«Неприемлемо высокий уровень…»

Из заявления председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания совета директоров Банка России 14 февраля 2025 года следует, что рост цен будет серьезным.

На самом деле люди ждут еще более высокого роста цен, чем заявляет председатель ЦБ РФ. Медиана «наблюдаемой инфляции» — 16,4%, медиана инфляционных ожиданий населения — 14% (то есть половина респондентов считает, что цены растут и будут расти еще быстрее).

Средний ожидаемый темп прироста цен в ближайшие три месяца, с точки зрения предприятий, в январе составил 10,8% в пересчете на год (+3,2). Средний темп прироста цен, ожидаемый предприятиями розницы в ближайшие три месяца, составил 15,2% в годовом выражении (+4,0) (см. сноску 1).

Вчера и завтра

Существует такой термин forward guidance — публикация прогнозов ключевой ставки. У «центральных банкиров» нет согласия по поводу уместности этого инструмента коммуникации из-за опасений по поводу неверного восприятия цифр рынком. Зато (и в этом согласны все) прогнозы ставок способны влиять на инфляционные ожидания населения.

Как это работает.

Стремительный рост кредитования — один из главных факторов выросшей инфляции. ЦБ очень важно замедлить этот рост, чтобы привести инфляцию к цели в 4%.

И ключевая ставка за два года выросла почти втрое, но рост кредитования не остановился. Почему?

Объяснение может быть таким.

Год назад, 16 февраля 2024 года, на таком же заседании Совета директоров ЦБ ключевая ставка была установлена в 16% годовых, а среднесрочный макропрогноз предполагал, что ставка в 2024 году будет находиться в диапазоне от 13,5 до 15,5%, в 2025 году — 8–10%. Инфляция, по тому же прогнозу, должна была в декабре 2024 года снизиться до 4% год к году.

Что в этой ситуации делает бизнес, глядя на то, как вокруг продолжают расти цены, а правительство наращивает расходы?

Правильно.

Берет кредиты по плавающей ставке под «расширение бизнеса» — все равно же ставка скоро упадет, ЦБ же знает, что говорит, надо брать, пока дают, пока не опередили конкуренты!

Ситуация осложняется снижением уровня конкуренции в экономике (да, уход иностранных компаний, импортозамещение и так далее): чем ниже конкуренция, тем проще переложить в цены возросшие процентные расходы, тем выше инфляция.

И что бы там ни говорил ЦБ, как бы он ни повышал ставку — и предприятия, и банки продолжают вести себя так, как будто инфляция вот-вот затормозит и ставки снизятся — то есть продолжают брать и выдавать кредиты. (Темпы раздачи кредитов только-только начали замедляться, констатирует ЦБ РФ.)

Получается этакий порочный круг «доверия»: банки и бизнес верят, что регулятор достигнет своей цели по инфляции, из-за чего ставки снизятся, и принимают решения, которые объективно противоречат политике ЦБ: берут кредиты, наращивают денежную массу, и — вот он, рост цен.

И сейчас ЦБ РФ начинает объяснять: нет, и высокая ставка надолго, и инфляция надолго, и кто думал, что сможет взять дорогой кредит сейчас, чтобы перекрыть его дешевым кредитом потом, — не рассчитывайте, так не получится.

Но почему регулятор не делал этого раньше?

Неопределенные ожидания

Потому что инфляция на самом деле была (и остается) инструментом поддержки правительственной политики.

С бюджетными расходами вот какое дело.

Проигрыш бюджета («много потратили») — это всегда выигрыш получателя бюджетных выплат («много получили»). Триллион бюджетных расходов — это триллион на чьих-то счетах.

У РФ-правительства, в рамках существующей финансовой системы, нет проблемы с деньгами — их можно выпустить в оборот сколько угодно, но есть проблема с ресурсами — что и по какой цене на эти деньги можно будет купить. Цветной бумаги напечатать можно много и быстро — но станки, железо, рабочие руки ты «не напечатаешь» быстро и много, их объемы ограничены, и их надо «покупать»

И чтобы правительство могло покупать то, что ему нужно, по приемлемой для себя цене, ему необходимо сделать так, чтобы конкуренты правительства на рынке ресурсов (а это потребители) покупали меньше (ну, или не могли покупать вообще).

Раньше это решалось через нормирование потребления (карточки, талоны, «ордера» на все, от одежды до квартир) или прямые денежные изъятия у людей (дополнительное налогообложение, заморозка вкладов, конфискация сбережений). Был еще вариант — займы у населения — с точки зрения макроэкономики, такой заем — это предложение людям перенести свое потребление в будущее: дайте правительству деньги, оно их потратит сейчас, ну а вы — как-нибудь потом (если будет что покупать и кому тратить).

Российские власти, надо отдать им должное, пошли по мягкому варианту — это обесценивание денег (инфляция), благодаря которому происходит перераспределение ресурсов внутри экономики в целом и перераспределение ресурсов внутри потребительской экономики: тот, кто нужен правительству, получает с опережением инфляции, тот, кто правительству не нужен, — получает столько, чтобы рост его доходов отставал от роста цен, а если ему это не нравится — он может либо взять кредит (кто может позволить себе брать его по высокой ставке), или обратиться к правительству, чтобы оно взяло его к себе на службу и заплатило с опережением инфляции. Но рост доходов такого работника будет куплен ценой снижения потребления всех остальных. Один с ложкой, семеро с сошкой — так это работает. И тем, кто получает с опережением, такая ситуация, безусловно, нравится.

Почему ЦБ решил нажать на инфляционные ожидания сильнее? Скорее всего, потому, что потребительский рынок далек от охлаждения — россияне продолжают покупать в кредит, все так же конкурируя с правительственной экономикой, предъявляя спрос и на валютную выручку, которой оплачивается потребительский импорт. Надо притормозить, чтобы правительство имело в своем распоряжении ресурсы для «выполнения задач».

Но теперь — и это самое интересное — нам предстоит увидеть, как бизнес и потребители отреагируют на новую риторику регулятора: раз высокие цены и инфляция — это надолго, почему бы не повысить их еще? Подождем статистику.

1 Аналитический комментарий «Инфляционные ожидания и потребительские настроения. № 1 (97). Январь 2025 года».