Судья Татьяна Лукьянова, заслушав 23 января уголовное дело художника Василия Слонова по жалобе адвоката Сергея Боля на вынесенный приговор, оставила его без изменений. Чуда в апелляционной инстанции Красноярского краевого суда не случилось. Как и предупреждал на днях председатель суда Николай Фуга, сказав (не по этому конкретному поводу, а в целом): «Российская судебная система не предполагает оправдательных приговоров».

В сентябре прошлого года Советский райсуд Красноярска приговорил Слонова, просидевшего к тому моменту 7,5 месяца под домашним арестом, к одному году исправительных работ, 15% от зарплаты в доход государства и уничтожению двух его работ — кукол-неваляшек. Художника признали виновным в публичном демонстрировании экстремистской символики: восьмиконечных звезд на округлых плечах ванек-встанек. Прокуратура просила дать за это «обозначение движения АУЕ» («Арестантский уклад един», признано экстремистским и запрещено в РФ) не исправительные работы (по сути, удержание из зарплаты), а принудительные (фактически то же лишение свободы, нахождение в исправительном центре ФСИН), и не год, а два.

Художник сразу заявил, что приговор обжалует. На апелляции он — в свитере со звездами, только пятиконечными, выкладывает перед собой книги, находящиеся сейчас в свободной продаже, на обложке которых звезды восьмиконечные, по государственному новоязу — уже не рождественские, а экстремистские, ауешные. Также рядом со Слоновым — неваляшка. Аналогичная тем двум, что у него захвачены и будут теперь уничтожены. И аналогичная той, самой первой, что находится на московской Остоженке, в коллекции современного искусства одного из звездных российских телеведущих (он, кстати, присылал недоуменное письмо в защиту художника и искусства — что только толку). У неваляшки, предъявленной краевому суду, те же татуировки, лишь звезды на плечах заклеены пластырем.

Со звона неваляшки судебное заседание начинается. Им и закончится. Василий задумчиво, в никуда, говорит в перерыве:

В домах вдоль кандального пути (он пролегает через Красноярск, по обоим берегам. — А. Т.) жильцам снятся ужасы. Моих соседей достает звяканье ванек-встанек.

Основные доводы защиты и художника: решение Верховного суда о том, чтобы считать отныне вифлеемскую звезду (она же звезда волхвов, она же Богородичная звезда, она же «роза ветров») экстремистской символикой, нигде в открытом доступе не опубликовано. Приговор вынесен по некоей копии, не заверенной и полученной, как сказано, «в результате оперативно-разыскной деятельности». Решение это адресовано не жителям страны, а Минюсту, который должен был внести символику в список запрещенки, но и этого ни художник, ни адвокат не обнаружили. Зато повсюду полно книг и фильмов, демонстрирующих экстремистские звезды. А осужден — Слонов. Что это, как не выборочное применение закона, закона, к которому жители страны не имеют доступа? Проведенная экспертиза не выдерживает какой-либо критики; оценивали не специалисты.

Далее. Осенью 2023-го Слонову выписали поначалу штраф — за неваляшку-каторжанина на выставке-продаже в холле красноярской гостиницы сети Novotel. И уже следом появилось то самое уголовное дело «по факту демонстрации экстремистской символики лицом, уже подвергнутым административному наказанию» — за то, что изображение этой неваляшки осталось в Сети.

Но эшники, по оценке Слонова, пошли на провокацию, умышленно скрыли эти ссылки, их не заметили, чтобы затем возбудить уже уголовное дело — за повторное демонстрирование символики. Так, такой «подменой реальной работы», по мнению и художника, и его адвоката, искусственно формируется отчетность борьбы с экстремизмом.

Прокурор в судебном заседании, по существу, сказал лишь о том, что решение о признании АУЕ (подчеркнем: «движения АУЕ», там ни слова о символике. — А. Т.) экстремистским опубликовано в «Российской газете» (это никем не оспаривается, это известный факт. — А. Т.), а Слонов, допустим, мог не знать о нарушении им закона в первый раз, административный. Но после этого не знать не мог. Тем не менее попался снова.

Адвокат Боль констатировал, что у них с гособвинителем разные представления о законности.

В последнем слове художник Слонов детально изложил свой эпистолярный роман с генпрокуратурой и прокуратурой краевой (он, несомненно, будет продолжен), зачитал и последнее письмо в адрес генпрокурора, где указывает, что уже четыре месяца ему из прокуратуры края не отвечают, а книги и фильмы с экстремистскими звездами («Джентльмены удачи», «Вор», «Слово пацана» и т.д.) по-прежнему в свободном доступе:

— Обращаю внимание на преступное бездействие прокуратуры Красноярского края, прошу применить весь доступный вам комплекс мер прокурорского реагирования. Эту вакханалию с демонстрацией экстремистской символики необходимо прекратить!

Закончил речь Василий Петрович так:

— Делая из художников экстремистов, вы делаете сами из себя, уважаемый суд и уважаемый прокурор, преступников. Ведь что получается?

Итог понятен.

В здании суда под управлением Фуги — перманентный ремонт. При советской власти это был дом политпросвещения, и он был облицован натуральным гранитом и мрамором. Сейчас эти плиты сняли, обшивают самым невзрачным керамогранитом и алюминиевыми композитными панелями. Архитектор Антон Шаталов говорит: «…безо всяких комиссий здание краевого суда облицевали дешевым керамогранитом, который ни один работник этого здания ни за что не положит у себя в ванной […] в ближайшие годы красноярцы и гости города будут любоваться на этот кафель с повторяющимся узором и на так и не спрятанные с фасада кондеи».

Вероятно, такая реконструкция отражает, помимо прочего, и ремонт внутреннего содержания правосудия.

Один из самых остроумных современных художников Слонов — это не про баррикады, не про фронду. Это карнавал. Человек-фонтан. Возможно, потому, что сегодня ирония и бурлеск работают эффективней трагедии и драмы. Слонову, как он говорит, главное — чтоб ему самому и окружающим его людям было весело. «Меня интересует личный праздник». «Жизнь сложная штука, поэтому надо себя окружить тем, что радует».

«В российском современном искусстве он сыграл ту же роль предсказателя, что и Владимир Сорокин в литературе» (критик Антон Хитров). «Если бы Слонова назначили главным художником Олимпиады, его сувенирная продукция обогатила бы государственную казну не в меньшей степени, чем якутские бриллианты. Однако к 2014 году чувство юмора окончательно исключили из списка традиционных ценностей РФ. […] ерничанья над русскостью, какое вечно мерещится цензорам сверху и снизу, в искусстве Слонова нет и в помине, — напротив, эта многоликая русскость проявляется в своей неочевидной, празднично-веселой сути» (критик Анна Толстова).

Его статья предусматривала до четырех лет тюрьмы. И смысл всех судов над Слоновым был один — заставить теперь оглядываться и следить за контекстом. Казалось бы, дали только год исправработ — отскочил чудом, перекрестись и живи. Возможно, результат его и устраивает физически, но — не метафизически. У Слонова абсолютно свободное мироощущение. И за свою свободу и право на творчество он — сейчас уже очевидно — будет биться. Те суды, что мы увидели, — только начало.

На то и ванька-встанька. Чтобы стоять.