Многие из них уже отбыли наказание, а многим — еще не вынесли приговор. Но всем, кто попал в перечень «экстремистов и террористов», запрещено пользоваться банковскими картами, а зарплату с них разрешено снимать только в размере десяти тысяч рублей по заявлению. Впрочем, зарплаты, скорее всего, и не будет — человека просто увольняют, потому что работодатель не желает связываться с «террористом». Найти новую работу, находясь в реестре, невозможно. Выйти из него — тоже.

Росфинмониторинг был создан в 2001 году для того, чтобы препятствовать финансированию терроризма и отмыванию денег. Тогда же появился перечень экстремистов и террористов, за которыми ведомство вело пристальное наблюдение в вопросах финансовых сделок. Изначально люди просто находились на учете, и никаких дополнительных санкций за попадание в список не предусматривалось.

В июне 2013 года были приняты поправки в закон о противодействии незаконным финансовым операциям. В них было прописано, что всем подозреваемым в экстремизме и терроризме (эта формулировка объединяет людей, написавших пост в блоге, с теми, кто совершил теракт с человеческими жертвами) запрещено следующее: пользоваться банковскими картами, осуществлять финансовые операции с имуществом, вступать в наследство, получать через счета алименты или выплаты по страховым случаям.

— Госдума закопала эти запреты в какой-то летний закон про экономическое регулирование, и никто его сперва не заметил, — говорит директор правозащитного центра «Сова» Александр Верховский. — Но потом люди из реестра стали сталкиваться с заблокированными счетами, и пошло возмущение.

В декабре того же года Госдума даже несколько смягчила закон: разрешила по специальному заявлению снимать с банковских карт в месяц максимум 10 тысяч рублей зарплаты (на каждого члена семьи) или ту же сумму, но с пенсии, или чтобы заплатить штраф. Кстати, по поступлению пенсии: если она у пенсионера-«экстремиста» вдруг выше 10 тысяч, нужно договариваться с Пенсионным фондом, чтобы ее каждый раз доставляли «Почтой России».

— Когда реестр использовался как надзорный орган — в этом был какой-то смысл, — считает Верховский. — Люди причастны к преступлениям, и государство следит за их банковскими счетами — это логично.

Как выйти из перечня? Многие опрошенные «Новой» фигуранты списка отвечают одинаково: «Никак». Александр Верховский говорит, что после того, как судимость погашена и истек назначенный судом испытательный срок, нужно написать заявление в ведомство и ждать ответа. Как правило, автоматически никто из перечня экстремистов не исключит, необходимо требовать этого от ведомства. Ждать решения вопроса можно очень долго.

Оспаривать свое попадание в перечень в суде бесполезно. Через Конституционный суд в 2014 году это попытался сделать активист ПАРНАС из Барнаула Антон Подчасов. Подчасова судили за репост в «ВКонтакте» записи под заголовком «Русофобии пост». Его внесли в реестр за год до суда. На тот момент у него были карты трех банков и четыре интернет-кошелька. Он больше не мог обналичить свои деньги. Подчасов обратился в Конституционный суд с жалобой на то, что эта ситуация противоречит 35 статье Конституции, которая запрещает лишать граждан собственности без решения суда, и 49 статье, которая гарантирует презумпцию невиновности. В Конституционном суде заявили, что блокировка счетов — это лишь предупредительная мера для ограничения расхода средств без контроля государства, и отказались принимать жалобу к рассмотрению.

Нескольким людям все же удалось выйти из перечня экстремистов и террористов. Например, члену «Открытой России» Дмитрию Семенову, который был приговорен к штрафу в 150 тысяч рублей за репост демотиватора с премьер-министром Дмитрием Медведевым. Его также занесли в реестр, но убрали оттуда по амнистии в честь 70-летия Победы.

— Если бы у нас признавали террористами реальных террористов, то и претензий к списку Росфинмониторинга не было бы. Претензии начались ровно в тот момент, когда привлекать к уголовной ответственности стали обычных блогеров и пользователей соцсетей. Проблема не в списке. Многие критикуют, что в нем смешаны экстремисты и террористы. А какое встречное предложение? Два списка? Или список экстремистов не вести? А что считать экстремизмом? Вести разговоры о дальнейшем смягчении этого закона, чтобы снимать можно было не 10 тысяч рублей, а 50, тоже бессмысленно. Проблема в том, что обвиняют кого угодно.

Сейчас раздаются призывы объявить амнистию осужденным за лайки, мемы и прочие записи в соцсетях. Это позволило бы амнистированным, кроме всего прочего, выйти из перечня Росфинмониторинга.

— В амнистию я верю с трудом, — говорит Верховский. — Во-первых, она возможна по всей статье, либо по части статьи, а не конкретно за лайки и мемы. Во-вторых, на амнистию по политизированной статье власти не пойдут. Однако если мы дождемся, что осенью будет хотя бы частичный пересмотр самих статей, то такая возможность появляется. Если 282 статью переведут в КоАп — это может быть основанием для пересмотра ранее вынесенных приговоров. И тогда проблемы с реестром не будет.

Корреспондент «Новой» поговорила с несколькими людьми, которые уже отбыли вынесенное судом наказание, но до сих пор не могут устроиться на работу и распоряжаться собственными финансами — из-за перечня Росфинмониторинга.

Данила Бузанов, активист штаба Алексея Навального, Балаково

История: Зимой 2015 года Данила Бузанов работал в московском парке аттракционов «Колесо на ВДНХ». За соседней палаткой стоял его знакомый Дмитрий. Дмитрий продавал флаги и другую символику самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР». По словам Бузанова, отношения между соседями были напряженными, и поводом для очередного конфликта послужила «какая-то мелкая бытовая перепалка». Завязалась драка, парней отвезли в отделение. Там ни один из них не стал писать показания против другого. Но через несколько дней неожиданно появились свидетели, которые заявили, что Бузанов при драке кричал проукраинские лозунги.

Данила же говорит, что вообще не видел рядом этих людей: «В итоге в заявлении было написано, что напал на представителя социальной группы, поддерживающей «ДНР» и «ЛНР». Пострадавшему дали пять суток ареста, Бузанов отсидел по 282 статье полтора года колонии общего режима.

Правозащитный центр «Сова», узнав о приговоре, выпустил заявление, что считает его неправомерным, добавив: «С нашей точки зрения, сторонники «ДНР» и «ЛНР» не представляют собой уязвимой социальной группы, нуждающейся в особой защите от проявлений ненависти».

О жизни в черном списке: «Сразу что-то неладное я почувствовал, когда уже у себя в Балакове захотел снять деньги с карты и в банке несколько раз получил отказ. Причем в моем маленьком городе вообще не понимали, что происходит, они с такой ситуацией первый раз столкнулись. Приходили уже старшие менеджеры, испуганно сообщали, что я состою в запретных черных списках. Причем в законе прописано, что я могу снимать с карты определенную сумму денег, предварительно написав заявление, я уже к ним с этим законом приходил, но никто не хочет связываться.

С работой были просто нереальные проблемы. Любая более или менее серьезная организация переводит деньги на карточку, чтобы налоги отчислять. Сейчас я живу в Москве и нашел здесь работу, но все совсем неофициально. Я — активист штаба Навального, в своем родном городе хотел митинг организовать — нельзя. Стать наблюдателем на выборах — тоже нет. Потом думал баллотироваться в муниципальные депутаты, у нас город маленький, все меня знают, но тоже — нельзя.

У меня пока не закончился испытательный срок — еще год, но думаю, мне придется сто раз напомнить Росфинмониторингу, чтобы меня убрали из этого списка. Потому что законы у нас работают только те, которые власти нужны. Люди сами должны заботиться о своих правах».

Алексей Кунгуров, блогер, Тюмень

История: 3 марта 2016 года к блогеру Алексею Кунгурову пришли с обыском по уголовному делу. Экстремизм правоохранительные органы нашли в публикации Кунгурова в «Живом журнале» «Кого на самом деле бомбят путинские соколы?». В этом тексте Кунгуров утверждал, что главная цель России в Сирии — это «сирийская свободная армия, противостоящая режиму Башара Асада», а не запрещенная в России ИГИЛ. Правозащитный центр «Мемориал» признал Алексея Кунгурова политзаключенным. Весной 2018 года он вышел на свободу.

О жизни в черном списке: Я вообще не столкнулся с трудностями по той причине, что не пользуюсь услугами банков, не беру кредиты и не делаю денежных переводов. Теперь всего этого не делаю, привык просто. Сложности, на самом деле, возникают не у меня, а у других. Пока я еще сидел, некоторые мои друзья пытались сделать перевод в колонию. И это заканчивалось блокировкой их карт. Потому что они якобы намеревались проспонсировать террориста. Даже жена у меня на это попала в Тинькофф Банке. Она-то думала, вот частный банк, у них такого не будет. Тем более это перевод денег члену семьи в колонию — законом не запрещено. Но нет — заблокировали.

Еще у меня карта была к «Яндекс-кошельку» привязана, и кто-то пытался сделать мне перевод за работу. Но перечислить деньги можно, а вот воспользоваться ими я уже не мог. Поэтому если кто-то подозревает, что может оказаться в списке экстремистов и террористов (а в зоне риска очень широкий круг у нас в стране), у меня одна рекомендация — не пользуйтесь никакими электронными кошельками, они же не анонимные сейчас.

Лично я уверен, что ни по каким заявлениям не смогу выйти из реестра. Я же проходил как террорист по своему делу. У меня нет испытательного срока. Если любой человек на земле хоть раз попал в черные списки террористов, выйти из них уже невозможно. Мне эта история вообще напоминает борьбу с Telegram под видом борьбы с терроризмом.

Дина Гарина, водитель троллейбуса, Санкт-Петербург

История: Дину Гарину в 2015 году судили за пост в «ВКонтакте», в котором она описывала драку между дагестанцами и петербуржцем Ильей Кудряшевым, где все закончилось смертью молодого человека. Гарина писала о том, что справедливость должна восторжествовать. Ее арестовали по 280 статье (призывы к совершению экстремистской деятельности) и по 282-й (возбуждение ненависти). Четыре месяца девушка провела в СИЗО, а затем получила полтора года условно.

Интересно, что сейчас у нее продолжаются суды по другому делу — изначально по 282 статье, но позже обвинение переквалифицировали на 319-ю (оскорбление представителя власти). В марте 2015 года Гарина выступала на митинге «Против политических репрессий» на Марсовом поле в Петербурге. Акция была организована правыми силами. Там звучали речи в том числе и за отмену 282 статьи и за разгон Центра «Э». В своей речи она заявила, что среди «эшников» в основном преобладают «полукровки», и из-за этого они и «ненавидят русских». Уголовное дело на активистку возбудили только в марте 2016 года. Все это время эксперты искали подтверждение того, что сотрудники Центра «Э» представляют собой угнетенную социальную группу.

О санкциях реестра: Мне адвокаты сразу сказали «Тебя занесли в список экстремистов». Я пошла в Сбербанк проверять карты — они все были заблокированы. На одной из них лежало 40 тысяч рублей, а это примерно одна моя зарплата. Но в Сбербанке только сказали, что нужно смириться, они ничего не смогут сделать, чтобы деньги со счета достать.

Я работаю водителем троллейбуса уже три года на предприятии «Горэлектротранс». С ГЭПом я спокойно договорилась, чтобы зарплату мне наличными выдавали. Все было спокойно, но буквально пару дней назад я пришла на работу, и мне сказали коллеги: «Дина, тебя сняли со всех нарядов, жди начальство». Начальница показала мне документы, пришедшие из МВД, там была одна ничего не объясняющая фраза: «Есть сведения, которые ограничивают доступ к вождению транспортного средства, а именно троллейбуса». То есть я — опасный для общества водитель. Меня отовсюду сняли и предложили работать кондуктором. Я, естественно, отказалась, потому что кондуктор — это 15 тысяч в месяц, водитель — 50 тысяч.

По закону меня уже должны были убрать из реестра, но пока этого не сделали. На данный момент я понимаю, что я больше работу себе не найду. У меня в заявлении сказано «уволена по заключению МВД». То есть это «волчий билет». Меня многие знают в городе, работодатель тебя пробьет просто и все увидит. По сути, этот список — гражданская смерть. Я не могу на свое имя ничего купить из недвижимости, не могу продать комнату, которая находится в моей собственности. Я боюсь купить машину на свое имя, потому что в любой момент ее возьмут и отнимут.