За последние несколько месяцев на публичных просторах появился изрядный набор текстов и докладов, в которых разнообразные отечественные ученые и не очень мужи так или иначе описывали свое представление о настоящем России и ее будущем. При всей калейдоскопической широте представленных картинок, их все объединяло железобетонное убеждение в том, что и сегодня, и в далеком завтра всё в стране должно строиться вокруг интересов государства, его воли, а граждане должны так или иначе подстроиться под эти интересы и эту волю.

Если совсем честно, практически везде констатируется, что россияне никакой субъектностью, никакой свободой воли не обладают и не будут обладать, поэтому, если скажет государство «Все налево!», то все пойдут налево, если скажет, что направо, то все моментально туда и отправятся. Если скажет: «Вперед, на заводы, поднимать экономику!», то все разом, не пикнув, встанут за станки.

Не то чтобы наблюдения за нынешней окружающей действительностью не подтверждали подобную точку зрения хотя бы отчасти. Российское общество, за небольшим, но очень громким исключением всегда, в любые времена существующих в нем активистов разной окраски, в целом выглядит аморфным и апатичным. Часто кажется, что оно вставило беруши, натянуло на глаза маску для сна, легло на спину, приняло позу звезды и плывет по течению бурных исторических событий, заботясь только о том, чтобы удержаться в фарватере, чтобы уберечься и не расшибиться о нависающие справа и слева острые скалы того, что кто-то называет государственной политикой, кто-то обстоятельствами, а кто-то судьбой. В таком положении действительно трудно явить наличие какой-то свободы выбора и воли, каких-то готовности и желания самим что-то решать.

Рейтинг свободы, какая уж есть

…Всевозможные исследования всего, что связано с наличием или отсутствием тех или иных свобод в российском обществе, это в целом подтверждают: то в рейтинге свободы слова страна оказывается в самом низу списка, то в докладе об уровне гражданских свобод и участия граждан в политической жизни приблизительно там же.

Многолетнее исследование «Левада-центра»* показывает, что количество людей, чувствующих себя свободными в нашем обществе, плавно снижалось с пиковых для последней четверти века в 2014 году 69% до 64% в 2021 году, и в то же время в этот же период за счет сокращения доли респондентов, затруднившихся с ответом, резко выросло число тех, кто считает себя несвободными: с 22% до 35%. То есть накануне 2022 года больше, чем треть граждан уже считали себя в той или иной степени изрядно ограниченными в тех или иных свободах.

Логично предположить, что после февраля двадцать второго, а в особенности после принятия в связи с началом военных действий в Украине бесконечной череды ограничительных и репрессивных законов, ощущение свободы в обществе в целом и у отдельных россиян по отдельности если и изменилось, то отнюдь не в позитивную сторону. Если добавить сюда нарастающее широким потоком государственное регулирование того, что читать, а что не читать, что смотреть, а что не смотреть и не слушать, как и на кого учиться, когда рожать, с кем жить и так далее, то кажется, что россияне действительно постепенно оказываются в пространстве, где от их свободного выбора ничего не зависит.

Телеграм-опрос: боты топят за свободу

…Так это или нет, можно узнать, только спросив их об этом. И мы спросили. Причем несколькими способами.

Для начала, чтобы как-то определить для себя общую ситуацию, мы провели опрос в телеграм-канале «Новой газеты», задав тем, кто на него подписан, и тем, кто его время от времени читает, вопрос «Как изменилось ваше чувство свободы в выражении ваших взглядов и в принятии решений в последние годы?».

Да, конечно, мы знали (и даже писали про это), что на наши опросы часто прилетают специально обученные боты, но того, насколько их привлечет этот вопрос, даже представить себе не могли. По данным нашей технической службы, которая, как и всегда, блистательно справилась с этим набегом, почти десять тысяч голосов было вброшено за вариант ответа, что свободы в стране в последнее время стало больше.

Если бы мы считали вместе с голосами ботов, то вышло бы, что в последние времена свобода в наших краях просто расцвела пышным цветом. Само по себе примечательно, что кому-то там, в системе ботоуправления, получить именно такой результат показалось настолько важным, что была заряжена аж перманентная двухдневная атака на наш опрос. И их, заточенных на создание нужной им картины мира, можно понять.

Потому что без их вбросов все выглядит не сильно радужно:

Что очень похоже на общие весьма субъективные личные ощущения. Не то чтобы у любого из нас была сегодня существовавшая еще в недавнем прошлом возможность пойти вечером на спектакль, поставленный Женей Беркович, или по дороге с работы купить себе в ближайшем книжном книгу Улицкой* или Зыгаря*, посмотрев перед этим новости на «Дожде»**, или послушав их на «Эхе Москвы»*, или прочитав их в свежем бумажном номере «Новой». Или просто пойти и порадовать себя чем-то в магазине еще недавно привычных марок типа Zara или Uniqlo, или, спланировав заслуженный отпуск, купить прямой билет куда-нибудь в Вену посмотреть Брейгеля Старшего, да и банально заказать в интернете и оплатить картой цветы на день рождения подруги в Лондоне, — всех этих привычных проявлений свободы действия сегодня не осталось. О том, чтобы пойти встать в одиночный пикет против, например, безумного подорожания услуг ЖКХ или чего-то еще, столь же близкого и важного для любого россиянина, теперь и помыслить невозможно, равно как и о том, чтобы сказать или написать где-то в социальных сетях то, что ты на самом деле думаешь. За такое тут же прилетит, это все уже выучили на зубок.

Но, может, наличие или отсутствие свободы говорить и действовать вовсе не так уж и важна сегодня для россиян? Живем и живем в режиме дом-работа-дом, плывем и плывем той самой звездой по течению, чего еще надо?

Что говорят социологи

В нашем очередном ежемесячном общероссийском опросе Лаборатории «Новой газеты», который мы, как всегда, проводим с «Левада-центром»* (любопытно и примечательно, как много звездочек приходится ставить в тексте про именно свободу), мы задали нашим дорогим россиянам вопрос: «Насколько для большинства людей вокруг вас важна свобода?».

Ответ был практически единодушным: 90% ответили, что свобода для граждан страны так или иначе важна, причем для 73% важна, и лишь для 17% важна, но не очень. Любопытно при этом было бы поговорить не столько с ними, сколько с теми семью процентами, которые ответили, что людям вокруг них свобода не важна. Очень бы хотелось узнать, почему они так думают, и относят ли они себя к категории таких людей.

Надо заметить, что ответы на этот вопрос практически никак не отличались в различных категориях респондентов что по возрастному, что по географическому признаку. За исключением двух показательных скачков: меньше всех важность свободы для людей вокруг них отмечают руководители разного уровня (66%), а больше всего люди в возрасте 35–44 года, тот самый «средний возраст, средний класс» (83%). Оба числа весьма вписываются в картину мира, где власть считает себя вправе и готова командовать всем вокруг, не особо обращая внимания на то, кто там чего хочет, в то время как значимая часть людей все еще верит, что и они сами, и люди вокруг них свободны в принятии тех или иных жизненных решений.

Данность в ощущениях

…Принимая это во внимание, было бы неправильным не уточнить, насколько сегодня люди сами себя считают свободными. Причем в самых разных вопросах: в том, чтобы самим устраивать свою личную жизнь, в том, чтобы выбирать, где жить, в том, чтобы решать, как проводить свое свободное время, в том, чтобы публично высказывать свои политические взгляды. Все это и даже больше мы и спросили.

Если объединить общее ощущение от ответов, то россияне в целом считают себя сегодня практически абсолютно и полностью свободными (в отличие, почему-то от пользователей телеграм «Новой»). Судите сами, вот о каких сферах жизни, от большего к меньшему, мы получили ответ «совершенно свободен»: определять свой досуг — 84%, выбирать, что смотреть, читать, слушать — 82%, распоряжаться своими средствами — 76%, выбирать страну проживания — 74%, устраивать свою личную жизнь — 73%, выбирать профессию и работу — 65% и публично выражать свою политическую позицию — 53%. Самое время кричать «ура!» и объявлять Россию чуть ли не самой свободной страной в мире. Ведь правда, большинство участников опроса лично себя во всем, что только можно представить, чувствует чуть ли не абсолютно свободными. И все твое личное нытье о нехватке каких-то там свобод, выходит совершенно нерелевантным и действительно чудовищно субъективным. Или нет?

Контекст и подтекст

…Как это всегда и бывает, полезно приглядеться к деталям и контексту исследования. Или вот даже к тому, как выглядит сам этот ряд чисел. Наименьшие показатели получило то, что в принципе определяет наиболее важные параметры существования гражданина страны как налогоплательщика и избирателя: то, кем и где работать, и то, чтобы иметь и проявлять свои политические взгляды, оказывается зонами наименьшей свободы. Это звенит первым звоночком в том, чтобы более внимательно приглядеться к полученным результатам. Оставим попунктное их рассмотрение, вопрос за вопросом, нашим высококвалифицированным коллегам-социологам, которые как никто умеют вычленять и подмечать самые вроде незаметные колебания в ответах, которые сегодня выглядят как нечто незначительное, а потом оборачиваются тенденцией. Обратим внимание на ответы двух категорий респондентов, которые наиболее значительно отличаются от средних показателей. Обе эти категории представляются сегодня более чем важными. Одна из них отражает представления о потенциальном будущем, а вторая — воспоминания об исчезнувшем прошлом.

Молодежь не потерпит?

…Первую из них видно сразу, это первый же столбец в результатах, разделенных по возрастам. Молодежь и ее подвид «учащаяся молодежь». Казалось бы, это как раз те, кто, не будучи еще опутанными чем-то навязанным со стороны вкупе со всевозможными обязательствами, должны чувствовать себя максимально свободными, даже не во вполне свободной в разных смыслах стране. Это мы все помним по своим юным годам, у кого они когда бы ни случились: нет авторитетам, сами решаем, сами срываемся с места, совершаем ошибки, набиваем шишки, но и в этом мы совершенно свободны.

Но не сегодня, не здесь. Хотя и с изрядным отличием от остальных «взрослых». Вот та же линейка ответов «совершенно свободен», данных молодыми людьми и учащимися на поставленные нами вопросы по тем же сферам жизни: определять свой досуг — 78 и 69 процентов соответственно; выбирать, что смотреть, слушать и читать — 77% и 67%; решать, как распоряжаться своими средствами — 69% и 65%; выбирать в какой стране жить — 65% и 70%; устраивать свою личную жизнь — 68% и 62%, выбирать кем и где работать — 63% и 65% и публично выражать свои политические воззрения — 41% и 34%. Разница в ответах по последней теме в сравнении с ними же в среднем по исследованию наиболее заметна и выпукла. Впрочем, и по другим тоже. Выходит, молодежь сегодня практически во всем себя ощущает менее свободной, чем остальные россияне. Почему бы это? А может, молодые люди в силу свойственного им максимализма честнее отвечают?

Несогласные

…Тогда они, похоже, довольно близко смыкаются со второй категорией людей, которые не ощущают себя сегодня в нашей стране настолько же «бесконечно свободными», как большинство респондентов. Это категория тех, кто готов признаться, что они считают, что эта наша страна движется по не вполне верному пути. Ответы этих людей, кстати, как раз тех, на кого как раз и направлены в первую очередь все эти бесконечные правовые ограничения и запреты, отчетливо показывают, что в стране есть люди, чувствующие себя значительно менее свободными, чем все остальные.

Вот как (в их случае) распределился по сферам жизни вариант ответа «чувствую себя совершенно свободным»: в выборе досуга — 77%, выбор того, что слушать, смотреть, читать — 71%, распоряжаться своими средствами — 64%, выбирать страну проживания — 58%, выбирать с кем и как жить — 64%, выбирать работу и профессию — 50%, высказывать публично свои политические взгляды — 34%.

Ок, вроде бы хорошо, что даже в этой категории есть люди, которые ощущают себя свободными, но совершенно невозможно не отмечать разительную разницу в этом ощущении свободы с остальными. По данным других опросов,

И невозможно не отметить, что вся линейка ответов очень похожа на ту, что дала молодежь. Возможно, по тем же причинам: те, кто что-то помнит о том, как раньше было, похоже, ощущают нехватку свободы так же, как те, кто в своих юных мечтах представляет, какой эта свобода в принципе могла бы быть.

Соучастники «Новой»

…Мы решили перепроверить, не стала ли такая разница ответов в этой категории несогласных неким глюком или случайностью, и задали ровно те же самые вопросы про ощущение свободы в разных сферах жизни тем людям, которые, как мы полагаем, тоже считают, что происходящее нынче в стране не вполне нормально, — нашим соучастникам, тем, кто поддерживает существование и работу «Новой».

Их ответы вполне подтвердили отмеченную тенденцию, а в чем-то ее еще более четко выявили, поскольку и выборка у нас здесь с очень особенными параметрами, и отвечают нам наши соучастники всегда максимально честно. Увы, но свободными в определении своего досуга среди них чувствует себя 59%, в том, чтобы вольно выбирать, что читать или смотреть — 66%, в распоряжении своими средствами — 52%, в выборе, где жить — 15,5%, в определении параметров своей личной жизни — 60%, в том, чтобы решать, кем работать — 50% и в том, чтобы иметь возможность выражать публично свою политическую позицию — 6%.

Не самая вдохновляющая, а местами даже депрессивная картина. Но показательная. Ведь вот какая у нас перевернутая пирамида получается, если смотреть в целом на весь спектр полученных ответов: от всеобщей бравурности свободы у усредненных всех через осторожный скепсис молодежи к выраженной ограниченности ощущения свободы у в целом несогласных с финальной отчетливой несвободой у выраженно несогласных.

Кого будут «убеждать»

Таким образом, картина того, в отношении какой категории выстраивается и может быть еще более жестко выстроена государственная политика в части дальнейшего ограничения свобод и всякого другого регулирования, становится совершенно отчетливой.

Тут можно предположить бесконечный перечень инициатив, которые можно придумать, чтобы сделать жизнь несогласных еще более лишенной возможностей для реализации любых оставшихся свобод, а также жизнь молодежи такой, чтобы в ней осталось по минимуму пространства для желания поискать себе не согласованной и не учтенной свободы. Но не будем никому ничего подсказывать. Они и сами вполне с этим справляются.

Тут вот и намедни возникло предложение снизить возраст вступления молодежи в партии с 18 до 16 лет. И пусть эта инициатива значится как межфракционная, вполне понятно, в пользу какой партии она в первую очередь направлена. А когда она будет принята, в чем нет причин сомневаться (депутаты ж тоже россияне и тоже бесконечно во всем свободны), она же точно создаст для молодежи больше свободы публично высказывать свои политические взгляды, так ведь? Ну да, взгляды эти будут раскрашены в установленные цвета одного партийного флага, но так уж вышло.

Потом же можно будет придумать какие-нибудь льготы для поступления юных партийцев в вузы, а параллельно запреты принимать куда-нибудь тех, кто пренебрег возможностью встать в партийные ряды, и простор для свободы политического самовыражения (а также выбора профессии) расцветет как никогда.

В целом по всему ассортименту всевозможных властных инициатив последнего времени видно, что центром их, особенно когда речь идет о выстраивании сценариев будущего и его разнообразных образов, является, как ни крути, именно молодежь. Государство и видит, и понимает, что где-то именно там, внутри молодежной среды, могут вызревать вопросы к тому, что и как у нас теперь в стране устроено, особенно в части возможностей и свобод.

Мы другой страны не знаем

Да и нам именно поэтому же важно разобраться с тем, как молодые люди видят свободу и что им представляется как нехватка оной. Поговорив с несколькими небольшими группами как студентов, так и уже получивших долгожданные дипломы выпускников различных московских вузов, мы услышали много интересного. Но сначала они долго смеялись, услышав предложенные формулировки вопросов.

На это и впрямь трудно ответить.

То есть многие существующие нынче запреты и ограничения они не считают некоей несвободой в большом смысле этого слова, а лишь предложенными им правилами игры, за нарушение которых полагается серьезное наказание, и никто не готов проверять границы допустимого на себе. Все они в курсе новостей, и все знают, кто и сколько получил за не там сказанное слово или не то совершенное действие. Иных вариантов свободы они не застали и считают то, что имеется данностью.

Получается, свобода действительно сегодня есть, но это свобода внутри уже расчерченного властью и созданными ею обстоятельствами периметра, за пределами которого находится то, что еще вчера или позавчера считалось свободой, а сегодня за ту ограду никто не смотрит и о том, что там было, не вспоминает. И действительно можно считать себя практически во всем совершенно свободным, если не задумываться о том, а что значит на самом деле быть свободным. На примере наших молодых собеседников это было очень заметно, потому что их студенческие годы практически полностью прошли после февраля двадцать второго, и они привыкли к жизни в мире, где свободой называется жизнь внутри разрешенного и предписанного.

Интересно, что практически все наши собеседники нашли забавным, но нисколько не неожиданным то, что их отношение к свободе в целом и отдельным свободам в частности больше всего совпадает с точкой зрения людей, несогласных с положением дел в стране. Среди них нашлись те, кто слышал, читал или изучал что-то про студенческие традиции выступать против, и они поделились с остальными имеющимися знаниями. Это лишь утвердило всех в мысли, что это совершенно естественно, что они ощущают тут и там недостаток свободы, что им хочется большего, но они не вполне представляют, каким это большее могло бы быть здесь и сейчас. Но они точно знают, что в предложенных обстоятельствах ни они лично, ни большинство из тех, кого они знают, ни за что большее пока выступать не готовы. Поскольку это выглядит совершенно невозможным.

После чего все согласились, что неплохо, что пока есть хоть такая. Вообще, по ходу разговора наши собеседники все чаще задумывались, все больше отделывались общими фразами и немного нервным смехом. Это, пожалуй, вполне объяснимо.

Если поначалу, отвечая на вопрос о свободе или думая о ней, все кажется вполне приемлемым и очевидным: вот, она же вполне есть, можно и туда пойти, и сюда, и это сделать, и то, то потом, чуть подумав, ты понимаешь, что

Где-то за границами этих жестких установленных правил находится то, что четыре, десять, двадцать пять лет назад тоже называлось свободой. Но это было давно и неправда.

Сегодня же сложился такой парадокс, когда большинство россиян, приняв предложенные правила игры, похоже, согласилось с тем, что все, что внутри них, и есть теперь свобода, ее суверенный вариант. Да, есть те, кто подозревает, что это не вполне так, но они в явном меньшинстве. У несогласных, видимо, просто память хорошая. А у молодежи в арсенале — любопытство и фантазия. Что совсем немало.

* Признан в РФ «иноагентом».

** Признан в России нежелательной организацией и дважды «иноагентом»