18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВИШНЕВСКИМ БОРИСОМ ЛАЗАРЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВИШНЕВСКОГО БОРИСА ЛАЗАРЕВИЧА.
С большим интересом прочитал в «Новой газете» статью Виктории Артемьевой о лучшем, с моей точки зрения, произведении не только отечественной, но и мировой фантастики — «Трудно быть богом» Аркадия и Бориса Стругацких, в которой автор рассмотрел ТББ (общеупотребительное среди читателей Стругацких сокращение) с «теологической и общечеловеческой точки зрения».
Взгляд весьма любопытный — хотя братья Стругацкие, которые были убежденными агностиками, вряд ли предполагали теологические споры вокруг ТББ и других книг о «прогрессорах», как они потом назовут таких, как Антон-Румата Эсторский и его товарищи по Институту экспериментальной истории.

Братья Стругацкие. Фото: личного архива
«Трудно быть богом, подумал Румата. Он сказал терпеливо: — Вы не поймете меня. Я вам двадцать раз пытался объяснить, что я не бог, — вы так и не поверили. И вы не поймете, почему я не могу помочь вам оружием».
Это благородный дон Румата объясняет главарю бунтовщиков Арате Горбатому, почему он не хочет дать ему земное оружие, «молнии», чтобы «выжечь золоченую сволочь, как клопов».
«Главная тема Стругацких — это выбор», — когда-то сказал мне Борис Натанович. И вся ТББ — это история мучительного выбора: возможно ли, допустимо ли вмешательство в историю чужого мира?
Вот что говорит Антон-Румата другому земному разведчику, Александру Васильевичу (он же дон Кондор) в самом начале повествования:
«Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие… Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает…»
Возможно ли спокойно смотреть, как у тебя на глазах «звери ежеминутно убивают людей»? Возможно ли в принципе «бескровное воздействие» на происходящее, которое является самым что ни на есть кровавым? Где тот предел, после которого невозможно оставаться бесстрастным наблюдателем?
В конце концов, Румата переходит этот предел — выходя в свой смертоносный путь к королевскому дворцу. И это рождает у большинства читателей ТББ чувство невыразимого душевного облегчения: наконец-то!
Еще в конце 90-х Борис Натанович говорил мне: самое удивительное в судьбе Руматы вовсе не то, что на последних страницах ТББ он обнажает оружие, а то, что он не делает это с первых же страниц книги. Наконец это происходит — но не потому, что у Руматы «не выдерживают нервы», и не потому, что он «забыл про всепрощение и любовь к человеку» (цитирую Викторию Артемьеву). Нет у него никакого всепрощения, и не каждого человека он любит — вспомните размышления Руматы в начале книги.
«Оказывается, что колодцы гуманизма в наших душах, казавшиеся на земле бездонными, иссякают с пугающей быстротой. Святой Мика, мы же были настоящими гуманистами там, на Земле, гуманизм был скелетом нашей натуры, в преклонении перед Человеком, в нашей любви к Человеку мы докатывались до антропоцентризма, а здесь вдруг с ужасом ловим себя на мысли, что любили не Человека, а только коммунара, землянина, равного нам…» И еще: «Я могу сколько угодно оправдывать тупость и зверство этого парня, мимо которого я сейчас проскочил, социальные условия, жуткое воспитание, все что угодно, но я теперь отчетливо вижу, что это мой враг, враг всего, что я люблю, враг моих друзей, враг того, что я считаю самым святым».

«Трудно быть богом», режиссер Алексей Герман. Кадр из фильма
Румата берет в руки оружие, чтобы убивать, — потому что бездействовать дальше невозможно. Не только потому, что убивают любимую женщину, и не только потому, что дом штурмуют боевики Ордена.
Перед нападением и гибелью Киры Румата говорит коллегам: «Мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком, а он оказался мелким хулиганом и дураком, предал и продал все что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену».
Ему отвечают: «тебе надо было убрать дона Рэбу», «надо было действовать, а не советоваться с двумя дураками, которые ни черта не понимали в том, что происходит». «Я тоже ни черта не понимал», — говорит Румата. «Ты по крайней мере чувствовал»…
Чувствовал — это точно.
«Он не знает, что такое серый террор, что такое дон Рэба, — думает Румата о доне Кондоре. — Когда я говорю ему о фашизме, о серых штурмовиках, об активизации мещанства, он воспринимает это как эмоциональные выражения. Он никак не может понять, что нормальный уровень средневекового зверства — это счастливый вчерашний день Арканара. Дон Рэба для него — что-то вроде герцога Ришелье, умный и дальновидный политик, защищающий абсолютизм от феодальной вольницы. Один я на всей планете вижу страшную тень, наползающую на страну, но как раз я и не могу понять, чья это тень и зачем…»
Все это, к сожалению, «ушло» из фильма Алексея Германа, вышедшего в 2013 году (после кончины и Бориса Стругацкого, и самого Германа), от которого, как считает Виктория Артемьева, «давно почти невозможно отделить в сознании» книгу Стругацких.
Уверен, что не только возможно, но и необходимо — отделить.
Во-первых, потому, что, когда начались съемки, Борис Натанович сказал мне, что Герман снимает, как обычно, что-то свое, имеющее весьма малое отношение к их книге, что он в это не вмешивается и что режиссер никак с ним не советуется.
А во-вторых, потому, что выдающийся режиссер Алексей Герман то ли не понял, то ли не захотел понять книгу Стругацких.
Исчезли не только многочисленные — и важнейшие для понимания — рассуждения главного героя, исчезла главная для Стругацких и мучительная для Руматы проблема ВЫБОРА. И с этим ушла суть произведения.
Зато появилась — о чем справедливо и с недоумением вспоминает Артемьева — концепция отождествления Руматы с… Владимиром Путиным, который в России является «прогрессором среди отсталых». Добавлю: в свое время Герман говорил, что Путин героическими усилиями пытается вытащить страну из крови, из грязи, из пропасти, к светлому будущему.
Помню, как, прочитав это, и совершенно ошарашенный, я прибежал к Борису Натановичу, сказав, что у меня Путин всегда ассоциировался совсем с другим героем ТББ. «У меня тоже», — ответил Борис Натанович…
Не попал в фильм Алексея Германа важнейший эпизод ТББ с посещением Руматой «Патриотической школы», которая была «учреждена иждивением дона Рэбы для подготовки из мелкопоместных купеческих недорослей военных и административных кадров». И не оказался среди персонажей фильма ее прокуратор, «высокоученый отец Кин — садист-убийца, постригшийся в монахи».

«Трудно быть богом», режиссер Алексей Герман. Кадр из фильма
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68
Тот самый, который произносит знаменитое «умные нам не надобны, надобны верные» (одно из самых цитируемых выражений не только из ТББ, а вообще из творчества Стругацких). И предлагает «основные установления нового государства» — «слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми».
Наконец, лишь в предельно «урезанном» виде попал в фильм самый важный с содержательной точки зрения эпизод ТББ — диалог Руматы со спасенным им доктором Будахом.
Где, предлагая Будаху «посоветовать богу», если бы у него была такая возможность, — что богу следовало бы сделать, чтобы мир стал «добр и хорош», — Румата раз за разом «опрокидывает» все, казалось бы, совершенно правильные советы.
Дать людям «вволю хлеба, мяса и вина, кров и одежду»? Сильные отберут это у слабых, и слабые по-прежнему останутся нищими.
Вразумить жестоких правителей? Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Наказать жестоких, чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым? Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых, тоже жестокие.
Сделать так, чтобы люди получили все и не отбирали это друг у друга? Получив все даром, люди забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в домашних животных.
И наконец — кульминация, не только этого разговора, но и всей книги.
«Кажется, мы с вами перебрали все, — говорит Будах. — Впрочем, — он подался вперед, — есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…
— Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах тихо проговорил:
— Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать».
В 1966–68 годах Стругацкие написали для киностудии «Ленфильм» сценарий фильма по ТББ, очень близкий к книге, за исключением отдельных деталей и эпизодов. И, что примечательно, снимать ТББ планировал начинающий режиссер Алексей Герман — это мог быть его первый самостоятельный фильм.
Последний вариант сценария был сдан на «Ленфильм» 21 июня 1968 года.
Через месяц, 26 июля, художественный совет 3-го творческого объединения «высоко оценил сценарий по его идейно-нравственному и художественному уровню» и рекомендовал его к включению в тематический план 1969 года и запуску в режиссерскую разработку.
А еще через месяц, 26 августа 1968 года, директор 3-го творческого объединения Малышев сообщил Стругацким, что снимать фильм не будут из-за «слабости драматургического решения» и «условности и приблизительности композиции».
Почему так резко изменилась позиция киностудии?
Моя гипотеза проста: потому, что за пять дней до этого, 21 августа 1968 года, закончилась попытка строить «социализм с человеческим лицом»: войска пяти стран Варшавского договора вошли в Чехословакию, раздавив Пражскую весну. На этом и завершилась знаменитая оттепель 60-х, и Борис Натанович говорил мне, что именно после этих событий у них с братом «наступил конец всех иллюзий»…
В том, что по сценарию 60-х годов не стали снимать фильм именно из-за разгрома Пражской весны, Стругацкие были практически уверены. Но не было доказательств, при этом сценарий считался безвозвратно утерянным: в августе 1995 года Борис Натанович говорил мне, что «сценарий куда-то исчез, мы не могли найти ни одного экземпляра». Но в начале 2020 года этот сценарий — вместе со «сценарным делом» — был найден моими знакомыми исследователями в Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга.

«Трудно быть богом», режиссер Алексей Герман. Кадр из фильма
Мы с коллегами помчались в архив и перефотографировали все документы. В «сценарном деле» нашлись процитированные выше документы: и заключение художественного совета, и «отказное» письмо студии «Ленфильм». И гипотезу о том, почему сценарий не был реализован, можно было считать доказанной.
…Надо сказать, что при первом прочтении ТББ, в подростковом возрасте, мне были совершенно непонятны сомнения Руматы относительно того, что надлежит делать в Арканаре. В чем тут можно сомневаться?
Гнать «серую сволочь» так, чтобы ее спины «озарялись лиловыми вспышками выстрелов». Взорвать Веселую Башню, повесить дона Рэбу вместе с королем, испепелив охрану из бластера, утопить Святой Орден в море, восстановить библиотеки, вернуть из ссылки ученых и поэтов, открыть школы и университеты, заняться перевоспитанием населения…
Понимание того, что все не так просто, и осознание всех подводных камней придет через несколько лет и несколько прочтений ТББ.
К тому времени уже выйдет «Обитаемый остров», герой которого — прогрессор (тоже еще не знающий этого слова) Максим Каммерер, в отличие от Руматы, будет куда меньше рефлексировать и куда меньше сомневаться в том, что ему следует делать. Но и он на каждом уровне, как бы сейчас сказали, «квеста», который он проходит по кругам ада планеты Саракш («Робинзон-легионер-террорист-каторжник-землянин), получая новое знание и обретая новый опыт, становится совсем другим, чем был раньше.
«Мы думали, что это будет вечный бой — яростный и победоносный. Мы думали, что всегда будем сохранять ясные представления о добре и зле, о враге и друге. И думали, в общем, правильно — только многого не учли», — размышляет в ТББ земной разведчик Антон — благородный дон Румата Эсторский.
ТББ — не о том, как трудно быть богом.
Она о том, как трудно быть человеком.
* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов»
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68