Лучший биатлонист мира Мартен Фуркад в одночасье стал, по одной версии, нерукопожатным, а по другой — принципиальным борцом за чистоту спорта. Без России в этой трансформации, естественно, не обошлось. Из-за России все, собственно говоря, и приключилось.

То, что на поверхности, все видели по ТВ: после передачи эстафеты на четвертом этапе лидер мирового биатлона Мартен Фуркад сбил Александра Логинова, только что отправившего в путь Антона Шипулина. Уже на финише чуть опережавший Шипулина француз не дал лидеру российской команды пространства для атаки, слегка его подрезав. Во время церемонии награждения российские биатлонисты демонстративно отказались пожать Фуркаду руку. Тот в ответ покинул церемонию, но был возвращен на пьедестал, в том числе усилиями президента Международного союза биатлонистов (IBU) Андерса Бессеберга. Сказать, что интернет взорвался — значит ничего не сказать.

Да, кстати, — смешанную эстафету выиграли немцы, а россияне взяли первую медаль после абсолютного прошлогоднего провала на чемпионате мира. На пресс-конференции победителям не было задано ни одного вопроса, да и вообще об основной теме забыли, что свидетельствовало о том, что биатлонное содружество переживает глубочайший кризис.

Шипулин во всем обвинил Мартена Фуркада, которого он «перестал уважать как человека». Фуркад сделал вид, что не понял, за что подвергся обструкции со стороны россиян, так как умысла в его действиях «не было и в помине». Лидер российской сборной в долгу не остался. Комментаторский хит «Фуркад — свинья» охотно растиражировало российское биатлонное (и не только) интернет-сообщество, добавив обвинений и даже проклятий.

Мировая спортивная пресса мгновенно подхватила термин «холодная война». Мнения специалистов и экспертов в оценке ситуации разделились, призывы для фигурантов совместно выпить по чашечке кофе, поговорить и пожать друг другу руки утонули в море яда. На вечер пятницы ничто не говорило о возможном примирении, хотя попытки, судя по всему, предпринимались.

Если отбросить праведный гнев одних и недоумение других, сама ситуация сводилась к очень простым вещам: если злой умысел в действиях Мартена Фуркада в принципе недоказуем (в худшем случае его поведение в гонке можно расценить как неэтичное), то отказ пожать руку сопернику со стороны россиян был вполне осознанным и по сути провокационным. Правда, публично Логинов от жестких заявлений отказался: «Ну упал и упал…» Руководство российской сборной не нашло повода для подачи протеста, но назвать инцидент исчерпанным никто бы не решился.

Понятно было одно — происходившее во время и после смешанной эстафеты стало следствием проблем, нараставших со скоростью катящегося с горы снежного кома.

Допускаю, что на элиту мирового биатлона неизгладимое впечатление произвело общее число упомянутых в докладе Ричарда Макларена подозреваемых в нарушении антидопинговых правил российских биатлонистов — больше 30. Именно это послужило причиной резких заявлений и появления адресованного руководству IBU письма за 170 подписями. То, что Андерс Бессеберг не рубанул сплеча, более того — за недоказанностью улик прекратил расследование в отношении большинства подозреваемых, естественно, не могло понравиться инициаторам послания.

Для Мартена Фуркада мягкая позиция руководства IBU, похоже, стала личной обидой. А то, что экстренный конгресс организации по существу ничего нового не добавил в отношении «русских допингеров», только усугубил праведный гнев флагмана мирового биатлона. По большому счету, ситуация не давала повода настолько перевозбуждаться — россияне в последние годы если и составляли конкуренцию лидерам мирового биатлона, то лишь отчасти, и даже соперничество «Фуркад—Шипулин» было скорее дискретным, чем постоянным.

Очень «кстати» оказалось и возвращение после двухлетней дисквалификации Александра Логинова, которого француз в своем блоге очень своеобразно поздравил с днем рождения, еще раз пояснив, в связи с чем Логинов отсутствовал. Корректностью ход не отличался, реакция российской стороны была соответствующей — руководство Союза биатлонистов России потребовало мер со стороны IBU, болельщики припомнили Фуркаду все вплоть до бегства Наполеона из Москвы.

Инициаторам борьбы с русским допингом было мало того, что Логинов, как и Ирина Старых, полностью отбыли наказание. Им было важно, чтобы россияне вернулись с повинной головой, раскаявшись по возможности публично. В этом и заключалось драматическое несоответствие позиций: ревнители чистого спорта исходили из своих представлений о раскаянии, россияне — из своих. Достаточно сказать, что за все годы ни один из нескольких сотен уличенных российских «допингеров» не сознался в содеянном и что вообще прилюдно каяться у нас как-то не принято. То есть от того же Логинова требовали невозможного, а Логинов, в свою очередь, не понимал, за что его, уже «чистого», прессуют отдельные иностранные коллеги. Раньше подобные возвращения проходили куда будничнее, без эксцессов.

Российская сборная устала от косых взглядов, проверок и придирок, но больше всего устала от неопределенности. Сочувствия со стороны конкурентов ждать не приходилось. Идущая снизу «нетерпимость к допингу» в каких-то случаях действительно превысила допустимые этические нормы, а ответная реакция пользователей российских социальных сетей часто была вовсе запредельной. Той же знаменитой чемпионке

Российская сторона, естественно, прогибаться не собиралась. Прошедший накануне первого старта конгресс не снял, а только увеличил градус противостояния, и вот на этом замечательном фоне тренерский штаб российской сборной в пику всем недоброжелателям включил Александра Логинова в состав смешанной эстафеты.

После чего сойтись с Фуркадом на узкой дорожке они должны были по определению.

Буквально накануне женского спринта IBU уведомил российскую сторону, что временно отстраняет от участия в соревнованиях Екатерину Глазырину. Это вполне соответствовало выражению «подлить масла в огонь», но сваливать всю вину на зловредное головное ведомство вряд ли стоит. Да, со стороны Бессеберга, который вынужден одной рукой миловать, а другой карать, это выглядело достаточно неуклюжей уступкой инициативной «антидопинговой» группе, но и Союзу биатлонистов России не пристало делать невинное лицо. Информацией о том, что Глазырина остается под подозрением, пусть только на основе доклада Макларена, в СБР явно располагали. Тем не менее в состав команды спортсменку включили, нарвавшись на новый скандал. Расположение команды покинула и Дарья Виролайнен — согласно официальным заявлениям, из-за проблем со здоровьем.

Все смешалось в биатлонном доме, замирение сторон если и произойдет, то чисто формальное. Был бы рад ошибиться, но дело зашло слишком далеко. Шоу продолжается.