Последние считают, что наилучшей реакцией должно стать новое «болотное дело», которое по своим масштабам смогло бы затмить преследования активистов после 2012 года и дать работу сотням оперативников и следователей по всей стране. Сторонники силового решения уверены, что этот сценарий позволит законсервировать «стабильность» еще на несколько лет, пролонгировать контракт власти с условным социологическим большинством, изолировать активистов и запугать остальных недовольных.

Сценарий массового уголовного дела в отношении оппозиции в масштабах страны противоречит интересам основных элитных групп в России, а его выгодоприобретателями может стать узкая группа силовиков. При этом подготовительная работа по реализации такого сценария уже ведется: пока часть активистов, задержанных после акций, отбывают административные сроки, оперативники опрашивают других участников и готовят «доказательную базу». В Следственном комитете сразу после акций 26 марта заявили о возбуждении уголовных дел по статьям «хулиганство», «покушение на жизнь сотрудника полиции» и «применение насилия в отношении представителя власти». 1 апреля к этому списку добавилось новое дело по ч. 3 ст. 212 УК РФ — «призывы к массовым беспорядкам». Тем не менее пока нет подозреваемых, а значит, есть время для того, чтобы остановить машину уголовного правосудия.

Сценарии: зеро, лайт и Болотная-2

У властей есть три сценария.

Первый («зеро») предполагает, что активисты отбудут административные наказания, дело о нападении на полицейского в Москве будет расследовано, и на этом все закончится, команды на дальнейшее преследование оппозиции не последует. Этот вариант в среднесрочной перспективе влечет за собой наименьшее число рисков — стороны разойдутся на исходные позиции.

Второй вариант («лайт») связан с попыткой привлечения к уголовной ответственности части команды Навального и отдельных граждан, которым могут вменить хулиганство по политическим мотивам (ст. 213 УК РФ, по аналогичному обвинению проходили участницы Pussy Riot). Наказание по этой статье предполагает до семи лет лишения свободы, но оставляет обвинению широкие возможности для маневра — можно сделать так, что подсудимые и штрафом отделаются. Риски этого сценария зависят от того, насколько жестко он будет реализован.

Наконец, третий вариант («Болотная-2») — расследование в отношении неустановленных лиц, подозревающихся в организации массовых беспорядков. По первой части этой статьи (212 УК РФ) обвиняемым будет грозить от 8 до 15 лет. Массовых беспорядков ни в одном из российских городов 26 марта не было, но это вряд ли сможет остановить следственные органы от проведения статьи через ст. 30 УК РФ — т.е. через покушение на совершение преступления. Особенностью третьего варианта является не только потенциально большие тюремные сроки, но и возможность предъявлять обвинения практически любому человеку, хотя бы косвенно связанному с митингами 26 марта. Этот сценарий потенциально ведет к катастрофе.

Болотная-2 ударит по стране

С точки зрения права или морали, обсуждать выбор этих сценариев довольно бессмысленно: по Конституции граждане имеют право на мирные манифестации, а прогулка по Тверской и аналогичные акции в регионах определенно не похожи на попытку насильственного свержения власти. Но этические аргументы, надо полагать, не будут замечены сторонниками силовых решений в Кремле. Так что стоит обсудить, какие риски влечет для страны попытка инициировать новое масштабное уголовное дело против оппозиции в нынешних условиях. Что потеряет власть, если ее оппоненты и критики окажутся в тюрьмах?

• Красная карточка

Во-первых, с большой вероятностью будет сорван чемпионат мира по футболу, который должен состояться в России в 2018 году. В Европе уже ведется дискуссия о целесообразности участия в подобном мероприятии с учетом роли Москвы в украинском конфликте.

Английская сборная и, возможно, сборные других европейских стран откажутся от участия в чемпионате, на который в Кремле делают крупную имиджевую ставку. Чемпионат должен стать развитием традиций спортивных праздников новейшей России, заложенной Олимпиадой в Сочи, и ярким стартом возможного четвертого срока Путина после его переизбрания весной 2018 года. Внешнеполитическое значение чемпионата прозрачно: он должен показать, что с «Россией можно иметь дело», что мы в сущности нормальная страна, с собственными национальными интересами, но не более того. Вся эта повестка может быть уничтожена крупным политическим делом против оппозиции. Есть некоторая ирония в том, что чемпионат по футболу становится основным фактором, который может сейчас остудить «ястребов».

• Обвальная политизация

Во-вторых, на руках у власти нет достоверных данных о настроениях в обществе, и, следовательно, репрессивные меры будут действием вслепую, с непредсказуемыми последствиями. Кроме мирно митингующих российских городов, в которых зафиксирован всплеск интереса молодежи к политике, бунтуют дальнобойщики и фермеры. Как все эти разрозненные группы будут реагировать на силовые действия? Не обернутся ли тюремные сроки для оппозиционеров, вынесенные по столь спорному поводу, как народное возмущение роскошной жизни непопулярного премьер-министра, дальнейшей политизацией и уличной мобилизацией?

У нас любят вспоминать про Майдан, но в конце ноября 2013 года на центральной площади в Киеве ночевало не больше сотни студентов, протестующих против отказа от интеграции страны в Евросоюз. Янукович был уверен, что он завладел инициативой, какие-то местные украинские «ястребы» нашептали ему, что пора разгонять. Именно как реакция граждан Украины на ночную акцию устрашения со стороны «Беркута» стал возможен Майдан. Что будет в России, если активистов пересажают, а студентов начнут повсеместно давить администрации вузов, как сейчас давят дальнобойщиков? Какие формы будет принимать протест, если мирное недовольство обернется тюремными сроками?

• Путь Лукашенко

В-третьих, даже если вынести за скобки чемпионат мира по футболу, уничтожение оппозиции ведет к дальнейшему обострению отношений с западными странами. Если в последние годы Россию обвиняли в нарушении международного права, то сейчас Кремль рискует спровоцировать мощнейшее возвращение темы нарушений прав человека.

Экономическое сотрудничество с Евросоюзом будет сокращаться, против российских лидеров могут быть введены персональные санкции по образцу тех, под которыми находился Лукашенко. У противников нормализации отношений с нынешней Россией по всему миру — от сенатора Маккейна до украинских элит — на руках появятся новые козыри, а потенциальные союзники Кремля будут вынуждены замолчать. В долгосрочной перспективе это означает, что Крым как «легитимное приобретение», о чем явно мечтают российские элиты, защитить не удастся — так же, как не удастся защитить иностранные активы частных лиц, ассоциированных с Кремлем.

• Шторм перед выборами

Наконец, российским властям будет трудно провести президентские выборы в том формате, как они задуманы сейчас, то есть в виде «референдума о доверии президенту». Одно из основных внутриполитических достижений третьего срока Путина была борьба с коррупцией, о которой отчитывались в официальных СМИ уголовными делами: против губернаторов и министра Улюкаева.

Выборы 2018 года в этом случае будут проходить в условиях очевидной слабости властей, расширения социальной базы протеста, неспособности вести диалог иными методами, кроме силовых акций. Приказ сплотиться против внутреннего врага неизбежно повлечет за собой сужение поля возможностей для представителей элит всех уровней: как федеральных чиновников и парламентариев, так и региональных властей. Что в свою очередь обострит и без того интенсивный внутриэлитный конфликт, который в последнее время стал почти открытым — достаточно вспомнить противостояние различных силовых ведомств. Россия выйдет к неизбежным и непопулярным экономическим реформам 2018—2019 годов в состоянии войны всех против всех.

***

Моральная правота, без сомнения, останется за оппозиционерами, вокруг которых начнется новая консолидация. Неслучайно Григорий Явлинский, оппонент Навального, уже призвал допустить последнего к участию в президентских выборов.

Масштаб рисков и инстинкт самосохранения должны вести власти к компромиссу с оппозицией.