Первое, на что обращаешь внимание, заходя в аудиторию 117 на первом этаже РГБ, где проходит выставка, — два внушительных портрета Ленина: скульптурный и живописный. По левую руку от него — тематические стенды с книгами (темы разнятся от «Женщин в ХХ веке» до юбилеев Пастернака и Михоэлса), по правую — предметно-планшетная выставка «Обыкновенный нацизм», позиционирующаяся как «специальный проект РГБ».

Посередине — ряды читателей, погруженных в свои книги и ноутбуки и не слишком обращающих внимание и на Ленина, и на нацизм. Мне, впрочем, прежде чем сделать шаг «вправо» от Ленина, захотелось кратко взглянуть, что расположилось от него «слева» — на книжном стенде «Патриотическое воспитание и защита исторической правды», который (возможно, не специально) составил смысловую пару выставке «Обыкновенный нацизм».

Помимо пособий и учебников с названиями в стиле «Педагогика патриотизма», на стенде нашлось место таким политически и идейно разным книгам, как «История русского народа» Николая Полевого, сборник статей Ивана Ильина (куда же без идеолога русского национализма в нескольких метрах от выставки про украинский?) «Национальная Россия. Наши задачи» и даже цикл радиобесед протопресвитера Александра Шмемана, записанный когда-то для «Радио Свобода» (признанного в РФ нежелательной организацией и «иностранным агентом»).

Конечно, Полевой, Ильин и Шмеман могут и должны находиться в главной российской библиотеке, но весьма забавно, что объединили эти три фигуры под пропагандистскими ярлыками «патриотического воспитания» и «защиты исторической правды». Так и заподозришь сотрудников библиотеки в «семиотическом партизанстве» (по выражению антрополога Александры Архиповой, которая тоже «иноагент»). Наподобие того, что обнаружилось в начале апреля в одном из московских книжных магазинов сети «Читай-город», где книги о Путине, ЧВК «Вагнер» и СВО соседствовали с биографией Джеффри Дамера и названиями вроде «Серийные убийцы» и «Сексуальные маньяки». Впрочем, есть ощущение, что отбор книг для стенда в зале РГБ осуществлялся в первую очередь по «ключевым словам» («Россия», «русские», «русская культура»), и никаких «фиг в кармане» и «двойных доньев» здесь не предполагалось.

Никаких скрытых смыслов, разумеется, не предполагалось и на стендах выставки «Обыкновенный нацизм», хотя, казалось бы, обращение к конкретному прецедентному тексту в названии могло бы вызвать у представителей старших поколений ряд символических ассоциаций. Ведь, как известно, в свое время документальный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» для значительной части зрителей стал одним из первых произведений советской культуры, в котором обнаруживались скрытые, но вполне считываемые двойные смыслы.

Первые три стенда носят характер исторического предисловия к основной части выставки и имеют следующие названия: «Уроки Нюрнберга», «ОУН-УПА* — пособники нацистов» и «Террор против мирного населения». Характерно, что на последнем из этих стендов приводится цитата из доклада Берии. Пожалуй, это тот случай, когда комментарии излишни. Вслед за таким лаконичным вступлением (цитата из Шухевича, цитата из Берии — что еще нужно?) — резкий переход в современность, и вот уже стенды «Нацизм сегодня» и «Вооруженный переворот» должны привести аудиторию к неизбежным выводам о неразрывной связи настоящего и прошлого.

Почти каждый стенд выставки устроен нехитрым образом: кричащий заголовок, минимум сопроводительного текста, редкие цитаты (отобранные весьма произвольно) и несколько мелких фотографий. Впрочем, на стенде «Вооруженный переворот» нельзя было пройти мимо такой фразы: «Началось формирование батальонов, в состав которых вошли националисты, экстремисты и даже выпущенные из тюрем уголовники». Особое удивление вызывает в этом предложении слово «даже». Неужели для составителей выставки это настолько удивительная реалия?

Помимо информативных стендов-планшетов, призванных напугать посетителей выставки, в экспозиции представлены различные предметы, добытые на местах боевых действий, проще говоря, военные трофеи. Военная форма и оружие, элементы экипировки и снаряжения, автомобильные номера и даже коробка от пиццы — все это и многое другое размещено в центральной части экспозиции, однако этот набор артефактов почти никак не служит главной задаче выставки. Большинство предметов лишены каких-либо отличительных признаков и могли бы принадлежать любой армии мира, в то время как заявленная в описании выставки «нацистская символика» лишь с очень большим трудом может быть обнаружена в отдельных шевронах, и то лишь в формах, напоминающих железный крест, но никак не свастику.

Среди прочего выделяется несколько предметов, связанных с религией: полевой складень с иконой Николая Чудотворца, выполненный из ящика от патронов, и несколько молитвенников и изданий Нового Завета с милитаристскими обложками.

Изучая эти «трофеи», я силился понять, как же христианство может быть связано с нацизмом, но так и не преуспел в этом. Неужто все дело в милитаристской эстетике?

Мне же, смотрящему на эти доказательства популярности христианской веры у украинских солдат, не мог не прийти в голову вопрос: «А где же свидетельства сатанизма, о котором мы столько слышали?» Но в этот раз, видимо, решили обойтись без сатанизма.

Ближе к финалу экспозиции наконец начались стенды, ради которых, как кажется, все и затевалось, — витрины с книгами. Логично, что выставка об «украинском нацизме» в главной российской библиотеке в первую очередь должна была бы показать именно книги, транслирующие эту идеологию. Ровно об этом на открытии выставки сказал директор РГБ Вадим Дуда: «За последние двадцать лет на Украине было напечатано огромное количество откровенно националистических, фашистских и русофобских книг. И то, что мы видим сегодня на полях сражений, во многом следствие этой политики».

После таких слов ожидания от этих стендов были весьма высокими, но реальность, как и всегда, оказалась не столь волнующей. Что же за «огромное количество националистических, фашистских и русофобских книг» подготовили для осмотра организаторы выставки? Для начала, разумеется, — почти десяток разных учебников истории Украины и рядом с ними — хрестоматия детской литературы для 1–2-х классов. На этом же стенде почему-то можно также обнаружить половину глобуса мира, по-видимому, пострадавшего во время боевых действий. Но главное — никаких отрывков из этих учебников или хотя бы объяснений, в чем состоит их «националистическая, фашистская и русофобская» сущность, конечно же, нигде не представлено. В общем, как всегда: верьте на слово (в данном случае вообще — судите по обложке).

Следующий книжный стенд — немного более разнообразный. Три полки — три обличения «обыкновенного нацизма»: на нижней — документальные книги о Голодоморе, на средней — биографии Мазепы, Петлюры и Бандеры, на верхней — биографии Олега Сенцова и Виталия Маркива, а также книга Леонида Кучмы «Украина — не Россия», изданная московским издательством «Время» на русском языке в 2003 году. Стоит ли говорить, что никаких объяснений и уточнений, как эти книги распространяют идеологию нацизма, на стенде тоже нет. С похожим успехом (по ключевым словам) здесь можно было бы разместить книги Алексея Миллера «Украинский вопрос и политика идентичности» или Сергея Белякова «Тень Мазепы» — заметил бы кто-нибудь, что это книги российских историков, посвященные истории Украины?

Конечно, от выставки, организованной Российским историческим обществом, фондом «История Отечества» и Музеем Победы, не ждешь объективности и научной добросовестности, но проблема в том, что даже с пропагандистской точки зрения все это выглядит исключительно блекло. Все тезисы «планшетной» части экспозиции повторяют давно заученные мантры российской пропаганды, тогда как «предметная» часть выставки представляет набор абсолютно случайных предметов и книг, добытых в местах боевых действий.

Последние стенды выставки — возвращение к громким словесным формулам из пропагандистского лексикона: «Живой щит», «Вынужденная мера», «Хроника освобождения». Последний из этих стендов содержит характерную хронологическую путаницу, довольно типичную как для этой выставки, так и для определения сроков СВО вообще: на стенде указано, что информация на нем актуальна на 1 января 2024-го, но при этом на нем же сообщается о ситуации в Авдеевке 17 февраля 2024-го. При этом о том, что случилось за последний год, — не сообщается вовсе, так что экспозиция оставляет впечатление остановившегося времени — где-то между январем и февралем 2024 года.

Финальный стенд экспозиции имеет название «Из интервью жителей ЛНР и ДНР», и на нем демонстрируются анонимные высказывания (видимо, еще трехлетней давности) хорошо знакомого характера: «Мы долго ждали. Теперь дома. Спасибо, вы самые лучшие», «Храни вас Бог, пацаны. Мы восемь лет этого ждали», «Спасибо России большое, украинцы нас уничтожают» и так далее. Высказывания эти настолько неиндивидуальны и размыты, что производят впечатление сгенерированных искусственным интеллектом. Однако, даже допуская их истинность, трудно отделаться от ощущения все того же застывшего времени — февраля 2022-го. То, что эта выставка даже не предпринимает попытки показать и осознать, что случилось и изменилось за эти три года с Россией, Украиной и жителями регионов, находящихся в зоне боевых действий, — печальный, но характерный симптом.

Экспозиция продолжит работу до конца апреля, но, прямо скажем, посещать РГБ стоит ради других вещей.

К слову, о читателях Ленинки. Как известно, Михаил Ромм в своем знаменитом фильме монтировал кадры хроники, изображавшей реалии тоталитаризма, с современными кадрами спокойной мирной жизни простых советских людей, и тем самым ненавязчиво, но ярко противопоставил на экране идеологию и личность. Я же, находясь в зале коворкинга и выставок РГБ, глядя на портреты Ленина и стенды выставки «Обыкновенный нацизм» и ощущая при этом, что рядом со мной десятки людей просто читают, работают и занимаются своими делами, не мог не провести у себя в голове такой же своеобразный «монтаж»: вот — идеология, а вот — личности. И пока это разделение есть, никакой «обыкновенный фашизм» не победит полностью.

* «ОУН—УПА», ее атрибутика и лозунг приветствия, согласно закону РФ «Об увековечивании Победы советского народа в Великой Отечественной войне», запрещены и отнесены к организациям, сотрудничавшим с организациями, осужденными Нюрнбергским трибуналом либо осуждавшими его выводы, и внесены в соответствующий перечень Минюста.