Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о том, то происходило и, судя по всему, еще происходит в омской колонии ИК-6? По версии Управления исполнения наказаний, в колонии не произошло ничего экстраординарного: вечером 6 октября «отрицательные» заключенные затеяли драку, пытаясь склонить к неповиновению «положительных» — сотрудничающих с администрацией колонии.

Родственники заключенных и адвокаты характеризуют «положительных» так: это — садисты, чьими руками администрация устраивает пытки и истязания «несогласных», а их в такого рода учреждениях, как правило, большинство, поскольку само понятие «режим» включает в себя разнообразные издевательства (вполне в рамках «режима» действовали сотрудники ФСИН, пытая, к примеру, Ильдара Дадина или «распятого зэка» Евгения Макарова из колонии Ярославля).

Согласно первому заявлению УФСИН, в «шестерке» произошел локальный конфликт, не перешедший в «массовые волнения», поскольку руководство учреждения урегулировало его своими силами — без привлечения полицейских подразделений, «всем пострадавшим была своевременно оказана медицинская помощь», и на этом все успокоилось, как следовало из первого пресс-релиза — обстановка в колонии взята администрацией под контроль.

На следующий день ведомству пришлось дополнять первоначальное заявление, так как оно слишком не совпадало с тем, что видели своими глазами и транслировали в Сети независимые наблюдатели: на улице 10 лет Октября, где расположена колония, за несколько километров до нее были выставлены посты ДПС, которые разворачивали общественный транспорт и проходящих мимо граждан,

На стенах колонии появились баннеры с красными надписями «Спасите» и «Помогите!». Родственников, успевших сказать журналистам, что «там пытают, избивают, насилуют», сотрудники полиции изолировали — вежливо отвели в автозак.

Мать одного из заключенных рассказала обозревателю «Новой», члену Совета по правам человека при президенте РФ Елене Масюк, что он успел дозвониться и сказать: «Нас убивают, вызывай правозащитников, они уже вызвали ОМОН», — после чего связь прервалась. По словам женщины, заключенные «забаррикадировались в бараках, и у них там нет никакой связи», что подтвердилось и пресс-релизом УФСИН, где перечислены требования «нарушителей режима», одно из которых — «предоставить им мобильные телефоны», два других — «разрешить свободное передвижение по территории, выпустить из изолятора штрафников».

По сообщению сайта «СуперОмск», самолеты, заходившие на посадку в аэропорт Омск-Центральный, которые ранее всегда пролетали над колонией, 7 октября «изменили глиссаду — облетали ее справа», а над ней весь день кружил вертолет.

Ближе к вечеру усилилось оцепление: как сообщил источник в УМВД, в оцепление встал едва ли не весь штатный состав росгвардейцев. На территорию колонии вошел сводный отряд ОМОНа Росгвардии и СОБРа.

Правозащитники сообщали, что вся колония объявила голодовку — такие сведения дошли до председателя движения «За права человека» Льва Пономарева. Областное УФСИН решительно их опровергало, что, впрочем, было ему не впервой — пять лет назад оно тоже отрицало информацию о голодовке в той же колонии.

В информации, исходившей от разных органов власти, сведения о пострадавших не совпадали: по данным УФСИН, их не было вовсе после «своевременного оказания медицинской помощи»; Следственное управление СКР, возбудившее дело по ч. 3 ст. 321 УК РФ «Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества» сообщило о 20 заключенных, получивших телесные повреждения, правда, заметив, что «тяжелых среди них нет». Адвокаты говорят о 60-ти травмированных, по данным известной омской правозащитницы Ирины Зайцевой, из колонии выехали 9 автозаков с пострадавшими, а следовательно, «их намного больше 60-ти».

Утром 8 октября УФСИН в очередной раз сообщило о том, что «ситуация в учреждении стабилизирована» и «работает оно в штатном режиме», «зачинщики беспорядков изолированы», «голодовки никто не объявлял».

Затем ТАСС сообщил, со слов опять же уфсиновцев, что «в колонии введен режим ЧС — доступ адвокатов приостановлен» и «ограничены свидания с родственниками». Что происходило и происходит там, мы не знаем. Например, областной омбудсмен Ирина Касьянова заявила, что при ее посещении ИК-6 постели у всех заключенных были заправлены чистым бельем. А бунт устроили, по ее сведениям, «около 12 человек».

На днях в Омск прибывает комиссия Совета по правам человека при президенте. Это — последняя надежда людей, не только взбунтовавшихся от безысходности в ИК-6, но и отбывающих сроки в других омских колониях.

«Ночью будут допросы» 

— Людей в ИК-6 довели, те пошли на бунт. Последствия понятны. Сейчас их, не пожелавших больше быть никем, не особо разбираясь, вывезут. Пока непонятно, какую версию выберет ФСИН, первая — про «отрицательно настроенных осужденных» — уж очень жалкая. Совместную с СКР линию выберут, видимо, к вечеру. Ночью будут допросы.

Отберут 5–10 человек для показательного осуждения. В суд дело в отношении них направят примерно через год, чтобы забылся ажиотаж. Они тихонько получат свои 3–5 лет и поедут их досиживать.

УФСИН, прокуратура и СКР области связаны между собой. Если поверить людям, разобраться в причинах отчаяния — надо будет отменять десятки отказных материалов, признавать незаконными сотни прокурорских ответов. На это не пойдут. Официальные лица скоро выскажутся. Никому из «отрицательно настроенных» слова не дадут.