Труба кандидату в президенты

Кому-то сумма в 50 000 долларов может показаться смешной, раз уж речь идет об организации встреч на таком высоком уровне, но и этих скептиков можно успокоить.

Во-первых, Франсуа Фийон, как показал еще один недавний скандал, не отказывается не только от денег, но и от одежды, подаренной богатым человеком (об этом — в конце).

А во вторых, как утверждает Canard enchaîné, в контракте между фийоновским консалтинговым агентством 2F Conseil и компанией Future Pipe Industries (принадлежащей франко-ливанскому миллиардеру Фуаду Махзуми) предусмотрена выплата процентов от сделок, заключенных в результате посредничества Фийона.

Контракт между Фийоном и миллиардером Махзуми был заключен 10 июня 2015 года, а уже через девять дней оба господина фотографировались на фоне Путина в Петербурге, где проходил известный экономический форум.

Через несколько часов Фийон представил миллиардеру еще одного своего хорошего знакомого — главу компании Total Патрика Пуйяне.

То есть, все прошло буквально как по писаному (в контракте).

Как говорит в таких случаях один известный российский телеведущий: «Совпадение? Не думаю!».

Впрочем, пресс-секретарь Путина уже заявил, что Фийон не мог организовать встречу, потому что этим «занимается служба протокола российского президента».

Миру-мир от Атлантики до Урала

Анонс расследования о контракте Фийона с ливанским миллиардером появился на следующий день после теледебатов, на которых правый кандидат выступал своего рода «общественным защитником» российской власти. В очередной раз.

Это были первые теледебаты кандидатов в президенты в Франции. Кандидатов 11, но в телевизор позвали только пятерых «главных» (по данным опросов). Вот они — слева направо (согласно политическому спектру): Жан-Люк Меланшон, Бенуа Амон, Эмманюэль Макрон, Франсуа Фийон, Марин Ле Пен.Шансы кандидатов на Елисейский дворец оцениваются в другом порядке (по убыванию) — Макрон, Ле Пен, Фийон, Меланшон, Амон — и этот порядок важно знать, рассуждая о перспективах франко-российских отношений.

Под международные вопросы кандидатам отдали минут двадцать в конце программы, и они посвятили почти все это время выяснению отношений с Россией и США. Первым выступил кандидат от Соцпартии, гуманист Бенуа Амон, который хоть и не согласен с Олландом по многим вопросам, но только не по вопросам отношения к войне и миру.

«Мы сейчас переживаем период нестабильности, вызванный тем, что Трамп стал президентом США, а также тем, что мы не можем игнорировать /…/ игры, в которые играет Россия — как в Сирии, так и у восточных границ Евросоюза», — сказал Амон. И добавил, что Франция — «единственная страна ЕС, обладающая полным оборонительным арсеналом» (от ВМФ до ядерного оружия) — должна стать ядром построения независимой европейской системы обороны. Не отказываясь от НАТО, но отказавшись от НАТО-зависимости.

Позицию Амона поддержал и выступавший в финале «ни левый-ни правый» Эмманюэль Макрон — который, как утверждает его команда, является на этих выборах главной мишенью «троллей», хакеров и российских госСМИ, вещающих на французском. Просто потому что имеет большие шансы стать президентом.

Выступавшая следом за Амоном Марин Ле Пен ни разу не соизволила произнести ни слово «Рюсси», ни слово «Путин». Объяснением чему могут служить три вещи:

1. нежелание Марин подставляться перед противниками и давать повод упрекнуть ее «русскими кредитами»;
2. неблагодарность Марин;
3. сбои в работе «кредитной линии».

Впрочем, Марин высказалась за выход из НАТО, и этого нам вполне хватит, для начала.

К тому же потом жару добавил опытный ультралевый боец Жан-Люк Меланшон, человек, готовый — то ли из любви к родине Октябрьской революции, то ли потому, что его еще ни разу не застукали с российскими деньгами — оправдать любое событие, имеющее отношение к Кремлю: хоть убийство Немцова, хоть войну в Украине.

Меланшон высказался против создания отдельной европейской оборонительной структуры и сразу же объяснил почему: «Европа обороны — это Европа войны». И дальше все шло логично: «Когда создаешь оборонительную систему Европы, нужно сказать — против кого, с кем и зачем? Так что я предлагаю другую вещь: я хочу быть президентом-миротворцем…». Ну, а потом логическая стройность была несколько нарушена. Во-первых, Меланшон «первым делом» предложил «созвать мирную конференцию от Атлантики до Урала», чтобы, наконец, договориться о границах Европы (ну, то есть заново ввязаться в территориальные споры), а во-вторых, призвал ЕС оставить странам Балтии почетное право самим решать «их проблемы» с Россией («которые у них существуют тысячу лет»).

Крым? — а вы вспомните Косово! Сирия? — а вы вспомните Ливию!

Международная повестка ультралевого господина Меланшона так нравилась правоконсервативному господину Фийону, что он часто и одобрительно кивал и даже иногда слегка сбивал оратора, вполголоса выражая свое с ним согласие.

Когда социалистический кандидат Бенуа Амон попросил Меланшона уточнить, что он подразумевает под «мирной конференцией от Атлантики до Урала», у Фийона вдруг вызвалось: «Конечно».

Но уточнил все-таки Меланшон, сказав, что хочет, например, выяснить, где проходит граница между Россией и Украиной — «с той стороны Крыма или с этой»?

А когда господин Амон стал напоминать господину Меланшону про «аннексию Путиным территории другого суверенного государства», про развязывание войны против Украины, господин Фийон стал рваться в бой. Он пытался вклиниться в спор, трижды начиная фразу («Нужно…», «Нельзя…», «нужно…»), пока, наконец, воспользовавшись вмешательством ведущих, не произнес: «Можно ли мне высказаться на этих дебатах?»

Но еще было не время (левые продолжали спорить!).

Когда же Франсуа Фийона, наконец, пригласили на первый план, он выдал отработанную программу, которая строится на простом принципе: Фийон признает и осуждает ошибки и преступления Запада, но умалчивает об ошибках и преступлениях Кремля. Поэтому Фийон в очередной раз вспомнил про Косово, Ирак и Ливию, но не вспомнил про 10 тысяч погибших и про сотни тысяч беженцев Донбасса. А также про 320 тысяч погибших в Сирии. И о причинах этой войны. Зато были слова о том, что в Сирии нужно было вести борьбу с терроризмом вместе с Россией и Ираном.

Вопрос о том, что такую борьбу Запад предлагал вести, но без Асада, Фийон затрагивать не стал, и никто ему его не задал. Раньше он отвечал на него примерно так: а вы посмотрите, что произошло в Ливии?

Только и эту тему он не развивал на дебатах: может быть, потому, что решил не рисковать: все-таки военную операцию в Ливии затеял президент Саркози. У которого премьер-министром все пять лет отсидел Франсуа Фийон.

И никто ведь Фийона не принуждал, не мешал подать в отставку: он ведь живет в свободной стране. В отличие от российского президента, который ограничен своеволием собственной службы протокола.

Что касается контракта, выполняя который Фийон вроде бы помог знакомому миллиардеру встретиться с Путиным и главой Total, то после этих встреч на счет фийоновской конторы 2F Conseil дважды капнуло по 22500 евро — т.е. как раз 50 тысяч долларов (информация Monde). Выходит, 22500 — за Total и 22500 — за Путина?

Мало — скажете вы?

Сразу после ноябрьской победы Фийона на праймериз — когда перед ним открылась прямая дорога на Елисейский — еще один богатый и щедрый человек заказал ему в парижском ателье два костюма на сумму 13 тысяч евро. Ранее в том же ателье Фийон приобрел два фирменных пиджака «форестьер», блейзер, две пары брюк и два кашемировых свитера — на 35 тысяч евро наличными (информация газеты JDD). Спонсировал ли кто-то свитера и блейзеры, или наличные достал сам нынешний кандидат в президенты, пока неизвестно.

Но когда у Фийона — который, являясь депутатом должен декларировать каждый подарок дороже 150 евро — спросили про костюмы, он ответил: «Один друг подарил мне костюмы, ну, и что?!»

Вскоре выяснилось, что другом является франко-ливанский адвокат Робер Буржи — легендарный «связной» французских президентов и министров с африканскими правителями. Человек, чье имя не раз упоминалось в политико-финансовых скандалах. Человек, который сам признавался, что возил из Африки чемоданы наличных для Жака Ширака.

Так что Фийон определенно умеет выбирать друзей.