Подлог — вот главная новость, которая была предъявлена на очередном заседании Басманного суда по срокам ознакомления с материалами уголовного дела участников дела «Театрального». Следствие хочет ограничить сроки, передать наконец дело в суд.

Единственный и последний, кого еще не ограничили, Алексей Малобродский.

В самом начале судебного заседания он встал и сказал:

Войкина, сотрудница бухгалтерии «Седьмой студии», из ключевых свидетелей, ее допрашивали 14 июля 2017 года. Один протокол допроса лежит в деле. Другой представлялся в суд как основание для того, чтоб держать Малобродского в СИЗО. И они разные.

Немая сцена. Судья Артур Карпов (чем-то неуловимо похожий на артиста Виталия Хаева, произносившего матерный монолог в серебренниковском «Изображая жертву») замер. Оцепенел и следователь Павел Васильев.

Адвокат Малобродского Ксения Карпинская поясняет: в 237-м томе дела содержится допрос, являющий собой кальку первого, но в который вставлены куски. В частности, в старом допросе на вопрос свидетелю, есть ли у нее повод оговорить Масляеву, Войкина отвечает: «Да, есть повод оговорить, потому что она похищала деньги!»

В новом — ответ другой: «Нет повода, у нас хорошие отношения!»

За этой правкой документов процесса — позиция следственной группы по отношению к главному свидетелю обвинения, бухгалтеру «Седьмой студии» Нине Масляевой.

Дальше разворачивается спектакль, в котором много подспудно накопленного раздражения суда и обвинения, но еще больше абсурдного комизма.

Судья Карпов (спокойно): Правильно ли я понял, есть два протокола с измененным текстом?

Следователь Васильев (бурно):Слышу впервые! Это измышления защиты! И вообще, это не предмет настоящего рассмотрения.

Карпов (мягко):Это предмет отвода вашего. И основания конкретные — два разных протокола.

Васильев: Такого в принципе быть не может! Это разные протоколы!

Судья (не без сарказма): Об этом защитник и говорит! (И — грозно) Вы суд, что ли, вводите в заблуждение?!

Прокурор (тихо): Но не это является предметом нынешнего судебного разбирательства!

Суд удаляется в совещательную комнату.

Итог сосредоточенных размышлений Карпова — отказать! Отвода не будет. Суд продолжается.

Имеет ли место подлог, будет теперь разбираться ФСБ.

Впрочем, скрытый комедийный эффект нарастает по мере того, как дается «оценка динамики ознакомления». Суд и обвинение пытаются подсчитать, сколько дней, часов, минут, листов и томов уложилось в процесс ознакомления.

Судья (строго): Препятствия стороне защиты чините?

— Не чиним! С 9 до 18 может знакомиться!

— Сколько рабочих дней потрачено?

— 103 рабочих дня!

— Я вас и спрашиваю — в день сколько ознакомился?

— Среднестатистически, — начинает Васильев…

— Не надо мне среднестатистически! Надо отвечать на вопросы суда достоверно, исходя из документа.

—Адвокат Карпинская сколько раз появлялась?

— Тридцать два раза.

— По количеству листов и томов в день — какой минимум, максимум?

Васильев копает бумаги.

Карпов ждет.

Васильев копает.

— Минимум 1 том, максимум 18.

— А по времени?

Васильев делается красный. Не готов. Наконец докладывает:

— Минимум 25 минут, максимум 3,5 часа.

Выясняется, что у четверых обвиняемых и семерых защитников в Следственном комитете есть маленькая комната, отведенная всем вместе для чтения дела. В ней два стула.

…Прокурор от роли не отклоняется: «…представленное время обвиняемые и защитники используют неэффективно».

Алексей Малобродский пытается объяснить суду, что огромное дело даже за 103 рабочих дня, учитывая, что в каждом из 258 томов 250 листов, прочесть сложно, и — « вдвойне сложно с учетом моего здоровья». За лето он дважды лежал в больнице — сначала в 20-й, потом — в НИИ кардиологии.

Но Карпов, похоже, сильно устал от этого дела вообще.

— Ближе к существу! Когда закончите ознакомление?

Выясняется, что, кроме основных, существуют еще дополнительные материалы и вещественные доказательства. Большой объем находится на электронных носителях — он до сих пор не предоставлен. В логике обвиняемому не откажешь:

— Если мне неизвестен объем — как я могу сказать о сроках?

Адвокат Карпинская к заседанию, в отличие от Васильева, отлично готова. У нее по часам записан подробнейшим образом весь график «ознакомления»: СИЗО, суды, больницы. Кстати, упоминается, что, пока обвиняемый находился в заключении, следователь не приносил ему больше 2 томов в день: тяжело. Зато когда Малобродского наконец выпустили из СИЗО, он читал по 6 томов в день. Даже в больнице смог прочесть 23 тома. И целый маленький лес ушел на процесс снятия копий со всех материалов дела.

…Пятьдесят минут уходит у Карпова на итоговое заключение суда. Самое поразительное не результат, он предсказуем. Самое поразительное, как он его читает.

Уже приходилось писать о пытке неразличимой речью. Но Карпов, пожалуй, побил рекорды: тома, листы, дни, статьи Уголовного кодекса упоминаются, но смысл уловить нельзя. Невозможно, как ни напрягай слух в небольшом зале суда. Эта манера, рискну предположить, выработана оттого, что судьям нечем гордиться: справедливые решения хочется чеканить, вынужденные под напором нынешних обстоятельств тянет бормотать неразборчиво.

Итог: то самое решение, на котором обвинение изначально настаивало. Черта будет подведена 1 сентября.