Дума с подачи Минюста конопатит щели, через которые к «иностранным агентам» и прочим «отщепенцам» могут поступать живительные соки с покинутой ими родины. Проекты движутся по отдельным трекам: одни обгоняют другие, иные где-то застревают, и тем, для кого приготовляются капканы, за ними нелегко уследить.

8 апреля во втором и третьем чтениях Дума одобрила два таких закона, которые будут работать в связке. В Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) РФ будет существенно расширена статья 247, позволяющая проводить судебные заседания без участия подсудимого.

Если до сих пор это было возможно только в отношении тяжких и особо тяжких преступлений, то после одобрения проекта (№ 871363-8) в Совете Федерации и подписания президентом так называемые заочные суды будет возможно проводить практически по всем политическим статьям УК, включая «фейки об армии» (ст. 207.3), оправдание терроризма (205.2), возбуждение ненависти и вражды (282), участие в деятельности нежелательной организации (284.1), уклонение от обязанностей «иностранного агента» (330.1) и другие.

Какой же смысл в таких приговорах, если подсудимый, «скрывшийся» за рубежом, представлен в судебном заседании только адвокатом? Здесь к проекту № 871363-8 монтируется проект № 871724-8. Он расширяет действие ст. 104.1 УК о конфискации имущества на статьи его особенной части о «деятельности, направленной против безопасности РФ», а таковыми признаются практически все политические составы.

Тут есть момент, требующий толкования: в логике этих поправок «нанимателем», по идее, должна быть иностранная разведка, но судебная практика в отношении журналистов, возможно, будет толковать как «найм» и обычные трудовые договоры с редакциями.

В строгом смысле ст. 104.1 конфисковано может быть только имущество, использованное для совершения преступления, и доходы, полученные в его результате, но дальше все будет зависеть опять же от судебной практики. В режиме спайки «законодательных» и «судебных» органов ее несложно предсказать: сдаваемые в найм квартиры, дачи и автомобили уехавших, скорее всего, будут признаваться средствами для пропитания за рубежом, а следовательно, и «средствами для совершения преступлений» (перечисленных в ст. 247 ГПК).

Особняком по отношению к названным двум стоит третий закон об «иноагентах» (проект № 830823-8фз), который внесет изменения в законы об образовании и о контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием. Изящным росчерком убирая из соответствующих статей слово «несовершеннолетние», эти поправки сделают невозможной для «агентов» педагогическую работу и просветительскую деятельность не только в отношении подрастающего поколения, но и среди взрослых.

Из точечной поправки может следовать (но здесь опять же надо будет ориентироваться на судебную практику), что «иноагентскую» плашку на публикуемые материалы и запросы в государственные органы должны будут ставить не только те, кто признан «иностранным агентом» в индивидуальном порядке, но и, в частности, «участником объединения, действующего без образования юридического лица».

В реестр Минюста внесены в том числе «проекты» и «движения», внутри которых нет правовых отношений и ассоциированного членства. Для «участников» таких объединений необходимость ставить плашку может оказаться неожиданностью, но «незнание закона не освобождает от ответственности» (по статье 330.1 УК).

За всеми «профильными» «иноагентскими» проектами, от чьего бы имени они ни вносились, стоит Минюст, тоже присутствующий в Думе как бы заочно. В своей области он одновременно и исполнительная (полицейская), и фактически законодательная, да и «судебная» власть, и жаловаться на него некому.