10 января 2018 года премьер-министр Дмитрий Медведев сменил руководителя Госфильмофонда: вместо Николая Бородачева им стал Вячеслав Тельнов. Накануне в «Новой газете» вышла статья о кошмарной ситуации в Госфильмофонде (протекционизм, паралич научной жизни, странное финансирование). Сразу после этой публикации более 30 деятелей российской культуры написали письмо, в котором попросили заменить Бородачева на Тельнова.

Новое назначение вполне укладывается в логику кадровой политики, проповедуемой Министерством культуры России во главе с Владимиром Мединским, в рамках которой идет постоянная ротация. Политика эта чаще дает сбои, и назначение Тельнова пока выглядит редким исключением из правил.

Сам министр культуры вот уже почти шесть лет остается одним из наиболее узнаваемых чиновников в кабинете Медведева (и одним из самых сильных общественных «аллергенов» наряду с Виталием Мутко и Дмитрием Рогозиным). Способствуют этому часто не только его инициативы — ​мягко говоря, небесспорные — ​но и резкие, порой совсем площадные публичные высказывания.

Мединский
и святая легенда

Мединский на посту министра ревностно защищает историю Второй мировой войны и участие Советского Союза в ней, используя не самую министерскую лексику. Особенно это заметно, когда речь заходит о «подвиге 28 панфиловцев».

Директор Госархива Сергей Мироненко 22 июня 2015 года на Всемирном конгрессе русской прессы назвал историю о 28 панфиловцах «пропагандистским мифом», основывая при этом свое заявление на общедоступных документах (в частности, на послевоенном расследовании прокуратуры). Это вызвало резкую критику Мединского, который заявил, что если у Мироненко «есть желание сменить профессию — ​мы это поймем». Меньше чем через год директор Госархива был отправлен в отставку (официально — ​из-за достижения предельно допустимого возраста на госслужбе в 65 лет). Мединский почти сразу в интервью агентству «Интерфакс» заявил, что спорил с Мироненко, потому что от последнего такие формулировки звучат как позиция государства, а это плохо.

Позицией государства, видимо, можно считать заявление Мединского от 4 октября 2016 года. Незадолго до этого Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев приняли совместное решение вложиться в завершение кинокартины Андрея Шальопы «28 панфиловцев», которая считалась настоящим народным кино, поскольку деньги на съемку собирались через пожертвования. Когда Мединского в очередной раз разбередили этой темой, он не удержался от любопытных для историка аналогий. «Было их 28, 30, 38, даже, может, 48 — ​из 130, мы не знаем. И никто не знает и никогда не узнает. И это не имеет смысла узнавать. Поэтому их подвиг символичен и находится в той же череде подвигов, как 300 спартанцев, — ​заявил министр культуры. — ​Мое глубочайшее убеждение заключается в том, что, даже если бы эта история была выдумана от начала и до конца, даже если бы не было Панфилова, даже если бы не было ничего, — ​это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, мрази конченые».

В конечном итоге, однако, Мединский все равно сдал назад, хотя и не до конца. В октябре 2017 года он назвал статью о 28 панфиловцах в «Красной звезде», с которой в 1942 году и началась героизация, «сильно видоизменившей факт». Тем не менее пространство для маневра министр себе оставил. «То, какой вызвала она эмоциональный подъем, эта статья, наверное, некорректно описавшая факт, — ​перелом в сознании и, может быть, отчасти и перелом в реальных исторических событиях. Это факт или нет? Идея, овладевающая массой, становится материальной силой или нет? Наверное, становится. Поэтому, конечно, факт превыше всего, вне всякого сомнения, но надо принимать во внимание и то, как этот факт обрастает нематериальным ресурсом и как этот ресурс потом влияет на факт и на нашу жизнь», — ​заявил Мединский, выступая на президиуме Высшей аттестационной комиссии.

Были и другие случаи мобилизации министра культуры в защиту официозных представлений о войне. В январе Мединский в эфире «Эха Москвы» заявил, что описанная в «Блокадной книге» Даниила Гранина история о кондитерском цехе, где выпекались «ромовые бабы» для городского руководства, — ​это «вранье». Позже, правда, министр через своих подчиненных объяснил: «враньем» он назвал утверждение, что история о «ромовых бабах» появилась впервые в «Блокадной книге».

Мединский
и дело реставраторов

Самый крупный чиновничий скандал в судьбе Мединского произошел в начале 2016 года, когда ФСБ провела серию обысков и задержаний, связанных с хищением бюджетных денег некоторыми руководителями Министерства культуры. Среди задержанных оказался и топ-чиновник — ​заместитель министра Григорий Пирумов. Дело было увязано с более крупной историей вокруг питерской компании «БалтСтрой» и с хищением денег, выделенных на реставрацию объектов культурного наследия (первоначально речь шла минимум о 50 миллионах похищенных рублей, потом сумма выросла до 100 миллионов). В прессе ситуация получила название «дело реставраторов».

Спустя некоторое время этот скандал стал подбираться и к самому министру. Источники во власти стали посылать сигналы через СМИ о том, что вообще-то арестованные чиновники — ​это все креатуры Владимира Мединского, так что неплохо было бы ему тоже нести какую-то ответственность за происходящее. Сам Мединский в первые же сутки после задержания дал своему заму Пирумову «исключительно положительную» характеристику. В мае 2016 года, когда проходил суд о продлении меры пресечения заместителю министра, Мединский еще раз поручился за Пирумова.

Позже, однако, министр Мединский сменил тактику, поскольку защита Пирумова ощутимого результата не принесла. От публичной поддержки своего зама министр отказался, а само ведомство даже подало иск к фигурантам дела на 160 миллионов рублей. В итоге ущерб был погашен, Пирумов (как основной обвиняемый) получил полтора года тюрьмы и был освобожден в зале суда, ему назначили крупный штраф и лишили ордена. Министра история задела по касательной: на его позиции в правительстве эта история в итоге не сказалась, хотя в Петербурге депутаты Заксобрания хотели «пробить» отставку Мединского — ​по совокупности заслуг. Однако их предложение было отклонено.

Мединский
и шабаш извращенцев

Период работы Мединского на посту министра культуры запомнился большим всплеском новостей, связанных с театральной жизнью. К сожалению, значительная их часть носила скандальный оттенок.

Авторов постановки обвинили в оскорблении чувств верующих, Минкульт уволил директора театра Бориса Мездрича, а его место занял Владимир Кехман, который и снял спектакль с репертуара. При этом Владимир Мединский постарался в этой ситуации выглядеть максимально отстраненно. «Мы против любых запретов актов творчества. Наша позиция заключается именно в этом. Как человек, знакомый с работой Кехмана, я лишь предположил, что, возможно, «Тангейзер» может в будущем сезоне вернуться в репертуар в концертном исполнении либо в каком-то сильно отредактированном виде. Но это будет полностью ответственное решение Кехмана», — ​заявил министр. Правда, «Тангейзер» в итоге так и не вернули.

В августе 2017 года был отправлен под домашний арест театральный режиссер Кирилл Серебренников. Его и ряд других людей подозревают в мошенничестве при освоении бюджетных средств, которые «Седьмой студии» выделялись по линии Минкультуры в 2011–2014 годах. Речь шла о 68 миллионах рублей, однако сторонники Серебренникова считают, что эти обвинения беспочвенны, а само уголовное дело имеет политическую подоплеку. Ряд экспертов и наблюдателей сравнили эту ситуацию с арестом режиссера Всеволода Мейерхольда в 1938 году. Против такого сравнения выступил Владимир Мединский. «Мейерхольда арестовали по политическим причинам и расстреляли. Серебренникова же отправили под домашний арест по экономическим причинам. Сейчас есть такие, кто вспоминает даже преследование Пушкина. Конечно, фантазии творческих людей нет предела, но надо понимать разницу», — ​заявил министр в интервью Le Figaro.

Мединский, помимо этого, назвал происходящее «прискорбной ситуацией». Правда, сам же потом уточнил, что цензуры в стране нет, а со свободой самовыражения все в порядке. Параллельно с уголовным делом в Большом театре была отложена премьера балета «Нуреев», который ставил Серебренников. Разные СМИ сообщили, что это произошло по личному указанию Мединского, который увидел в балете пропаганду гомосексуализма (якобы он также заявил, что это «шабаш извращенцев»). Однако уже через несколько часов СМИ изменили тексты новостей, и в них было сказано, что Мединский просто согласился с решением дирекции театра перенести премьеру, а запреты — ​«не наш метод». В итоге премьера балета «Нуреев» состоялась в Большом 9 декабря 2017 года. В конце года Мединский отказался оценивать его художественные качества. «Вот когда я перестану быть министром культуры, я буду вам откровенно давать оценки произведениям искусства, что такое хорошо, что такое плохо», — ​заявил он в эфире телеканала «Россия 24».

Еще один конфликт случился у министра Мединского с театром «Сатирикон». Его художественный руководитель Константин Райкин вступил в публичный спор с Министерством культуры: в частности, Райкин 13 ноября 2017 года в эфире «Дождя» заявил, что театр испытывает большое давление со стороны властей из-за череды прокурорских проверок, которые продолжаются весь последний год. В ответ Министерство культуры пригрозило уволить все руководство «Сатирикона», а министр Мединский в эфире «России 1» назвал выступление Райкина «серией патетических выступлений на тему того, что меня душит лично министр». Мол, все претензии к театру — ​исключительно финансовые, ни о какой цензуре и давлении речи не идет. Как писала в ноябре «Новая», ситуация по-прежнему выглядит неоднозначно. Реконструкция превратилась в долгострой, а инвестором этого долгостроя является ООО «Арт-Инвест», совладельцами которого выступают директор «Сатирикона» Анатолий Полянкин и худрук Константин Райкин (им принадлежит по 25% компании).

Минкульт заявил, что решение о сносе старого здания в связи с реконструкцией руководство театра принимало самостоятельно. При этом все это время министерство оказывало театру бюджетную поддержку. И все бы, возможно, продолжалось и дальше, если бы Райкин не пришел к Мединскому просить увеличения субсидий на аренду здания «Планеты КВН», где сейчас ставит спектакли «Сатирикон». В Минкульте, собственно, и возмутились тем, что на аренду уходят десятки миллионов, а стройка театра при этом так и не началась.

Участники конфликта со стороны театра на это никак публично не отреагировали. В конце ноября президент Путин добавил в список грантополучателей от государства театр «Сатирикон».

Мединский
и «рашка-говняшка»

Отрасль, в которой Мединский все эти годы чувствовал себя как рыба в воде, — ​российская киноиндустрия. В этой сфере он также пытался совместить между собой интересы рынка, государства и собственное понимание того, как должно развиваться российское искусство. Так, в декабре 2014 года министр на встрече в Петербурге заявил: «Единственное, в чем я не вижу смысла, — ​это снимать фильмы на деньги Министерства культуры, которые оплевывают выбранную власть, даже не критикуют.

Практика показала, что «широкий спектр фильмов» — ​это, в общем, не метафора. Ведомство Мединского выдает деньги одновременно и на «Левиафан» (сам Мединский, однако, назвал Звягинцева «запредельно конъюнктурным», а картину оценил не очень высоко), и на фильм о супергероях «Защитники», который оказался эпически провальным даже для российского уровня (Министерство культуры даже потребовало все выделенные деньги назад). Помогло ли это российскому кино в принципе? Спорный вопрос, если смотреть, с одной стороны, на «Аритмию», а с другой — ​на картину «Взломать блогеров», на которую было выделено 35 миллионов рублей и которую в интернете назвали едва ли не «худшим фильмом в истории». «Ситуация обсуждалась в интернете, произошла ошибка, очевидно, что это творческая неудача», — ​вынужден был прокомментировать Мединский.

При этом Мединский и его ведомство грудью бросились на защиту российского кино от иноземного захватчика. Во-первых, в середине декабря министр на заседании Правительственного совета по отечественной кинематографии заявил: готовится законопроект о том, что на один фильм должно выделяться не более 35% сеансов в одном отдельно взятом кинотеатре. «Я, например, смотрю каждый день, что у нас происходит с фильмами. И вот мы видим, что сейчас фильм «Звездные войны» в результате, естественно, предельно здоровой конкуренции имеет 50% сеансов в стране. Это называется — ​монополия, ведущая к загниванию, — ​сказал Мединский. — ​Как с ними конкурировать? Они просто давят нас. Поэтому предлагаем не более 35% — ​это даст возможность зрителю в конце концов выбирать, чтобы шло как минимум три фильма в кинотеатре».

А во‑вторых, демонстрация иностранных фильмов должна облагаться налогом — ​эту идею Министерство культуры пестует уже давно. На заседании совета было заявлено про трехпроцентный сбор с каждого проданного билета (деньги якобы должны пойти на поддержку российского кино), но это только начало, сразу оговорился министр. В январе 2017 года близкий к министерству Фонд кино выдвигал идею увеличить госпошлину на зарубежные фильмы с 3500 рублей сразу до 5 миллионов. Надо полагать, в каком-то смысле это идеальная мера для защиты отечественного кино в картине мира Мединского.

Мединский
и пещерное источниковедение

Очевидно, самый крупный скандал вокруг Владимира Мединского связан не с его ведомством, а лично с ним и его диссертацией, в легитимности которой сомневались и сомневаются до сих пор многие российские ученые. История развивалась в двух частях. Первая относится не к самой диссертации, а к ее автореферату, который еще в январе 2012 года (то есть до прихода Мединского на должность министра культуры) был проверен на наличие заимствований, и внезапно количество заимствований оказалось очень большим. Сам Мединский тогда заявил, что в авторефератах бывает много «клише», но сама работа полностью оригинальная. Это, к слову, подтвердило и сообщество «Диссернет», которое также заявило о заимствованиях в автореферате, но к диссертации с точки зрения плагиата претензий не имело. Однако журналист Сергей Пархоменко заявил о плагиате в более ранних диссертациях Мединского, на что через контролируемое министром Российское военно-историческое общество Пархоменко было отвечено, что тот просто не любит министра. «На самом деле В.Р. Мединский действительно историк, в отличие от отдельных критиков в различных блогосферах. Его можно не любить, критиковать, обливать грязью, но доказывать, что он не работал с источниками или не имеет собственных оригинальных мыслей, — ​просто глупо», — ​заявили исполнительный директор РВИО (и бывший помощник Мединского) Андрей Назаров и научный директор Михаил Мягков.

Вторая часть истории — ​претензии непосредственно к самой работе в части ее содержания. Критически к диссертации Мединского отнеслись многие ученые, а наиболее резкая критика была озвучена в статье историка Алексея Лобина «Пещерное источниковедение». «Мы имеем не научное исследование, а некий наукообразный суррогат на уровне курсовой (правда, весьма объемной) студента 1-го или 2-го курса. В основе диссертации лежит не современная методика, отличающаяся новизной, а полное незнание. Незнание реалий эпохи, незнание основ социально-экономического положения, незнание внешней политики Российского государства».

В 2016 году группа ученых направила в Министерство образования заявление о необходимости лишить Мединского ученой степени за его работу «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV–XVII вв.». По мнению подписантов, в диссертации большое количество грубых фактических ошибок, а сама работа носит характер «пропагандистской». Показательным стал пример со страниц 240–241 в работе Мединского, где министр пишет, что «у православных верующих все церковные книги были написаны на русском языке», а католики и протестанты вынуждены были читать все на латыни. «Не нужно быть историком, чтобы оценить почти неправдоподобную для ученого-гуманитария степень невежества автора этой фразы — ​в одном предложении он сумел показать, что ему ничего не известно ни о таком феномене, как церковнославянский язык, ни о переводе Священного Писания на немецкий язык, сделанном Лютером», — ​заявили авторы письма.

Сам Мединский назвал это заявление «лысенковщиной». Однако маховик уже был запущен, и вопрос о лишении степени поднимался несколько раз в течение года.

В феврале 2017 года диссовет МГУ сказал, что с диссертацией все в порядке, а в июле диссовет Белгородского государственного национального исследовательского университета признал диссертацию научной. Тем не менее ученые не сдавались, и 2 октября 2017 года Экспертный совет Высшей аттестационной комиссии рекомендовал лишить Мединского ученой степени. 20 октября, однако, президиум ВАК решил иначе, но 23 октября Совет по науке при Минобразования рекомендовал пересмотреть решение президиума. Точку в этой истории, где параллельно развивался скандал с одновременным хождением двух «подлинников» автореферата и с тем, что оппоненты Мединского на защите стали массово отказываться от того, что они вообще там присутствовали, поставило ведомство Ольги Васильевой, которое научную степень Владимиру Мединскому все-таки сохранило. Что, впрочем, ничуть не ослабило степень полемики между сторонниками и противниками персоны Мединского и целесообразности ее присутствия на министерском посту.