В среду восточное побережье Кореи, как раз там, где проходят Игры, накрыл ураган. Точнее, ураганом назвали его метеослужбы. В приморском кластере, в сущности, это были порывы сильного ветра при пригревающем в перерывах солнце. Летали шапки, опрокидывались металлические заграждения, мелкие песчинки впивались в кожу — все это выглядело довольно нестрашно.

А вот в горах все было хуже, там вместо солнца был снег. Из-за сильного ветра перенесли индивидуальную биатлонную гонку у женщин и женский же слалом — спортсменок просто сдувало с трассы.

Ледовым видам ветер не помешал.

Фигурное катание и шорт-трек проходят на льду одной ледовой арены. Фигуристы соревнуются утром, бегуны — вечером. Оказывается, для разных видов лед разный. И утром он более мягкий, с температурой -4 для фигурного катания, а к вечеру его подмораживают до -7 для шорт-трека.

В среду борьбу за медали начали пары. Среди них — три наших. Олимпийские турниры всегда обещают сюрпризы, и здесь без них тоже не обошлось.

Неразрешимая задача стоит перед судьями. Понятно, как оценивать технику: прыгнул, упал, докрутил, споткнулся, двойной лутц или тройной тулуп. А вот как оценивать артистизм? Как решать, кто лучше: маленькая, упругая пружинка канадка Меган Дюамель с огромным надежным Эриком Рэдфордом, нежный цветок россиянка Александра Забияко, или компактные китайцы, которые вовсе кажутся идеальными машинами, или наши Тарасова и Морозов, когда длинный ярко-рыжий — огонь на льду — Морозов подбрасывает хрупкую блондинку Тарасову, а главное — уверенно ловит. Вот как выбирать? Сердцем, глазами, руками?

Сенсацией стало выступление северокорейской пары Ем Те Ок и Ким Джу Сик. В начале года они стали третьими на чемпионате четырех континентов. И вообще, похоже, это самые свободные люди в КНДР. И тренер у них — канадец, у которого тренируются Меган Дюамель и Эрик Рэдфорд. Рэдфорд, кстати, открытый гей. Но это не смущает корейскую пару. Здесь это вообще никого не смущает.

Северокорейцы в этот раз очень хорошо откатали, не запороли ни одного элемента, аж на 4 балла улучшив свой лучший результат.

Но больше внимания привлекли не фигуристы, а трибуны. Организованно болеть за Северную Корею пришли совершенно одинаковые болельщицы, человек семьдесят. Они были как на параде — улыбались, одинаково хлопали, вставали и запевали бодрую песню. Так же организованно вышли с трибуны и исчезли. До этого их видели на женском хоккее (наши девушки, кстати, оба матча с Канадой и США разгромно проиграли с одинаковым счетом 0:5).

Российские болельщики тоже были на трибунах. Целый красный сектор. С буквами «Россия в сердце», одинаковыми трехцветными шапками, триколорами, нарисованными на щеках. Очень это было похоже на одинаковых кореянок. Только песни разные.

Позже я встретила наших в Русском доме. Вообще-то, официального Русского дома на Олимпиаде нет. Им занимался ОКР, для этого был забронирован отель на побережье Каннына (здесь прибрежный кластер и ледовые виды спорта), где соседи должны были содрогнуться от масштаба и широты, где выступала бы группа «Стрелки» и Надежда Бабкина, цирковые медведи и далее по списку. Но внезапно ОКР оказался дисквалифицирован. И проводить награждения спортсменов в Русском доме — как было в Сочи и на других Олимпиадах — ну вроде бы запрещено. Срочно пришлось все переиграть. Тогда на Олимпиаде вместо ОКР появилась частная инициатива — «Фонд поддержки олимпийцев». И спонсоры. И полный самолет волонтеров — тех самых, с трибун, чирлидеров из группы поддержки хоккейного СКА и ветеранов спорта в одинаковых пуховиках. И еще появился Дом спорта. Открылся он в день начала Олимпиады, не на набережной, а чуть глубже, и не в фешенебельном отеле, а рядом с отелем попроще — в двухэтажной пристройке.

Вот это всегда поражает: как удается неплохую, в общем, идею превратить в пошлость и лубок. В Доме спорта это в очередной раз удалось. У входа из колонки льются песни советской эстрады. Здесь же красно-белый узор с неизбежной матрешкой, балалайкой и медведем. Внутри — обязательный самовар с сушками, вареньем и печеньем. Столы декорированы павловопосадскими платками. Рядом выставка личных вещей знаменитых спортсменов (коньки, перчатки, клюшка) и фотоэкспозиция с Путиным. На другой стене грустно висит коллекция футболок с надписями «Россия — моя жизнь» и «Россия в моем сердце». Продавать их нельзя — это же символика, но можно выдавать волонтерам на время игр — это же бизнес.

В другом конце небольшого помещения сцена. Выступает мужской хор — поверх смокингов наброшены трехцветные шарфы с надписью «Россия». Поют калинку-малинку. Как будто тут одновременно избирательный участок, военкомат и Масленица.

Я не осуждаю, нет. Но мне почему-то кажется, что флаги с криво написанными фломастером названиями «Новокузнецк», «Череповец», «Екатеринбург» и простые парни, которые на работе взяли отпуск за свой счет и с тремя пересадками прилетели на другой конец мира, — они как-то честнее, чем одинаковые футболки, шапки и танцующие девочки.

В среду российские хоккеисты играли свой первый матч на Олимпийских играх. И весь зал был бело-красно-синий. Просто потому, что у соперников-словаков тоже такие цвета (как и у чехов, пришедших поддержать словаков).

«Красная машина» быстро берет разгон. Две шайбы за первые пять минут — Гавриков и Капризов. Атакуют быстро и жестко и практически не покидают зону словаков. После первых двух попаданий, видимо, пришли успокоение и расслабленность. Наша трибуна верещит от радости, но и немногочисленные словаки не сдаются.

На 16-й минуте «машина» пропустила. Случайность. Глупые ошибки, нереализованная игра в большинстве, да и шайба терялась все время. Сложно сказать, что это было. Поверили в себя и расслабились? Возможно. Но к концу первого периода словаки сравняли счет. Второй период — не знаю, как это выглядело на телеэкране, но там, на арене, это было очень заметно — словаки расправили плечи и поверили, что не все потеряно. И вполне можно не проиграть этой «Красной машине». К тому же сама «машина» везла себя в разные стороны. После удалений в конце второго периода наши остались втроем против четверых словаков, но ничего — выстояли. Третий период заставил россиян уйти в глухую оборону, а Кошечкин, пропустивший две шайбы, спас ворота от третьей при выходе один на один. Но больше ничего сделать не смог: мощный словак Черешник щелкнул в угол — 3:2. До конца игры оставалось 10 минут. Кошечкина заменили шестым полевым игроком. Ковальчук бил издалека, Дацюк колдовал у ворот. Бесполезно — шайба не шла в словацкие ворота. Финальная сирена…

Нет. Этого просто не может быть. Может. И кстати, было в Турине — стартовый матч Олимпиады мы продули тогда словакам 3:5. Что не умаляет нынешней драмы.

Из ледового дворца выходили молча. Но это было не такое опустошенное молчание, которое давит как бетонная плита. Это было молчание, которое в газете заменяется точками, а в телевизоре — запикиванием: вот такое … молчание. Ну и нетленное наполеоновское — «проиграть битву не значит проиграть войну». Русские опять на войне. Это немного утомляет.

Возле железнодорожной станции — они тут центр олимпийского мира — нетрезвые словаки, еще не веря, что все оказалось так просто, встречают таких же нетрезвых словенцев — те внезапно обыграли в овертайме США. Они фотографируются у олимпийских колец и тихонько, без наглости, поют «Словенско, словенско, хей, хей».

И как будто в их честь где-то на побережье взрывается салют. В Корее начинается Соллаль — Новый год. Он длится три дня, а наступит с первыми лучами солнца в пятницу. Но ночью перед этим надо запускать всевозможные фейерверки — отпугивать злых духов, а потом — исполнить танец красного дракона, чтобы он укротил ветер и дал урожай. И больше не спотыкался.