Теленачальник Константин Эрнст хочет сделать Россию модной. И даже знает как. Как говорится, «я пью до дна за тех, кто в моде», где «дно», пожалуй, ключевое слово: «Мне представляется, что драматические события, которые мы последние годы переживаем, тоже имеют имиджевую составляющую, — добавил он. — Сколько мы слышали про совершенство западных систем — Patriot, Abrams и других. Выяснилось, что не все так сложно и все преодолимо… Экспорт выставочного образца «Орешника» произвел очень правильное впечатление и создал образ у тех, кто сомневался, нужный. Потому что у кого хорошие ракеты, у того хорошие конфеты».

Эрнст предлагает перестать скромничать там, где мы имеем безусловное преимущество и лучший, по мнению телевизионного гуру, истребитель современности Су-57 — это «мощнейший акт образа страны. Не только продажи современного истребителя, а образа страны, который тянет за собой все остальное».

Эффективность «Орешника» или Су-57 в разрезе СВО пускай оценят военные специалисты — тут я не силён. Тем более что сейчас уже не «Орешник», а «Буревестник» задаёт тренды. Но Константин Львович про «Буревестник» еще не знал. Мода меняется быстро. А образ страны?

Но сначала про конфеты. Какая взаимосвязь между качеством конфет и качеством ракет, кроме рифмы, я не знаю, однако, по мнению одного из главных пропагандистов, связь есть. Насколько она прямая, раз уж зашла речь о кондитерских изделиях?

Так вот к началу перестройки Советский Союз накопил в своих арсеналах рекордные 45 тысяч ядерных зарядов. Для уничтожения Земли этого запаса хватило бы с лихвой — и не один раз. Но почему-то так совпало, что примерно с середины 70-х в стране начался дефицит конфет.

Позволю себе небольшую цитату из «Намедни» Леонида Парфенова:

В дефиците была даже дешевая карамель. При этом кондитерская промышленность вроде бы не сбавляла оборотов, и даже открывались новые фабрики. Но образовалась нехватка упаковочного материала — особенно для красивых подарочных наборов. Грубо говоря, не было ни фантиков, ни коробок. По иронии судьбы сладкую советскую жизнь не могли упаковать в красивые фантики. Оставалось продавать дешевые конфеты на вес просто так, без прикрас. Они и невкусные были, и некрасивые. Но во многих местах не было и таких. В начале горбачевского правления, когда началась борьба с пьянством, при кондитерском дефиците карамель пропала вовсе, потому что из неё начали «гнать». Тогда же родилась злая частушка: «По талонам горькая, по талонам сладкое» — продолжение вы легко нагуглите сами.

В итоге перепроизводство ракет привело к нехватке конфет, а потом оказалось, что кроме оружия в товарных количествах страна ничего больше не производит. Её экспортный образ Рональд Рейган описал словосочетанием «Империя зла», и насколько он привлекателен, каждый может решить для себя сам.

И вот прошли годы. И в прошлом эстет и бонвиван Эрнст рассказывает о полезности продвижения образа страны через мощь её истребителей и ракет. Вопрос только в том, куда этот образ будет продвигаться. Внутренняя аудитория охотно потребляет милитаристскую риторику. Это и в прошлые годы неплохо работало. Да, живём мы трудно («пока»), многого не хватает, вкалываем от зари до зари за небольшую зарплату. Зато мы делаем ракеты, танки, а автоматы Калашникова присутствуют на гербах четырех стран. Мы живем бедно, зато в могучей стране.

Но можно ли продать это красиво за рубеж? Такое желание же явно слышится в словах Константина Эрнста. И за каким же рубежом люди проникнутся симпатией и интересом к нашей стране, узнав про Су-57 и «Орешник»? Известны ли примеры, когда военная мощь служила источником любви и симпатии? Уж простите за возможное кощунство, но насколько выросли именно симпатии к Америке после того, как она сбросила на японские города атомные бомбы? Страха стало точно больше. Трепета — наверняка. Но симпатии, любви, интереса разве прибавилось?

Интерес к Японии во всем мире в своё время подхлестнули разнообразные технологические чудеса. Китай интересен сейчас как производитель всего на свете. Бразилия — родина Пеле и вообще, считай, что родина футбола при живой Англии, где этот спорт изобрели. Кто-то делает айфоны, которые миллионами продаются по всему миру. Кто-то делает лабубу, которые тоже популярны везде. Я не слышал о популярности производителей оружия.

Ассоциации с Россией в мире устойчивы — водка, икра, балалайка, медведь. Нас иногда бесят такие стереотипы. Хотя из этих четырех брендов, два — это продукты питания, один — музыкальный инструмент, еще один — животное. И даже автомат Калашникова, хоть и был на четырех гербах, как синоним России всё-таки не закрепился. Во всяком случае, таково моё личное ощущение.

Понимаем ли мы, наконец, что чем больше делается ракет, тем меньше будет конфет — не просто хороших, а всяких?

…Ну а пока мы смотрим очередное вирусное видео, на котором в кадре автомобиль «Волга», который и при не самом детальном всматривании оказывается обычной китайской машиной, на которую налепили эмблему из советского прошлого. Точно так же сделали и с «Москвичом». И это отлично характеризует ситуацию, при которой у вас даже «конфет» нет собственных, зато есть фантики. И «Орешники».