Нефтегазовая компания Total, четвертая по величине в мире, «полностью ушла» с иранского рынка.

Таким образом, гигант французского бизнеса продемонстрировал, что решение властей США для него важнее позиции властей Франции. И Макрон, и министр иностранных дел Ле Дриан говорили, что «сделают все возможное» для защиты французского бизнеса; министр экономики Брюно Ле Мэр негодовал из-за того, что США «выступают в роли экономического жандарма планеты» и заявлял, что это более «недопустимо». И вот на примере Total выяснилось, что пока — допустимо.

Компанию хорошо знают и ценят в Кремле. Так что в случае, если бы Total поставили перед угрозой санкций еще и за сотрудничество с российскими властями, то для французских «нефтяников» выбор был бы просто мучительным. С известным, впрочем, исходом.

Тем интереснее вкратце рассмотреть историю отчаянной, но короткой, борьбы французов за многомиллиардный иранский рынок.

Богатое наследие президента Олланда

Возвращение французских компаний в Иран началось в январе 2016 года, как только со страны сняли первые санкции — напомню, это стало возможным благодаря соглашению по иранской ядерной программе, достигнутому в июле 2015-го при участии России, США, Франции, Китая, Великобритании и Германии. Я был свидетелем встречи президента Олланда с президентом Рухани 28.01.2016, которая завершилась долгой церемонией подписания многомиллиардных контрактов французских компаний с иранскими министерствами.

Совместное франко-иранское будущее представлялось в чрезвычайно выгодном свете — в том числе, для компании Total, которая подписала с Национальной иранской нефтяной компанией контракт на покупку до 200 тысяч баррелей иранской нефти в день и соглашение (на 4,9 млрд долларов) на разработку 11-й фазы крупнейшего в мире месторождения природного газа «Южный Парс». Французы получили в проекте 50,1% акций.

«Дедушкина оговорка» — от президента Трампа

Осенью 2017 года, когда Дональд Трамп стал угрожать выходом США из соглашений, министр нефти Ирана заявил, что Total «потеряет все свои (иранские) инвестиции», если уйдет из страны. В январе нынешнего года, на форуме в Давосе, Патрик Пуянне (по информации Financial Times) за ужином лично просил Трампа отказаться от идеи возобновления санкций против Ирана.

В конце апреля в ходе «очень искренней» и очень забавной встречи Макрона и Трампа в Вашингтоне французский президент потратил много энергии для того, чтобы переубедить главу Белого дома. Простились очень тепло, президент США назвал Макрона лучшим другом и сказал много других чертовски приятных вещей.

Но уже 8 мая Трамп объявил о возобновлении санкций против Ирана. Несмотря на то, что американский президент предупреждал о своем решении, оно все же стало очень неприятной новостью для Елисейского дворца, где утром 9 мая срочно созвали внеплановый брифинг для журналистов. Из заявлений советника Макрона можно было понять, что французский президент до последнего надеялся, что ему удалось переубедить своего «друга Трампа».

Но так как этого не случилось, советнику Маркона осталось лишь передать «серьезнейшую озабоченность» Франции по поводу «риска распространения ядерного оружия» и «серьезной опасности роста напряженности в регионе». В Елисейском дворце также объявили, что сделают «все возможное для защиты своих предприятий», работающих в Иране.

Вопрос иранского соглашения станет «одним из основных на встрече Макрона с Путиным» в конце мая в Петербурге, добавил советник. Тем же утром было выпущено совместное заявление Эмманюэля Макрона, Ангелы Меркель и Терезы Мэй, в котором лидеры стран «с сожалением и озабоченностью» отозвались о решении Трампа и объявили о том, что останутся верны соглашению по иранской ядерной программе.

И тогда же министр Брюно Ле Мэр резко высказался по поводу американских «жандармов». Министр пообещал связаться с главой минфина США Стивеном Мнучином и потребовать применения так называемой «дедушкиной оговорки» (защищающей инвесторов от последующего изменения законодательства).

15 мая «капитанов» французского бизнеса позвали на специальную встречу в правительство Франции, где попытались их успокоить и заверить в том, что переговоры с Вашингтоном продолжатся и в итоге приведут к тому, что для западных компаний, которые уже вложили деньги в иранские активы, будут сделаны исключения. Но бизнес, как видно, не очень поверил.

Во всяком случае, уже 1 июня в интервью, на которое ссылается русская служба RFI, глава Total Патрик Пуянне сказал, что компания, конечно, попросила «французское правительство поддержать запрос (к американским властям)», но «нужно смотреть правде в глаза»: придется уходить.

Пуянне был прав: все последующие попытки европейских лидеров договориться с американцами ни к чему не привели. Отказы Вашингтона были скорыми и категорическими: как, например, 16 июля, когда безрезультатной оказалась попытка того же министра финансов Франции Ле Мэра, совместно с коллегой из Германии Шольцом, главой британского МИД Джонсоном и еврокомиссаром по иностранным делам Могерини призвать американскую власть, в лице главы минфина Мнучина и госсекретаря Помпео к солидарности с европейскими союзниками – главными союзниками США.

«Ожидаем, что экстерриториальные последствия вторичных санкций Соединенных Штатов не будут распространяться на юридических и физических лиц Евросоюза, и США, таким образом, будут уважать наше политическое решение (не выходить из соглашения с Ираном)», -- говорилось в письме европейских министров.

Ожидания не были удовлетворены. И теперь европейские капитаны бизнеса пакуют чемоданы. О полном уходе группы Total объявил утром 20 августа Бижан Намдар Зангане, министр нефти Ирана, а потом эту информацию подтвердили и в самой компании. Чуть раньше иранский рынок покинула французская Air Liquide (компания по производству технических газов), немецкие Daimler, Deutsche Bahn и Deutsche Telekom.

О «начале приостановки деятельности» в Иране объявила в июне и французская Groupe PSA (Peugeot Citroën Automobiles), для которой иранский рынок является самым крупным -- после Франции. Компания Renault-Nissan пока официально не подтверждала своего ухода. В июне ее гендиректор Карлос Гон заявил о намерении остаться «даже если придется сократить объемы». Но уже в конце июля его заместитель Тьери Боллоре признался, что деятельность компании в Иране «может быть приостановлена».