Во-первых, поздравления самому Дадину и его жене Насте Зотовой, проявившей недюжинное мужество в деле его спасения. Но, во-вторых, как-то слишком неожиданно это выглядит для нас, привыкших не доверять судебной системе (по данным «Левада-центра» в 2016 году уровень доверия судам снизился до 22 процентов по сравнению с 29-ю в 2015 году).

Президиум Верховного суда РФ, на рассмотрение которого «дело Дадина» попало благодаря решению Конституционного суда РФ от 10 февраля, пока ограничился лишь резолютивной частью решения: Дадина — освободить. Но скоро мы узнаем и его мотивировочную часть, так как уже сегодня это решение в полном объеме должно быть отправлено специальной почтой в алтайскую колонию, куда Дадин уехал после своих злоключений в Карелии.

Позиция защиты, опирающаяся на недавнее решение КС, строилась на двух аргументах. Во-первых, административные взыскания за одиночные пикеты, засчитанные в приговоре Дадину по статье 212-1 УК РФ в качестве признака повторности, к моменту вынесения этого приговора Басманным судом 7 декабря 2015 года, еще не вступили в законную силу. Но в том же решении КС было дано и куда более широкое обоснование неконституционности этого приговора судьи Натальи Дударь: Конституционный суд указал, что мирные действия, которые не представляют общественной опасности, в принципе не могут считаться преступлением.

Пока вопрос в том, сошлются ли судьи Верховного суда, отменяя приговор по «делу Дадина» только на первый и формальный признак, или же в мотивировочной части решения будет и указание на отсутствие общественной опасности в действиях Дадина, осужденного за 4 мирных пикета. От этого зависит как прецедентное значение решения Верховного суда, так и судьба судьи Дударь или даже «дударей», поскольку она — достаточно «типичный представитель» судейского сообщества. Останутся ли «дудари» в судейском корпусе, или им станет здесь слишком неуютно?

Если первый формальный признак до решения КС РФ оставался спорным: в статье 212-1 УК РФ не было прямого указания на то, что административные взыскания к моменту применения уголовной ответственности должны вступить в законную силу — то часть II статьи 14 УК «Понятие преступления» должна быть хорошо известна всем судьям. Если кто не помнит, она гласит: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности».

По сути ведь судьи КС просто напомнили об этом своим коллегам, занятым вершением уголовного судопроизводства. Но как теперь работать «дударям»? (судья Дударь отличилась также отказом освободить из под стражи смертельно больного Василия Алексаняна по «делу ЮКОСа» и многажды в «Болотном деле»).

В Общей части УК РФ, да и в Конституции РФ как акте прямого действия (ст. 15 Конституции) есть еще много заслуживающих внимания гарантий прав гражданина, оказавшегося в положении обвиняемого и подсудимого. Обвинительный уклон в уголовном правосудии опирается именно что на игнорирование этих гарантий. В силу поправок к закону о КС, которые были инициированы президентом 24 ноября и после скорого их одобрения в обеих палатах Федерального собрания подписаны им 28 декабря 2016 года, Конституционный суд закрепил за собой право напоминать об этих гарантиях судьям других юрисдикций в обязательной, то есть жесткой и непререкаемой форме. «Первая ласточка» прилетела со скоростью, указывающей, пожалуй, на согласованность все этой комбинации на самом высшем, политическом, уровне.

Отмена обвинительных приговоров, в отличие от оправдательных — редчайшее явление. Оправдание Ильдара Дадина — несомненно, следствие более широкой попытки скорректировать «репрессивную политическую культуру». Вероятно, это стало следствием растущего недоверия к суду (а тем самым и к власти в целом), на что мы указали в начале этого комментария. Готовы ли Верховный суд РФ и руководство судейского сообщества со своей стороны включиться в этот сложный процесс, или они слишком зависимы от «силовых структур» и закоснели в многолетнем «обвинительном уклоне»?

Отчасти на этот вопрос нам ответит мотивировочная часть решения Президиума Верховного суда РФ по «делу Дадина», о которой мы узнаем с часу на час (продолжение следует).