновских представителей «конституционного комитета», который по плану ООН должен выработать новый основной закон Сирии.

В комитет должны войти 50 представителей режима Асада, 50 представителей оппозиции и 50 «экспертов и представителей гражданского общества», выбранных ООН.

И вот как раз этот третий список (из 50 «ооновцев»), привезенный в Дамаск спецпредставителем Стаффаном де Мистурой, там и отказались согласовать. Де Мистура передал ООН послание асадовского министра иностранных дел Валида Муаллема: «Сирийское правительство и Россия недавно пришли к соглашению» о том, что предложение по составу этого «третьего списка» должны сделать «три страны — гаранта астанинского процесса (Россия, Иран и Турция) совместно с Сирией».

В Вашингтоне этот демарш назвали «недопустимым» и созвали в пятницу экстренное заседание Совбеза ООН. «Организация Объединенных Наций должна в кратчайшие сроки добиться созыва конституционного комитета», — заявил американский представитель Джонатан Коэн.

Ну а российский постпред Василий Небензя ответил: «Нельзя идти против воли народа Сирии». Как известно, «законным представителем» этого народа, по версии Москвы, является Башар Асад (на деле представляющий только самого себя и алавитское меньшинство, не превышающее 10–12 % от всего населения).

Так что сегодняшняя встреча в Стамбуле для представителей «западной коалиции» (Макрон накануне совещался с Трампом) была еще и попыткой выяснить, ради выполнения каких условий Москва тормозит процесс политического урегулирования и что можно сделать, чтобы заставить Кремль пойти на уступки.

Москва, очевидно, хочет получить в «конституционном совете» «контрольный пакет» и сохранить «свою» власть в Сирии.

Кроме того, по задумке российской стороны, Запад должен, наряду со странами Персидского залива, стать «донором» восстановления Сирии.

Только вот «доноры» требуют для начала осуществить «политический переход» в Сирии, а в ответ получают из Москвы намеки на то, что в случае обострения ситуации в Идлибе произойдет новый «исход» сирийских беженцев в Европу.

В пятницу, 26 октября, то есть накануне стамбульской «встречи четырех», AFP сообщило о том, что авиация Асада совершила бомбардировку Идлиба, погибли 7 мирных жителей, и это – самое тяжелое обострение обстановки в этом регионе с момента путинско-эрдогановского соглашения.

При этом на пресс-конференции после саммита Путин «выразил надежду», что «турецкая сторона в ближайшее время обеспечит завершение отвода оппозиции из демилитаризованной зоны». А в случае, «если радикальные элементы будут препятствовать» решению задачи «по борьбе с терроризмом», «Россия оставляет за собой право оказать действенную поддержку решительным действиям сирийского правительства по ликвидации этого очага террористической угрозы».

Путин также согласился с суверенным мнением сирийского министра иностранных дел (см. выше), и подчеркнул, что принятие «третьего списка» участников конституционного совета – это «непростая работа», «потому что каждая из сторон будет стремиться к тому, чтобы насытить эту часть теми людьми, которым они доверяют». «Мы, безусловно, должны провести полноценные консультации и с правительством Сирии, и с нашими партнёрами в Иране, который, как известно, является стороной-гарантом мирного процесса и прекращения огня», — добавил Путин.

В свою очередь, президент Макрон исполнил свою традиционную роль и заявил о «недопустимости использования химического оружия». Меркель приветствовала наличие «общей воли» для «решения (сирийской) проблемы».

В совместном заявлении по итогам стамбульского саммита говорится о том, что стороны «призвали» создать конституционный совет и созвать его на первое заседание в Женеве «до конца года», «если условия это позволят».

В понедельник в Лондоне должны собраться представители «small group», вскоре в Женеве Стаффан де Мистура планирует собрать представителей «астанинского формата», ну, а 11 ноября в Париже должна пройти очередная «историческая» встреча Трампа и Путина.

Сегодня утром «принимающая сторона» (Эмманюэль Макрон) обсудила «технические детали» мероприятия с Путиным по телефону. После саммита Макрон и Путин встретились в Стамбуле еще и «с глазу на глаз».

А пока ситуация в Сирии продолжает развиваться в соответствии с российской пословицей о «семи няньках», у которых «дитя без глазу». И это совсем не смешно, если представить себе, сколько невинных людей уже стали жертвами сирийской бойни. И все это происходит на фоне улыбчивых президентов, премьеров и дипломатов, съезжающихся на очередной саммит только для того, чтобы договориться о следующем.