В ходе выездного заседания Совета по правам человека в Санкт-Петербурге на прошлой неделе на специально организованном круглом столе 18 октября был представлен доклад о пытках и ином противозаконном насилии, применяемых к подозреваемым и обвиняемым по делам, находящимся в производстве следователей ФСБ. Доклад был составлен рабочей группой Общественной наблюдательной комиссии Санкт-Петербурга в составе Екатерины Косаревской и Яны Теплицкой. В работе круглого стола приняли участие также родственники и адвокаты подследственных.

Юридическую поддержку работы Косаревской и Теплицкой осуществляет питерская «Команда-29», созданная адвокатом Иваном Павловым из юристов и журналистов и ставящая целью борьбу за открытость информации, связанной с соблюдением прав человека. Названием группа обязана ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей каждому (пункт 4) «право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом». В рамках этой деятельности подробный доклад членов ОНК СПб только что, 25 октября, опубликован на сайте «Команды-29» со ссылками на документы и с показаниями в видеоформате пострадавших (когда записать их оказалось возможно) и их родственников. «Новая» публикует краткий обзор доклада Косаревской и Теплицкой, заслуживающий особого общественного внимания.

Это не первое сообщение ОНК СПб о пытках и невыносимых условиях содержания в некоторых учреждениях УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области: в августе 2018 года на сайте той же «Команды-29» опубликован такой же доклад по результатам общего мониторинга мест лишения свободы, а разовая информация об этом появляется здесь систематически.

Дело «Сети»

Вопрос о пытках, применяемых сотрудниками УФСБ по СПб и ЛО, первоначально привлек внимание Косаревской и Теплицкой в связи с «делом «Сети», по которому в Санкт-Петербурге и в Перми были задержаны и взяты под стражу юноши примерно одного с ними возраста и круга. При этом трое из 11 задержанных: Юлий Бояршинов, Виктор Филинков и Игорь Шишкин оказались в питерских СИЗО, а Арман Сагынбаев был задержан в Питере и этапирован в Пензу. Кроме них о пытках электрошокером при доставлении в УФСБ сообщил также Илья Капустин, который остался только свидетелем по «делу «Сети» и уехал из страны.

27 января 2018 года члены ОНК посетили в СИЗО-3 ФСИН РФ задержанного двумя днями ранее Шишкина, визуально зафиксировав у него

2 февраля Шишкин по настоянию членов ОНК и с его согласия был осмотрен в присутствии начальника и медицинских работников СИЗО, при этом подтвердились как видимые телесные повреждения, так и скрытые ранее одеждой на спине и бедрах — в виде многочисленных парных повреждений, зафиксированных в медицинской карте как ушибы, а по мнению членов ОНК — следов ожогов от электрошокера.

18 февраля 2018 года членами ОНК в присутствии начальника и медицинских работников СИЗО-3 с его согласия был осмотрен также Филинков, при этом были зафиксированы характерные парные следы электрошокера (6 пар, а всего 33 видимых следа) и гематома 2–3-дневной давности. Аман Сагынбаев сообщил о пытках адвокату в Пензе, куда он был доставлен после задержания в Санкт-Петербурге 5 ноября 2017 года, и хотя их следов в Пензе зафиксировать не удалось, детали его рассказа о методах издевательств совпадают с рассказами Шишкина и Филинкова.

О пытках сообщил также Илья Капустин, который не был подозреваемым по «делу «Сети», но был принудительно доставлен в здание УФСБ на Шпалерной улице 25 января 2018 года в качестве свидетеля. Оставаясь на свободе, Капустин явился в государственное Бюро судмедэкспертизы, где при его осмотре были зафиксированы «множественные ссадины округлой и овальной формы диаметром от 0,2 до 0,5 см в области серединной линии и правой половины живота с переходом в паховую область (не менее 60)», а также другие телесные повреждения.

Юлий Бояршинов, в отличие от других фигурантов «дела Сети», о пытках, применявшихся к нему со стороны задержавших его сотрудников, не сообщает, однако описывает условия своего содержания в СИЗО-6 (Горелово, куда он был переведен после отказа дать признательные показания из СИЗО-1) как пыточные. Бояршинов был помещен в камеру на 110 мест, в которой содержалось около 150 человек,

Со слов Бояршинова, действия этих групп координировал оперативный сотрудник СИЗО (его фамилию он указывает в обращении к ОНК), а чудовищные условия содержания в Горелове для всех давно не являются новостью.

Все задержанные по «делу «Сети», исключая Бояршинова, описывают применение к ним побоев и электрошокера по одной и той же схеме: после задержания дома или на улице их помещали в микроавтобус, где находилось 4–5 сотрудников в штатском.

После этого каждого из них привозили к зданию УФСБ на углу Литейного проспекта и Шпалерной улицы и отводили в кабинет, где, в случае отказа подписать показания, продолжались издевательства и пытки.

В некоторых устных и письменных заявлениях фигурантов «дела «Сети» упоминаются имена и содержатся описания особых примет пытавших их сотрудников, которые ни в одном из случаев им не представлялись. В докладе членов ОНК, однако, сделана попытка назвать тех оперативных сотрудников и следователей ФСБ и их руководителей, которые принимали участие в пытках или им потворствовали, по фамилиям и должностям.

Во всех этих случаях обвиняемые и адвокаты подавали заявления о преступлениях, но до сих пор получали отказы в возбуждении уголовных дел. Жалобы на отказы в возбуждении дела также оставлены без удовлетворения Санкт-Петербургским гарнизонным и Ленинградским окружным военным судом, после чего поданы или готовятся жалобы в Европейский суд по правам человека.

Но не только «политика»

Сообщения о пытках поступали к членам ОНК и ранее, но от фигурантов «дела «Сети» впервые была получена информация о применении таких методов сотрудниками УФСБ. Это «развязало рты», и в дальнейшем в ходе систематических встреч членов ОНК с подследственными в СИЗО об аналогичных фактах начали сообщать и другие арестанты.

«Казанский собор»

В декабре 2017 года ФСБ РФ публично заявила о предотвращении планировавшегося взрыва Казанского собора в Санкт-Петербурге. По сведениям ОНК, по возбужденному по этому факту делу было задержано 7 человек, но здесь располагают сведениями лишь о пяти из них, которым были предъявлены обвинения в подготовке к террористическому акту, изготовлении взрывчатки и незаконном хранении оружия. О пытках из них сообщили двое: Шамиль Омаргаджиев и Алисхан Эсмурзиев, но, с их слов, аналогичные методы применялись и к другим задержанным.

Эсмурзиев рассказал членам ОНК при его посещении 7 марта 2018 года, что был задержан дома в ночь на 15 декабря 2017 года. После обыска его поместили в микроавтобус, застегнули наручники сзади, повалили на пол. Сотрудники, скрывавшие свои лица, топтали его ногами, прикладывали электрошокер к наручникам, к ногам и паховой области.

Адвокат Эсмурзиева сфотографировал полученные им повреждения в зале суда при избрании меры пресечения, подал заявление о преступлении, но впоследствии в связи со своей процессуальной позицией Эсмурзиев от него отказался.

Другой обвиняемый по этому же делу — Шамиль Омаргаджиев — был задержан на съемной квартире 14 декабря 2017 года, в ходе избиения в квартире оперативные сотрудники ФСБ

Жене, которая в это время была на сносях, также угрожали избиением, требуя от нее уйти в другую комнату.

Омаргаджиев заявил о пытках членам ОНК при посещении его в СИЗО 22 апреля 2018 года. А еще в декабре 2017 года адвокат Омаргаджиева (Леонид Крикун) подал заявление о пытках. В одном из документов в ходе доследственной проверки начальник филиала Больницы №2 ФСИН, куда после избрания судом меры пресечения был доставлен Омаргаджиев, частично подтвердил полученные им телесные повреждения. Омаргаджиев продолжает настаивать на расследовании, но следователем вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое он и его адвокат до сих пор так и не получили и не имели возможности с ним ознакомиться.

Сын адвоката

Павел Зломов был задержан на улице 31 января 2018 года людьми в гражданской одежде, по дороге в микроавтобусе сильно избит и доставлен на угол Шпалерной и Литейного. Избиение было изощренным:

Затем была сделана попытка поместить Зломова на ночь в изолятор временного содержания, однако ИВС принять его отказался ввиду наличия видимых телесных повреждений, поэтому его вернули в здание ФСБ, где он провел ночь без воды и возможности сходить в туалет, спать ему также не давали. Утром 1 февраля Зломова отвезли в Александровскую больницу СПб, где сопровождавший его сотрудник запретил врачу его госпитализировать, угрожая неприятностями по работе. Об этом врач сообщил его отцу, адвокату Андрею Зломову, приехавшему в больницу. Здесь все же были официально зафиксированы многочисленные гематомы, травма перепонки и наличие крови в моче, что могло свидетельствовать о внутреннем повреждении почек.

2 февраля после избрания меры пресечения судьей (перед которым он предстал лично) Зломова отвезли в СИЗО-6 (Горелово), но там его также отказались принимать. Оттуда он был доставлен для оказания медицинской помощи в больницу города Гатчины, где врачи дали заключение: ввиду поставленных ему диагнозов Зломов «нуждается в покое и обследовании, принимать участие в следственных действиях на данный момент не может». Тем не менее приехавший в больницу следователь (Саблин Д.О.) увез Зломова и поместил его в ИВС Гатчины. СИЗО-6 согласилось принять его лишь 9 февраля, там он до сих пор содержится в переполненных камерах и не получает лечения, необходимого по его состоянию.

Первый допрос Зломова в ночь 1 февраля был произведен с участием адвоката Льва Грибова, который обманул подзащитного, сообщив, что он приехал по поручению его отца. В то же время отца в качестве адвоката к сыну не допустили — он получит такой процессуальный статус только значительно позже, после обжалования отказа в суде.

Наряду с двумя другими подследственными: Романом Гроздовым и Дмитрием Бажиным — Павел Зломов обвиняется в незаконном хранении оружия, хотя, со слов отца и адвоката, прямых доказательств против него нет. Гроздов при посещении его членами ОНК в ИВС по Гатчинскому району 15 мая 2018 года также сообщил, что при задержании 31 января он был избит в микроавтобусе, при этом к нему применялся сначала один электрошокер, а когда он разрядился, и второй, более сильный.

Обвиняемый Бажин по поводу пыток в ОНК не обращался, однако говорил о них предполагаемым соучастникам.

По заявлениям Зломова и Гроздова о пытках в возбуждении уголовных дел отказано, ничего не дало и обжалование этого отказа в суде. Между тем, проведя много времени в кабинетах вместе с задержавшими их сотрудниками и следователями, они готовы не только опознать их в лицо, но и сообщают их имена, фамилии и должности.

Полицейские из Тосно

13 июля 2018 года в ОНК СПб обратился Илья Щукин, бывший сотрудник ОМВД РФ по Тосненскому району Ленинградской области. Из его рассказа следует, что 12 апреля 2017 года его и двух участковых уполномоченных того же ОМВД задержали в служебной машине оперативные сотрудники спецподразделения ФСБ «Град» в масках. Щукин был перемещен в микроавтобус, где его положили в наручниках на пол лицом, натянули на голову капюшон куртки и, требуя признания в сбыте наркотиков и должностных преступлениях,

Время от времени пытка прерывалась, дверь микроавтобуса открывалась и следовал доклад кому-то снаружи, но голос оттуда, который Щукин может опознать (он сталкивался с этим человеком ранее по службе), давал команду продолжать пытку, «так как он говорит … (ерунду)».

О пытках Щукин заявил на первом же допросе 12 апреля 2017 года, что было отражено в его протоколе. 20 апреля была проведена медицинская экспертиза ожогов, 24-го он подал заявление о преступлении, которое было зарегистрировано в ОМВД Тосно под номером КУСП-5083, об этом эпизоде он также подробно рассказывал в ходе допросов по своему делу в декабре 2017-го, феврале и марте 2018 года. В марте 2018 года Щукин был ознакомлен с заключением эксперта, в котором тот написал, что по следам, зафиксированным на теле Щукина при осмотре в апреле 2017 года, применение электрошокера он уверенно подтвердить не может, так как у него нет данных о его модели (со слов Щукина, применялся шокер «Мальвина»).

Аналогичное заявление в ОНК 12 августа 2018 года сделал и задержанный вместе с Щукиным участковый Сергей Ласлов. Его так же, как Щукина, сотрудники спецподразделения «Град» в масках положили лицом вниз на пол микроавтобуса и пытали электрошокером, но, в отличие от Щукина, отвезли для этого в лесной массив неподалеку. Он опознал в одном из тех, кто вел его «допрос с пристрастием», сотрудника отдела ФСБ г. Тосно (указывает его личные данные). Первый электрошокер в процессе пыток разрядился, и был использован второй. Со слов Ласлова, следы от пыток были отражены в медицинских документах при доставке его в ИВС Тосно и в документах скорой помощи, которая была вызвана к нему в изолятор на следующий день.

На заявления Щукина и Ласлова о преступлении, поданные в 2017 году, последовал отказ в возбуждении уголовного дела. Значительное запоздание с их обращением в ОНК объясняется тем, что лишь в 2018 году ОНК СПб вплотную занялась проблемой пыток, о чем в учреждениях ФСИН стало широко известно. Третий сотрудник ОМВД Тосно, проходящий по одному делу с Щукиным и Ласловым, с заявлением в ОНК не обращался.

«Предприниматель из 90-х»

Игорь Саликов был задержан 7 мая 2018 года в собственном доме в Выборгском районе Ленинградской области — видеокамера в 6 часов 40 минут зафиксировала подъезд трех машин, на которых прибыла оперативная группа. В ее составе, в частности, были: следователь ГСУ СК РФ по СПб, двое понятых и двое сотрудников УФСБ по СПб и ЛО, один из которых был в маске и устно представился как Ильясов. При проведении обыска в рамках другого уголовного дела там же, но полугодом ранее (по нему Саликов проходит как свидетель), тот же человек представлялся Кирсановым, а в протоколе следственного действия от 7 мая его данные отражены неразборчиво.

Как указывает Саликов в обращении в ОНК, при проведении следственного действия, которое было обозначено как обыск, на него были надеты наручники, а его гражданская жена Ольга Смирнова была удалена при помощи резиновой дубинки. Задавая вопросы, «Ильясов» применял к Саликову электрошокер и дубинку, сопровождая эти действия оскорблениями и нецензурной бранью. По ходу обыска из сейфа были извлечены охотничьи ружья. В какой-то момент «Ильясов» («Кирсанов»), которому не понравился ответ Саликова, толкнул его в наручниках на пол лицом вниз, взял охотничий карабин и стволом ударил его в область анального отверстия.

Как бы жутко и фантастически ни выглядела эта версия, в Рощинской больнице Ленинградской области, куда Саликов был доставлен в критическом состоянии скорой помощью и сразу же прооперирован (три экстренные операции), у него были зафиксированы: рваные раны анального канала, разрыв прямой кишки и ушиб мочевого пузыря, а также другие повреждения. На лечении в больнице он находился две недели до 22 мая, затем был переведен под домашний арест, а 9 июня суд Приморского района СПб избрал Саликову меру пресечения в виде содержания под стражей (содержится в СИЗО-1).

Повреждения, причиненные в ходе «обыска» Саликову, настолько серьезны и очевидны, что по этому факту возбуждено уголовное дело «в отношении неустановленных лиц», но о ходе его расследования пока ничего не известно. В УФСБ РФ по СПб и ЛО действительно работает старший оперуполномоченный Кирсанов И.С., но является ли он «Ильясовым», членам ОНК неизвестно.

Саликов обвиняется в сексуальном преступлении, однако утверждает, что это навет и «заказ» со стороны его бывшей жены. Дела такого рода никак не относятся к подследственности органов ФСБ. «Предпринимателем из 90-х» Саликова называют Екатерина Косаревская и Яна Теплицкая, которым из беседы с ним в СИЗО известно больше, чем сообщается в общих документах.

Самим Кате и Яне в те 90-е годы было совсем мало лет, и это скорее стереотип из фильмов.

Перспективы

Мы сознательно не углубляемся в фабулы тех обвинений, которые предъявляются органами ФСБ перечисленным здесь лицам, а также в анализ доказательств по ним. Факты пыток, впрочем, всегда свидетельствуют о недостатке объективных доказательств, если только их применение не оказывается актом садизма. Доказательства, добытые под пытками, в суде должны признаваться недопустимыми, но мы видим, что судьи стараются не видеть самого факта пыток даже в тех случаях, когда на заседания по избранию меры пресечения приволакивают или даже приносят (как в случае с Омаргаджиевым, который не мог идти после долгого пребывания в «стакане» автозака при его росте в 190 см) задержанных с явными следами избиений и пыток.

О той питерской молодежной среде, из которой появляются такие девушки, как Катя и Яна, «Новая» расскажет в следующих номерах. Их самоотверженный и рискованный труд и собранные ими доказательства пыток, применяемых сотрудниками ФСБ, не должны остаться незамеченными. На ближайшей встрече президента с СПЧ доклад Косаревской и Теплицкой будет ему передан с просьбой о проведении независимой проверки всех изложенных в нем фактов.