Как и в любой стране мира, в Испании читатель в поиске объективной информации о природе событий всегда будет обращаться к родным авторам, которых он знает и уважает. Марк Маргинедас подходит на эту роль идеально. В Испании Марка считают ведущим специалистом по странам Ближнего Востока и республикам бывшего Советского Союза. В течение 30 лет он работал военным репортером газеты El Periódico во многих горячих точках — Тунисе, Ливии, а затем и в Сирии, где в сентябре 2013 года был похищен боевиками-исламистами. Марк находился в плену ИГИЛ* в течение шести месяцев, и был освобожден только в марте 2014 года. Отпуск был недолгим, и практически сразу после плена Марк отправился в Москву в качестве корреспондента El Periódico. В России он в общей сложности работал более 10 лет. Итогом этого периода его журналистской карьеры стала книга «Россия против мира», которую можно считать путеводителем по политической биографии страны.

История России последних 25 лет — настоящий детектив. Книга так и читается, в ней есть все драматургические элементы этого жанра. Взрывы в Москве в 1999-м, операция «Рязанский сахар», секретные операции российских спецслужб в Чечне и в Сирии, история ЧВК «Вагнер» и рождение «Африканского проекта», «русская мафия» в Испании, подкуп чиновников в Словакии и Болгарии, наконец, Украина. История страны после февраля 2022-го отражена с документальной точностью — пропаганда, политзаключенные, разгром оппозиции.

Книг о России в последнее время за рубежом написано много. «Россия против мира» отличается ото всех. Она написана с удивительной любовью к стране, которая, по мнению автора, оказалась в трагической ловушке истории, противопоставив себя всему остальному миру. И которая потом обязательно найдет из этой ловушки выход. Иногда даже кажется, что у Марка надежд на будущее России больше, чем у многих из нас. С этого мы и начали разговор.

— Я вижу, что книга написана человеком, которому не все равно. Автор к России явно небезразличен. Я прав?

— Мне действительно не все равно, потому что я люблю Россию. Я обожаю эту страну, в которой я жил и работал около 11 лет. Я скучаю по Москве, там я научился кататься на коньках рядом с Домом на набережной, где я жил. Это моя вторая Родина. Я хотел написать эту книгу, чтобы помочь жителям России найти выход из той ситуации, которая там сейчас сложилась. И чтобы помочь своим читателям в Испании и других странах понять эту страну. Правда — это лекарство. Чтобы знать, как исправить то, что натворило государство, нужно говорить правду и знать ее.

— Дом на набережной, в котором ты жил, это просто музей сталинских репрессий. Ты много работал в горячих точках, был в плену у исламских террористов, прошел много войн. Как случилось, что Россия тоже стала горячей точкой, а атмосфера внутри страны очень напоминает текст романа Юрия Трифонова?

— Когда Владимир Путин пришел к власти в конце прошлого века, люди перестали думать о политике и состоянии гражданского общества. У людей появились большие деньги, они стали путешествовать по миру и жить лучше. Я часто это слышал: мы так много страдали, мы теперь не хотим даже думать о политике и гражданских свободах. В итоге люди стали забывать и про свои права. А потом от них отказались. Когда закрыли НТВ, народ промолчал. Когда начался передел собственности, он тоже молчал. Потом всю жизнь страны стали контролировать спецслужбы — и тоже все молчали. А потом стало поздно, началась военная операция, которую в России нельзя даже называть тем, что она есть на самом деле.

Я понимаю причину произошедшего. Во времена Бориса Ельцина никто не хотел реформировать спецслужбы, не была проведена реформа КГБ, не было люстраций.

Этой силе нужно было только одно условие, чтобы возродиться и прийти к власти, — молчание населения и отсутствие реформирования самой службы, контроля за ней. Так и произошло. Когда в России начнутся реформы, их надо начинать с реорганизации специальных служб.

— Контакты со спецслужбами у тебя в России были?

— Много раз. В последние годы моей работы было два случая, которые, как мне кажется, специально были организованы, чтобы показать мне — за мной следят. О первом, самом серьезном случае, я до сих пор рассказывать не могу, чтобы не подводить человека, с которым я работал в России и который до сих пор там живет. Второй могу рассказать. У меня был испанский номер телефона, который никто не знал. По этому телефону я разговаривал с коллегой в США, и мы говорили о моем похищении боевиками в Сирии и о том, как работали российские спецслужбы в этом регионе. Вскоре после этого у меня был еще один разговор по этому же номеру телефона, во время которого связь прервалась, и я вдруг услышал часть нашей беседы в записи. Это был сигнал, предупреждение — мы тебя слышим. Потом мне это подтвердили коллеги из «Репортеров без границ»**.

— Проблем в России у тебя не было?

— Не было проблем с МИДом, например. Но я предполагаю, видя, как они работают, они просто мало читают, что пишут за рубежом. Они не знают даже, что пишут в своих медиа зарубежные корреспонденты, аккредитованные в Москве. Но я чувствовал, что ко мне был интерес со стороны ФСБ. Конечно, это было связано с моим похищением боевиками ИГИЛ и нахождением в плену. Они хотят контролировать всё и вся. Это можно понять — свобода слова кажется им угрозой.

— На «внутреннем фронте» так называемой СВО происходят сегодня не менее важные события, чем на фронте внешнем. «Новая газета» много пишет о репрессивных практиках и политзаключенных, о попранных свободах и уничтожении инакомыслия. Об этих событиях знают твои читатели в Испании?

— Настолько глубоко, как об этом пишет «Новая газета», — конечно, нет. Испанские медиа говорят о том, что в России установлена диктатура, и сегодня это недемократическая страна. Но эта проблема многим кажется далекой, тем более что воевать с Россией никто не хочет и не собирался, несмотря на то, что говорит об этом российская пропаганда. Важная для Испании проблема — русская мафия, которая занималась отмыванием денег, заказными убийствами, рэкетом.

Прокурор Хосе Гринда Гонсалес много лет занимался делом русской мафии, ему угрожали, в национальной прессе Испании выходил материал о том, что в Санкт-Петербурге даже планировалось его убийство. Он доказал связь тамбовско-малышевской мафии с чиновниками из Санкт-Петербурга и прикрывавшими их спецслужбами.

В течение последних 15 лет на юге страны, в Малаге и Марбелье, проходили операции полиции против организованной преступности, многие лидеры мафии были арестованы, многие — высланы из страны. Но прокурор Хосе Гринда до сих пор вынужден постоянно ходить с охраной. Конечно, Россия снова оказалась в центре внимания, когда в Аликанте был убит бывший военный летчик Кузьминов.

Но внутренние проблемы России многим в Европе до сих пор непонятны — особенно то, что происходит в Чечне. Именно поэтому в своей книге я привожу много ссылок на материалы Елены Милашиной и цитаты из статей Анны Политковской. Я знаю, что в ходе расследования ее убийства в составе преступной группы оказались сотрудники спецслужб. И об этом должны знать мои читатели.

Кроме того, я пишу о том, что свобода слова в России фактически запрещена. На смену медиа пришла пропаганда, которая действует и на территории Испании. Для нас сегодня это важнейшая проблема, которой уделяется недостаточное внимание на уровне правительства. В Европе действуют большие российские сетевые медиаструктуры, которые занимаются пропагандой. Об этом надо говорить открыто.

— Как противостоять пропаганде?

— Должны действовать правительства, одних усилий медиа недостаточно. Мы стараемся формировать общественное мнение. Но нам противостоит мощная и хорошо финансируемая машина пропаганды. В Дании законодательно введены штрафы за публикацию фейков в соцсетях. В Испании этого нет. Поэтому и Пабло Гонсалес, о котором «Новая газета» писала в России, а мы писали тут, какое-то время считался журналистом. А потом оказалось, что он шпион российских спецслужб. Наконец-то сейчас все это уже поняли. Во время политической активизации темы независимости Каталонии российская пропаганда по заказу Кремля писала о танках в Барселоне, подогревала сепаратистские настроения. Противодействие фейкам — вопрос национальной безопасности, в книге я пишу об этом тоже.

— Мы с тобой понимаем, что твоя книга в настоящий момент не может быть издана в России на русском языке.

— Все впереди. Я очень надеюсь, что смогу вернуться в Россию. Я понимаю разницу между Кремлем и Россией. Россия — это не Кремль. Я скучаю по стране, по людям. Я верю, что все поменяется. Государство может быть сильным, богатым, огромным по своим масштабам, но оно не может быть построено на лжи. Пузырь лжи неминуемо лопнет. И мы еще покатаемся на коньках в парке культуры и сходим в Большой театр. «Новой газете» — большой привет.

* Признано террористической организацией, ее деятельность в РФ запрещена.

** Признано нежелательной организации, деятельность в РФ запрещена.