Это же очень важно знать, был ли на прощании с Романом Старовойтом венок от Путина или его не было. Я без иронии пишу. Какое общество, такие и знаки. Лет сорок-пятьдесят назад зарубежные советологи и кремленологи и проницательные советские граждане по порядку появления партийных вождей на трибуне мавзолея или по их рассадке в президиуме на очередном съезде определяли, какова расстановка сил в руководстве страны, — не по алфавиту они выходили и рассаживались, всё было гораздо сложнее. Рассадка и порядок выхода должны были сохранять незыблемость строгого правила вплоть до того момента, пока какие-то неведомые и невидимые со стороны приводные ремни и шестеренки не внесут в эту очередность иные вводные.

Точно так же после смерти очередного генсека все ждали объявления состава комиссии по организации похорон. Кто ее возглавляет — тот и станет преемником. Здесь тоже никаких неожиданностей быть уже не могло. Помните знаменитое ельцинское: «Не так сели! Сергей Вадимович, пересядьте». Ельцин демонстративно пересадил Сергея Степашина, который тогда очень высоко котировался как преемник Бориса Николаевича, — тогда как раз активно шел негласный кастинг. И акции Степашина взлетели до небес. Потом, правда, не сложилось. Но Ельцин своей репликой просто напомнил о старой партийной традиции — кто где с кем сидит.

Старовойт к моменту рокового выстрела министром уже не был, но в отставке пробыл всего несколько часов. И это, конечно, грандиозное ЧП для системы.

ЧП до такой степени, что до вечера этого дня все полностью запутались в версиях самоубийства, которое случилось то ли еще в субботу вечером, то ли в понедельник утром, а в воскресенье министр проводил оперативное совещание, и было непонятно, как можно одновременно совещаться и быть мертвым? Как можно быть мертвым в субботу и при этом чтобы тебя видели живым на работе в понедельник?

С кончиной в итоге всё, конечно, устаканилось и определилось. Но впереди были еще прощание и похороны. Ставшие сразу же «неудобными». Потому что отставной чиновник такого ранга заслуживал государственных почестей, но он покинул этот мир при таком сплетении сомнительных обстоятельств, что невозможно было предсказать реакцию и поведение тех его коллег, кто не просто остался на этом свете, но и сохранил должность. Сразу вспомнили другую «неудобную» гибель — Евгения Пригожина, чей самолет, так и непонятно почему, взорвался 23 августа 2023 года. Тогда власть почестей своему верному (до какого-то момента) солдату не оказала, а Путин назвал его «человеком сложной судьбы». И на прощании никого из первых или вторых лиц не было.

Со Старовойтом вышло иначе: три вице-премьера, девять министров, замглавы администрации президента. Все «гражданские», ни одного силовика. И сначала все пересчитывали членов кабинета по головам и вычисляли по лицам, поражаясь их смелости. А потом, наоборот, начали удивляться, почему нет того или иного деятеля. То, что сначала воспринималось как нечто вроде небольшого бюрократического протеста, стало восприниматься как показательная одобренная акция, и уже те, кто в ней не участвовал, заносился во фрондеры.

И конечно — венок. Я бы даже сказал — Венок! Ставший чуть ли не главным теневым героем невеселого действа. Венок от Путина. Который (венок) то ли был в траурном зале, то ли его не было. Кто-то точно видел, как его везли, но не видел, чтобы довезли. А другие видели венок, но он был не похож на стандартные президентские венки. Описания появлялись даже в РИА, да еще с цитатами из Пескова, а потом это всё удалялось, хотя удаление постов в наше время выглядит чаще комично, но порой симптоматично.

И вот скажет, глядя на всё это, нормальный человек: да какая разница, был там венок или не было? Какая разница, сколько министров пришло, а сколько не нашло времени прийти на церемонию? В нормальном обществе это имеет разве что моральное значение. Чтобы понять, кто и как относился к покойному при жизни. Чтобы посмотреть, пришли ли проститься былые враги, бывшие жены и подруги, закадычные друзья. В общем, аспекты здесь чисто человеческие. Общество, где построен авторитаризм с элементами феодализма, воспринимает эти знаки совершенно иначе.

У общества нет инструментов и уже нет возможностей для того, чтобы поменять власть. Оно могло бы на честных выборах выбрать достойных людей в парламент. Который утверждал бы министров — не автоматически, по писку из Кремля, а по их талантам и программам, например. Могли бы утвердить, а могли и не утвердить. Сейчас же перемены кресел и портфелей зависят от мнения, по большому счету, одного человека и группы его советников. Они и определяют расстановку. Они определяют политику, но на основании чего они принимают решения и выбирают курс, мы не знаем и никак не можем на это влиять.

Нам остается только догадываться. Следить за именами и лицами, пытаясь понять, куда дует политический ветер и как интерпретировать вполне рутинные вещи вроде персонального состава прибывших на похороны.

Причем и сами министры в схожем положении. Если венок от Путина есть — значит, можно. И даже нужно явиться на прощание. А если венка нет — то и правильно дома сидели (или напрасно пришли). А вдруг ты не угадал? Вдруг ты и сам стал этим венком, который то ли ехал, но не доехал, то ли тайно был, то ли явно отсутствовал?