Хорошим тоном — особенно в последние годы — стало воротить нос от конкурса «Евровидение» и говорить, что это не про музыку вовсе и уж точно не про искусство, а про политику, «повесточку» или — в лучшем случае — фестиваль перформансов. Это убеждение совсем не мешает ежегодно бурно обсуждать и итоги конкурса, и все, что его окружает. Тем не менее в чем-то диванные эстеты правы: политического смысла в конкурсе стало существенно больше — и дело, как ни странно, не только в отношениях России и Украины.

Второй год подряд главным пострадавшим на конкурсе остается Израиль. После атаки ХАМАС 7 октября 2023 года и ответных военных действий ЦАХАЛ в секторе Газа в мире поднялась мощная антиизраильская и — чего уж там — антисемитская волна с географическим размахом от американских университетов до дагестанских аэропортов. В рамках «Евровидения» это привело к тому, что в прошлом году исполнительницу от Израиля Эден Голан нещадно освистывали во время выступления, а жюри поставило песню исполнительницы неоправданно низко. Однако слушатели у экранов не согласились с решением, и тогда песня «Ураган» от Израиля получила второе место в зрительском голосовании (и пятое в итоге).

В этом году ситуация почти идентичная — с той лишь разницей, что теперь телезрители посчитали, что песня у Израиля вообще самая лучшая. Это недалеко от правды, поскольку трек A New Day Will Rise («Новый день наступит») — мощнейшая лирическая баллада, дополнительно усиленная еще и личностью исполнительницы.

Собственно, баллада в ее исполнении ровно про это — про боль потери и силу жить дальше:

Новый день придет, жизнь пойдет своим чередом,
Все плачут, так что не плачь в одиночестве.
Темнота исчезнет, а с ней уйдет и боль,
Но мы останемся, даже если ты попрощаешься.

Абсолютно понятные и человечные слова, находящие отклик у любого нормального человека. Но в дивном новом мире, где человек априори виновен в любых действиях страны, в которой он родился; где решают не те, кто знает, а те, кто громче крикнет; где ненависть к другим становится движущей силой всех политических лагерей, и ультралибералы так же отвратительны, как ультраконсерваторы, — в этом мире у Юваль Рафаэль не было шансов победить. Поскольку организатор «Евровидения», структура с мелодичной аббревиатурой EBU, ориентируется не на здравый смысл, а на политическую конфигурацию, а строго говоря — просто не хочет лишний раз оправдываться перед «канселярскими» (от cancel culture. — «Новая»), ведь уже несколько лет действует правило, когда жюри голосует за песни заранее. Это дает легитимное пространство для любых политических маневров (учитесь, Элла Александровна!), и, сколько бы в итоге баллов ни отдали неудобному фавориту телезрители, всегда победит тот, кто удобен организации.

Поэтому нынешний победитель «Евровидения», австрийский оперный исполнитель JJ (Йоханнес Пич), — в чистом виде победитель конъюнктурного голосования жюри. При этом его песня «Утраченная любовь» на самом деле глубоко музыкальна, то есть вполне была достойна выиграть и так, без «скручивания счетчика». Проблема только в том, что, если вы не контртенор типа «сопрано», вы эту песню не споете, да и хитом она не станет как раз из-за сложности восприятия. Тем не менее поклонникам и творчества JJ, и конкретного музыкального произведения в глубине души должно быть обидно, что за Wasted Love неизбежно закрепится репутация песни, которая хороша в первую очередь потому, что «лишь бы не победил Израиль».

Справедливости ради, и JJ получил свою дозу ненависти, когда его бросились обвинять в симпатии к оперной певице Анне Нетребко (она живет в Вене, но ее сейчас любить нельзя из-за недостаточно четкой с точки зрения одного из политических лагерей позиции по военному конфликту между Россией и Украиной — как говорится, не запутайтесь в списках). Говорят, после победы JJ даже поблагодарил Нетребко за вдохновение публично — но ему отключили микрофон. В конечном итоге JJ хотя бы молодец, что не стал открыто прогибаться под повестку, хотя, например, в вопросе своей ориентации он открыто декларирует себя как представитель квир-сообщества, что, однако, считается спорным термином для того же ЛГБТ*-комьюнити.

Победитель «Евровидения» встал в один ряд с Томми Кэшем (представитель Эстонии, 3-е место), Паргом (конкурсант от Армении, 20-е место), Эмми и Мариам Шенгелией (Ирландия и Грузия соответственно, обе не прошли в финал), которых призывали бойкотировать и «отменять» из-за гипотетических связей с Россией. Кэш сотрудничал с Little Big (которые вообще-то не на стороне Кремля, мягко говоря); Парг учился в Волгограде и выступал в России после февраля 2022 года; Эмми поет про советскую собаку Лайку (а соавтор песни — вообще русская); Мариам Шенгелия поддержала «пророссийскую» партию «Грузинская мечта». Тут и добавить нечего: спасибо, что не расстреляли.

А ведь там есть что обсудить. С точки зрения организации и технического оснащения каждый следующий конкурс «Евровидения» — это, что называется, «пушка-бомба» и живой учебник для режиссеров, осветителей, «звукачей», костюмеров и постановщиков. Да и в музыкальном смысле та же песня победителя выглядит вкусным миксом из оперного вокала и поп-музыки, с крещендо, перерастающим в техно. Шутливая песня Bara Bada Bastu («Просто паримся в сауне») от фаворитов конкурса из Швеции (4-е место в итоге), как и Espresso Macchiato от Томми Кэша — образцы настоящих вирусных хитов: один раз услышите — потом не сможете перестать петь. Тот же Израиль или Zjerm («Огонь») от Shkodra Elektronike из Албании — образцы песен, в которых есть и смысл, и очень сильные голоса исполнителей. Парг из Армении хоть и выступил неудачно, но его Survivor («Выживший»), вариация на тему Imagine Dragons, — это очень достойная работа. Даже Германия со своим клубным хитом выглядела свежо и именно что музыкально дерзко.

Да и не было, в общем, недостойных: по сравнению с прошлым годом, как говорят еврофаны, сами песни были послабее, но это все равно качественный музыкальный контент, часть которого, несомненно, найдет фанатов за пределами сообщества «Евровидения». Но обсуждать и дальше будут, кто кого не там лайкнул, кто кого поблагодарил, кто в кого кинул пакет с кровью. Потому что, сколько бы ни предлагали веселые шведы расслабиться и «просто попариться» (это могло бы, к слову, стать хорошей объединяющей идеей для обозленного мира), на деле все хотят и дальше затыкать друг другу глотки. А еще лучше — друг другу их перегрызть. И уже не важно, кстати, под какую именно музыку.

* Движение признано экстремистским и запрещено на территории России.