Несколько дней назад вышел сборник статей членов Совета безопасности РФ «К 80-летию Великой Победы». В нем 36 текстов — по числу членов Совбеза. То есть отметился каждый — в точности по принципу, описанному в романе Агаты Кристи «Убийство в «Восточном экспрессе». Некоторые статьи написаны какое-то время назад и уже публиковались раньше, другие сочинены специально для этого издания. Все вместе они складываются в единый текст, довольно четко обрисовывающий состояние умов нынешнего российского руководства.

Как известно, российский официоз с некоторых пор и слова не может сказать без исторических (точнее, конечно, квазиисторических) параллелей. Переговоры — новая Ялта. Суд над «неонацистами» — «Нюрнберг 2.0». На петербургском юридическом форуме министр юстиции Константин Чуйченко (член Совбеза и, соответственно, один из авторов сборника) два дня подряд рассуждал о Герцене и народниках, ругал чересчур доброе самодержавие, недоказнившее декабристов и недопосадившее Веру Засулич, и в конце удовлетворенно подытожил: «Конечно же, надо и дальше изучать всю российскую историю сквозь призму вмешательства и иностранного влияния».

Вот и совбезовский сборник честнее было бы назвать «Повернутые на Z-истории» — по аналогии с популярным телеграм-каналом. Один за другим члены Совбеза рапортуют, чему они научились у дедов и прадедов, в чем переняли опыт СССР 1940-х. Сегодня, как и тогда, говорит один, мы поддерживаем фронтовиков финансово, законодательно защищаем историческую память, боремся с предателями, распространяющими фейки. Сегодня, как и тогда, говорит другой, мы мобилизуем ресурсы для победы, учимся концентрироваться на приоритетах, верстаем сбалансированный бюджет. И все дружно уверяют друг друга: «Необходимо вновь и вновь обращаться к этому опыту».

Москва, Сибирь, Урал в один голос докладывают: во время Великой Отечественной мы отдали фронту все, что могли, — и сейчас отдаем.

При этом история понимается совершенно антиисторично — она статична, неподвижна, в ней есть вечные враги и вечные угрозы. Вечный враг России — «коллективный Запад: США, Великобритания и прочие страны «англосаксонской части» планеты вместе с их вассалами и подельниками». Из века в век Запад занят одним и тем же: «достает с пыльных архивных полок русофобские инструкции» и, «подняв знамя русофобии до невиданных высот», идет «крестовым походом» на Русь. На Руси, понятное дело, он получает отлуп и уползает зализывать раны. До нового похода.

Но основная вина «англосаксонских элит» перед Россией и миром в том, что именно «англосаксы создали для гитлеризма питательную среду и опору», а теперь «вернулись к прежней поддержке фашистской и нацистской идеологии в Европе». Мысль о рождении нацизма из духа англосаксонской цивилизации варьируется на протяжении всего сборника: «Советские руководители не забывали о том, что родина фашизма — то, что мы сегодня называем Западом, и что это не случайно»; «Основные идеи нацизма по своему происхождению вовсе не германские и не арийские. Роль англосаксов в возникновении и победе национал-социализма в Германии огромна». Персонально виновными назначены Кромвель и Дизраэли («что характерно — этнический еврей», заботливо уточняет Дмитрий Медведев).

Понятно, что будь эта конструкция вынесена на защиту в качестве хотя бы бакалаврской работы, она рухнула бы в первые пять минут обсуждения, как хижина поросенка под напором волка. Впрочем, проблемы возникли бы еще до защиты, на стадии проверки на заимствования, как показал разбиравший статью Медведева историк Игорь Петров. Да и вообще как раз для таких случаев существует пословица про швыряние камнями в стеклянном доме. Допустим, ссылающихся на монографию Мануэля Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма» легко отослать к почти одноименной работе Майкла Келлогга — разве что вместо слова «английские» в названии у Келлогга стоит «русские». А уж опубликованную в качестве улики фотографию визита Риббентропа в Лондон в 1936 году и вовсе неловко комментировать. А то мы не помним, куда тот же самый Риббентроп прилетел три года спустя.

Вообще, вечный соблазн при чтении трудов и прослушивании речей членов российского руководства в том, что очень хочется тыкать пальцем в фейковые цитаты из Бисмарка, закатывать глаза и говорить голосом Задорнова: «Ну тупые!» Но это путь неправильный, тупиковый. Мешающий адекватному пониманию услышанного и прочитанного.

Конечно, всерьез разбирать совбезовский фолиант с исторической точки зрения — занятие бессмысленное. Это вовсе не историческое исследование, а некое подобие идеологического манифеста. А что идеологические манифесты у нас пишутся со множеством квазиисторических отсылок и приурочиваются к круглым датам — ну вот такой язык с подачи одного высокопоставленного историка-любителя выбрали российские власти для разговора с городом и миром.

А в качестве манифеста этот объемный 500-страничный том вполне заслуживает прочтения. Как минимум из него становится ясно, что споры об аэропорте «Сталинград» и горельефе со Сталиным на Таганке — это пройденный этап. Сталин в нынешней России не только полностью реабилитирован, но и вполне котируется как ролевая модель.

Среди его заслуг — не только победа в войне, но и разворот от ленинского интернационализма к государственническому «патриотизму», и послевоенная дружба с РПЦ (а кто ж ее до войны гнобил?), и вообще мудрое многодесятилетнее руководство страной.

Фразы вроде «наиболее дальновидная часть руководства ВКП(б), и в первую очередь генеральный секретарь ЦК партии И.В. Сталин…» или «пророческими были и слова, сказанные И.В. Сталиным…» произносятся нынешними российскими лидерами без намека на сомнения. У сталинского СССР предлагается перенимать опыт разработки и пропаганды идеологии и учиться последовательности в позиционировании себя как мировой державы.

Понятно, что отсюда очень недалеко до тезиса «Путин — это Сталин сегодня», и он звучит практически прямым текстом: «Институт вождя, национального лидера не закреплен в конституциях большинства государств, но он реально присутствует в политической жизни многих стран. Как показал опыт СССР и других стран, все зависит от конкретной обстановки и политического, управленческого таланта, интеллекта, духовно-нравственных качеств человека, выдвинутого историей на эту роль»; «Деятельность Государственного комитета обороны по сей день не теряет своего значения. В случае необходимости Российская Федерация может обратиться к опыту руководства в кризисной ситуации, когда вся власть жестко централизована и полностью находится в руках Верховного Главнокомандующего».

У полномочного представителя президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Юрия Чайки, например, все народы Кавказа сплачиваются в годы войны в едином порыве против общего врага. А потом? А что потом? Депортации? Какие депортации? Подождите, сейчас за словарем иностранных слов сбегаю.

Еще интереснее та картина внешней политики, которую рисуют авторы сборника. С англосаксами все понятно, они главные антигерои. Но специальной статьи про них нет, они размазаны тонким слоем по всему тому. Статей, посвященных международным делам, в томе четыре. И две из них посвящены Японии, а еще две — Финляндии.

Последняя, как выясняется, всегда была средоточием русофобии, а во время Второй мировой стала одним из основных акторов геноцида советского народа. После войны финнов простили и ради советско-финской дружбы спрятали соответствующие документы подальше. «Однако сегодня с подачи Вашингтона и Лондона Хельсинки изо всех сил пытается захлопнуть «прорубленное» Петром Первым «окно в Европу». В расчете на реванш входит в антироссийские альянсы, вынашивает новые чудовищные планы по уничтожению славян и в связи с этим поддерживает киевский неонацистский режим». «Вашингтон, поставив Финляндию в полувассальную зависимость, пытается сделать из нее очередную «анти-Россию» и заставить пожертвовать собственным благополучием ради чужих геополитических задач».

То есть Финляндия — особо доверенный агент англосаксов прямо у российских границ. Несколько лет назад эта роль была бы отведена Польше или странам Балтии, но теперь — Финляндия. И это вполне совпадает с тем, что говорят российские мидовцы в неформальных беседах: после «предательского» вступления в НАТО Финляндия и лично ее президент Александр Стубб (которому в сборнике тоже уделено немало внимания) стали объектом особо сильных чувств российского начальства. Кроме всего прочего, новая, «североатлантическая» Финляндия рассматривается как помеха российскому доминированию в Арктике. А к Арктике сейчас в Кремле вроде бы исключительно трепетное отношение.

Кстати, со вступлением Финляндии в НАТО связан самый, пожалуй, смешной фрагмент совбезовского сборника. Представитель президента РФ в Северо-Западном округе Александр Гуцан задается вопросом: «Почему финны так легко и стремительно отказались от своего нейтралитета, которым они дорожили?» Почему еще в сентябре 2021 года 51% финнов высказывались против вступления страны в НАТО, а уже в марте 2022-го 62% опрошенных оказались за и с тех пор этот процент все увеличивается? Действительно, что же такого случилось в Европе между сентябрем 2021-го и мартом 2022-го, отчего финны вдруг дружно захотели в НАТО? «Объяснение этому видится в историческом прошлом страны», — находит ответ Гуцан. Занавес.

Как Финляндия оказывается агентом англосаксов в Северной Европе, так Япония играет ту же роль на Дальнем Востоке: «Будучи географически и культурно азиатской страной, институционально Япония однозначно является частью Глобального Запада, полностью перенявшей политические и экономические черты у США и европейских государств». Даже в главе о бомбардировках Хиросимы и Нагасаки осуждению нынешней «обамериканившейся» Японии уделено едва ли не больше места, чем напоминанию о грехах самих американцев.

В общем, «особая опасность поведения Японии связана с тем, что Токио выступает с позиции полноценного представителя «цивилизованного и либерального западного мира», явно противопоставляя себя таким странам, как Россия, Китай и КНДР». Разумеется, три последние страны все время упоминаются вместе, через запятую: «опасения России и Китая…», «сегодня Москва, Пекин и Пхеньян с большой тревогой наблюдают…» и т.д.

Итак, все государства делятся на те, что блюдут свой суверенитет (то есть поддерживают или как минимум не осуждают политику России), и те, что примкнули к англосаксам и следуют «в кильватере политики так называемого Западного мира». Стать «поборником либеральных ценностей» и проводником англосаксонского влияния в том или ином регионе — ничего хуже со страной случиться не может.

Сам выбор государств для критики очень характерен. Финляндия, которая вступила в НАТО, вместо того чтобы сохранять «особые отношения» с Россией и подтачивать единство «коллективного Запада», и Япония — агент этого самого Запада в чрезвычайно важном для России регионе, заноза в российском союзе с КНР и КНДР. То есть англосаксы, конечно, враги. Но не меньше (а то и больше) раздражают западные форпосты за пределами «англосаксонского мира». Вассалы и подельники, как и было сказано.

И оказывается, что пока США и Британия обучали Гитлера нацизму, «советский и китайский народы, пройдя через беспрецедентные тяготы вероломного вторжения, испытав все ужасы той войны, плечом к плечу вели ожесточенную борьбу с агрессорами, бескорыстно поддерживая друг друга, ценой неисчислимых жертв одержали Великую Победу, совершив великий исторический подвиг во имя достоинства человечества и восстановления мира на планете». А «в современном мире Россия и Китай выполняют общую миссию — несут ответственность за сохранение достоверной исторической памяти о Второй мировой войне». Пока так пишут только в совместных заявлениях российско-китайских политиков, но думаю, скоро мы увидим нечто подобное в школьных и вузовских учебниках истории.

Дает ли сборник «К 80-летию Великой Победы» основания говорить, что новый путинский курс оформился в какую-то четкую идеологию? Пока, кажется, нет. Но уже вполне различим ее фундамент — антизападничество: фанатичное, последовательное, не допускающее исключений. Не просто гомофобия, даже не просто стремление фильтровать и ограничивать идущий с Запада контент, а ненависть к идеям плюрализма, прав личности, свободы выбора как таковым. И мечтания об «окончательном закате лживой системы ценностей англосаксонского мира». Ну а к образу врага со временем и положительная программа приложится: Сталин, Ильин и Конфуций против коллективного Запада.

Идейная основа, может, и куцая, и не без эклектики, но недооценивать ее пропагандистский потенциал, в том числе и международный, я бы не стал. «Нас поддерживает большинство населения Земли — граждане стран, которые не хотят жить по указке самоназванного золотого миллиарда» — это, допустим, обычное хвастовство. Но все эти рассуждения про «новый, справедливый и многополярный миропорядок, в котором не может быть места неоколониальным замашкам», про «новую архитектуру международных отношений», которая непременно появится после «денацификации выморочной территории под названием «государство Украина» — они вполне находят отклик в умах и сердцах и на «глобальном Юге», и, увы, внутри того самого «золотого миллиарда». Равно как и постоянные причитания «нас снова пытаются стереть с карты мира и перекрасить в другой цвет», и антизападный ресентимент в целом.

Ну а сверхзадача власти вполне амбициозна — антипетровский разворот. Окно в Европу захлопывают, разумеется, никакие не финны, а сама Россия. С шумом, треском и с мечтой о том, что это навсегда. Три века (на самом деле больше) были Европой, а теперь давай, до свидания. Мы самобытная цивилизация, чей основной центр притяжения — Юго-Восточная Азия. Недаром министр Лавров недавно рассуждал о том, что с Ордой можно договориться, а с Западом — нет. И Александр Невский так всеми любим не за то ли, что воплощает именно эту модель — с Западом воевать, Востоку кланяться?

Получится, к счастью, вряд ли, по той простой причине, что Россия при всей своей специфичности — страна европейская. Но чем дольше все это нынешнее евразийничанье продлится, тем больше усилий потом придется приложить, чтобы заново распахнуть петровское окно. Одной смазки на проржавевшие петли сколько уйдет.