Пытаясь организовать свой визит в регион, Собчак предложила встречу главам обеих республик — Юнус-Беку Евкурову и Рамзану Кадырову. Никто из них на эту встречу не согласился. Впрочем, в Чечне Ксении Собчак не удалось повстречаться не только с главой республики — но и с народом, который местные власти республики уберегли от контактов с «кандидатом против всех».

Субботним утром в Магасе я иду на маникюр. На первом этаже столичной гостиницы «Артис Плаза», которая встречает гостей мрамором, бархатом и хрусталем, приглашает присесть поудобнее в кресла из красного дерева — на первом этаже этой сверкающей гостиницы открылся столь же сверкающий салон красоты. (Маникюр — 300 рублей плюс покрытие.)

Мы мило треплемся с маникюршей, когда в салон влетает молодая хорошенькая ингушка в бордовом платье, хозяйка недавно открывшегося заведения, которое, судя по месту расположения и золотым вензелечкам на стенах, ориентировано на самую исключительную публику.

— Им нужны визажисты! И мы даже не знали об этом заранее! — причитает она. — А кто у нас сегодня работает? Никого нет, из Владикавказа едут. Не знаю, успеют ли. Пока пост проедут, пока нас найдут.

Здесь надо знать специфику региона. Владикавказ — это соседняя республика, Северная Осетия. После кровавого и бессмысленного конфликта между Осетией и Ингушетией в 92 году, на административной границе между ними возник этот неприятный Черменский пост, перебраться через который — до сих пор целое приключение. Для многих жителей Ингушетии и Северной Осетии поездка в соседнюю республику (примерно 20 минут в пути) — это бытовой подвиг. Так что позвать визажистов из Владикавказа в Магас — для такого нужны очень веские основания.

— Девочки, невеста у вас сегодня, что ли? — шутливо спрашиваю я.

— Что вы! Собчак к нам едет! — всплескивает руками хозяйка салона. — Я весь день как юла: то визажистов найти, то в «Икею» — шторку купить… Джамал на работе сегодня? Джамал! Собери шторку, будь другом!

Пока Джамал скручивает шторку, хозяйка наливает ведро воды, моет и без того чистые мраморные, в шахматную клетку полы. Перемещает мелкие аксессуарчики, чтобы было поуютнее. Волнуется.

Когда в «Артис Плазу» приезжает Ксения Анатольевна Собчак, визажисты едва успевают расставить свои зеркала.

Быстро становится понятно, что просьба найти визажистов — это не блажь. Команда Собчак прилетела в Бесланский аэропорт; дорога из аэропорта в Магас проходит ровно через Бесланское кладбище, город ангелов. И это такое место, где трудно сберечь макияж.

Свой визит в республику Ксения начала с посещения Мемориала славы — огромного монументального комплекса на окраине Назрани, посвященного одновременно всем славным и трагическим моментам ингушской истории. Тут и родовая башня, и скульптурная композиция «Дикая дивизия», и аллея памяти спецназовцев, погибших в республике в годы контртеррористической операции, и настоящий депортационный вагон, напоминающий о страшном событии в истории народа. Не во всех пострадавших республиках теперь хотят вспоминать про депортацию, но Ингушетия не скрывает этот факт своей биографии. И это очень созвучно программному тезису Собчак о том, что про репрессии забывать не стоит, потому что они рядышком, никуда не делись. Так что следующий пункт повестки Ксении Собчак — это сгоревший офис «Мемориала» в Назрани.

Напомню, назрановский офис правозащитного центра «Мемориал», старейший на Кавказе, переживший и войны, и многолетнюю контртеррористическую операцию, сгорел 17 января, вскоре после ареста в соседней республике Оюба Титиева. Накануне коллеги Оюба из Москвы прилетели поддержать его. Все мы отправились в Чечню из Ингушетии — безопасной и спокойной. Пару раз «мемориальцы» привлекали к этим поездкам машину назрановского офиса, вскоре после чего он и сгорел. На утро следователи изъяли видеозапись, на которой видно, как ночью люди в масках приставляют лестницу к стенам здания, где находится «Мемориал», взбираются по ней, после чего на видео видна вспышка. Офис подожгли, он выгорел почти полностью. Сегодня окна его заколочены фанерой, стены, даже со стороны улицы, покрыты копотью.

На пороге нас встречает Тимур Акиев, руководитель назрановского офиса. Он рассказывает Собчак всю историю с уничтожением офиса, она выслушивает внимательно, задает уточняющие вопросы: вы знаете Оюба лично? Вы связываете поджог с делом Оюба? А раньше угрозы вы получали?

— Вы знаете, нас могут даже обвинить в лояльности власти, но все 18 лет, что мы тут работаем, мы не получали никаких угроз. Мы всегда работали нормально, — говорит Тимур.

Попасть внутрь сгоревшего офиса делегации, прибывшей вместе с Ксенией Собчак, так и не удалось: хозяин закрыл помещение, сказал: «идет ремонт». Впрочем, в этот день перед кандидатом в президенты закрывались и другие двери. Например, от встречи с Ксенией Анатольевной поспешно отказалась вторая школа в поселке Экажево, хотя незадолго до того не имела ничего против.

Впрочем, недоразумение с гостиницей как-то уладилось, а со школой — вообще непонятно, чего Ингушетия застеснялась. Вот уж тут есть о чем рассказать: за минувший год в республике с самой большой в России рождаемостью было введено несколько новых школ, что позволило ликвидировать обучение в третью (считай ночную) смену.

Раз школу посетить не получилось, образовалось место для обеда. Мы посоветовали милую и вкусную кафешку в Магасе, куда сами ходим. Мы приехали в кафе чуть раньше, чем прибыл кортеж.

— Варите курицу, к вам едет Собчак, — с порога бросили мы Диане, единственной официантке заведения.

— Как Собчак? Ксюша? — не поверила Диана. — Ой, она мне нравится… Девочки, много их будет? Точно едут? Меня трясет всю!

В течение следующего часа Диана пулей носилась между столами, занятыми делегацией, в режиме нон-стоп приносила салатики и шашлык, ни разу, кажется, ничего не перепутав.

Весь вечер был посвящен встречам со сторонниками Ксении Собчак. В офисном центре в Назрани собралось больше сотни человек. Не скрывая лица и имена, на камеру, люди рассказывали о самых острых проблемах республики:

— Несменяемость власти — это страшное. В течение 25 лет 100 человек в республике занимают все должности. Человек был министром спорта, потом он становится министром труда, потом через несколько лет — судьей. И так все 25 лет они крутятся…

— И еще 25-й пункт вашей программы, там говорится, что мы демократическим государством являемся, и мы должны отказаться от тоталитаризма, оправдания Сталина, репрессий, культа личности.

— Я уверен, что в федеральном правительстве очень много умных людей. А нас просто не слышат, не доходят наши крики пока. И единственный наш инструмент — это интернет.

Ксения Анатольевна тоже демонстрировала собственную глубокую осведомленность о проблемах региона:

— То, что вы сегодня здесь сидите — это уже большая смелость. О проблемах Ингушетии у нас очень мало говорят на федеральном уровне, ее проблемы замалчиваются. Вы об одной вещи не сказали, но она мне кажется ключевой — здесь действительно большая безработица…

(От себя добавлю: еще об одной вещи на этой встрече не сказали, хотя лично мне она тоже кажется ключевой. Еще лет десять назад на улицах городов Ингушетии стреляли. Каждый день. Очень часто гибли люди — от пуль и взрывов. И один светофор был на всю Назрань. А теперь в Магасе на остановках играет классическая музыка, и народ обсуждает, зачем мэр проложил велодорожки.)

Не обошлось, конечно, без вопросов с подковыркой. Встал молодой парень с бородкой «под Кадырова»:

— Я не знаю, должен ли быть в Чечне Кадыров, это не мое дело, простите, — парировала Собчак. — Пусть чеченцы сами решают. И если на честных демократических выборах, где смогут участвовать его конкуренты, которые не пропадут до последнего тура выборов, которым не подбросят наркотики, которые будут с Кадыровым участвовать в дебатах, — вот если на таких выборах народ изберет Кадырова, он будет иметь право считаться главой республики.

Долго, даже уже и после объявления об окончании встречи, люди не отпускали кандидата. Кричали про коррупцию и безработицу, про Пригородный район (действительно больная тема), благодарили, аплодировали. Кто-то стримил всю встречу на свою страницу в ФБ. Кто-то делал селфи на фоне Ксении. Даже наш таксист, которого мы отпустили, никуда не уехал — зашел в зал и слушал. Сказал мне:

Наутро Ксения Собчак вместе со всем пулом поехала из Магаса в Грозный. Вообще, объединить именно эти две республики в одну поездку — отличная идея, не только с точки зрения логистики. Это еще и урок сравнительного регионоведения для молодого политика. Ингушетия и Чечня — как разлучившиеся близнецы. Общий язык, общее прошлое, общие трагедии. Вот только настоящее — разное.

В Грозном у Ксении Анатольевны план — встать с плакатом «Свободу Оюбу Титиеву» в сквере у памятника погибшим журналистам в центре города, а потом прогуляться, поговорить с людьми. Возложив розы к черному камню монумента, она, с плакатом в руках, перед камерами местных и федеральных каналов говорит простые и точные слова: «Сегодня крайне важно показать, что мы не боимся, и что справедливый суд должен работать по всей России. И в Чечне в том числе. Люди должны перестать пропадать. Люди должны перестать погибать. Поэтому я сегодня приехала сюда с одиночным пикетом за свободу Оюба Титиева. Это человек, который возглавлял «Мемориал» в Чечне, расследовал исчезновения людей. Сейчас этот человек в тюрьме. Он голодает, его допрашивают сутками. Конечно, мы понимаем, что Рамзан Кадыров контролирует все в Чечне. И конечно, Рамзан Ахматович может решить этот вопрос».

Когда Собчак заканчивает говорить, почти никто из журналистов не задает вопросов. Все молча стоят полукругом, смотрят на одиночный пикет единственного кандидата в президенты, доехавшего до Чечни.

От памятника начинается проспект Путина — широкая аллея, в выходные превращающаяся в прогулочную зону. Движение транспорта и в этот раз перекрыто — воскресенье. Мы шагаем по проспекту и — удивление! — на нем практически нет людей. Словно жителей города эвакуировали. Словно Грозный подвергся зачистке! Закрыты магазины и кафе, в большинстве из них темно так, словно они и не открывались с утра, но в некоторых из-за стекол с любопытством на нашу процессию поглядывают продавцы. Кто-то смеется и машет рукой, кто-то снимает Ксению на камеру телефона.

Опустевший город кажется затаившим дыхание и каким-то торжественным. Спецкор «Новой» Лена Милашина, чтобы нарушить это оцепенение, начинает экскурсию для Ксении:

— Вот это — национальный музей. Он сделан абсолютно современно, и словно парит. Внутри — просто потрясающий!

— Да и проспект впечатляет, — отзывается Ксения. — Я была здесь сразу после войны, здесь все было в жутком состоянии, разбомблено… Надо признать, что сделано многое. Но одно не отменяет другого.

— Не отменяет… В республике есть архитектурные решения очень точные, современные. Музей, мечеть «Сердце Чечни», мечеть Аймани в Аргуне… А сейчас мы подходим к Барскому домику. Он построен пленными немцами, уцелел в войну. До недавнего времени тут был офис «Мемориала». Но в прошлом году они съехали…

— Давайте же зайдем куда-нибудь, где есть люди! — предлагает Собчак. — Давайте хоть кофе купим!

Мы замечаем минивэн, продающий кофе — на удивление, он работает. Продавец смотрит на Собчак с улыбкой — так, словно он каждый день готовит ей кофе: «Какой вы хотите?» — «По-восточному есть у вас?» — «Нет, у нас только по-европейски».

К нам подбегают человек 20 молодых парней, у многих из них закрыты лица, они прячутся от камер. Их действия координирует мужчина в куртке с глубоко надвинутым капюшоном. Он все время консультируется с кем-то по телефону и даже оттаскивает от нашей группы самых ярых своих бойцов.

В адрес Ксении несется грязная ругань. Особенно усердствует рыжий бородач. «Зачем вы сюда приехали?» — набрасывается он на Ксению. — Послушайте, вы же мужчина все-таки. Мне кажется, так с незнакомыми женщинами нельзя разговаривать, — спокойно отвечает она. А рыжий продолжает сыпать заготовками.

— С вами можно, о вас нам все известно, вы же не с добрыми намерениями сюда приехали. Я не хочу, чтобы вы находились в нашей республике. Мы и так нахватались хлопот в свое время. Из-за таких людей, как вы. Вы не кандидат в президенты, и в подметки не годитесь некоторым кандидатам.

— Вы кофе не хотите?

— Мы не хотим видеть таких людей, как вы.

— Ну я же не к вам домой пришла. Это общественное пространство, находящееся в Российской Федерации, поэтому давайте уважать друг друга.

— Садитесь в машину и уезжайте. Мы не рады вам. Я за весь народ говорю. Я представитель чеченского народа!

Впрочем, представиться «представитель чеченского народа» так и не решился. Сказал: «Все, кому надо, меня знают».

Поездка Собчак в Грозный транслировалась в прямом эфире на ее Youtube канале. Мерзкое поведение по отношению к гостье Чечни потрясло в первую очередь самих чеченцев. Чеченский «Вотсап» мгновенно отреагировал флешмобом. Пользователи распространяли фотографию молодчиков, хамивших Ксении, с надписью:

Отреагировали и другие регионы Кавказа, где гостеприимность является важнейшей традицией, мифологизированной и возведенной буквально в культ. Дагестанские пользователи открыто осудили поведение кадыровцев и позвали Собчак в гости: «Эти люди оскорбили всех нас, кавказцев, как можно так поступить с женщиной, с гостьей! Это они всех нас унизили. Слов нет, как все вокруг возмущены! Пусть обязательно приезжает, мы покажем ей настоящий Кавказ».

Назрань — Грозный