Заморозка вкладов?.. Впервые слышу…

Сразу после окончания новогодних каникул (и, не исключено, что из-за нехватки новостных поводов) по СМИ и социальным сетям покатилась волна упоминаний о «возможной заморозке вкладов» — с отсылкой к данным «опроса ФОМ».

Такой опрос у Фонда «Общественное мнение» действительно был — только был он еще в ноябре, а результаты его были опубликованы в середине декабря. И наиболее часто встречающиеся ответы на вопросы социологов были такие:

Получается, что, с одной стороны, две трети респондентов никаких сбережений «на вкладах» не держат — было бы о чем переживать! Но, с другой стороны, прямой вопрос он намерениях властей в отношении денег, принадлежащих людям, респондентов явно смущает. В то же время об опровержениях со стороны финансового регулятора никто и слыхом не слыхивал.

Прошло несколько дней, в течение которых дискуссия о возможности заморозки вкладов не умолкала — и, в ходе этой дискуссии, ряд экономистов высказали мнение, что рациональных оснований для такого шага у властей нет, но возможности, безусловно, есть. А там, где есть возможности — всякое может быть. Тем более что опыт вольного обращения властей с деньгами граждан — есть, достаточно вспомнить:

• 1947 — конфискационная денежная реформа;
• 1961 — конфискационная деноминация;
• 1991 — конфискационный обмен крупных купюр;
• 1993 — конфискационный обмен оставшихся в обращении денежных знаков 1961–1992 годов на купюры нового образца.

Правда, это было достаточно давно.

А из недавнего можно вспомнить:

• 2014 — временную заморозку накопительной части пенсий (которая продолжается уже 11-й год);
• 2018 — поднятие пенсионного возраста (вопреки всем обещаниям);
• 2022 — закрытие фондового рынка на месяц. Закрытие возможности снять валюту с валютных счетов.

Так что основания для затруднений с ответом о намерениях властей у граждан имеются.

Что хотел сказать ЦБ?

В понедельник, 13 января 2025 года, в дискуссии о возможности заморозки вкладов населения заговорила тяжелая артиллерия — официальный канал финансового регулятора @centralbank_russia ответил на «вопрос читателя»: «Может ли государство забрать деньги с вкладов, чтобы финансировать экономику в наше непростое время?»

Ответил дословно:

Что, простите, скажет в этом месте экономист? Уважаемые коллеги, мы понимаем, откуда и куда подул этот ветер, но — это не то, как работает современная финансовая система.

Так что @centralbank_russia, вероятно, хотел сказать что-то вроде, «граждане, расходимся, заморозки вкладов не будет, храните деньги в сберегательной кассе», но выбрал для этого формулировку, которая буквально режет ухо человеку, хотя бы минимально знакомому с основами функционирования современной денежной системы.

Премьер-министр СССР разъясняет…

А откуда вообще взялась история, что банки кредитуют заемщиков за счет «депозитов»?

А из советского опыта.

Объясняет тот самый Валентин Павлов, в 1986–1989 гг. председатель Государственного комитета по ценам, в 1991-м — премьер-министр СССР, тот, который запомнился населению обменом денег.

Ключевым моментом в системе, которую описывает Валентин Павлов, было директивное установление «твердых «государственных» цен» — закрепляя цены, советское правительство принимало на себя и ответственность за то, что потребительский рынок будет насыщен товарами именно по этим «твердым ценам» — и никакой инфляции — однако на практике «советская инфляция» никуда не исчезала, просто она принимала форму дефицита товаров, продаваемых по «твердым ценам». (По т.н. «спекулятивным ценам», т.е. определявшимся спросом и предложением, в СССР можно было купить практически все обычные потребительские товары — и без очередей — были бы деньги).

И в этой системе правительство было вынуждено либо нормировать продажи товаров по твердым ценам (вводить «карточки», «талоны» и т.п.), либо в той или иной форме изымать накопившиеся у граждан денежные знаки, которые никак не могли быть обменяны на товары. Ну и плюс централизованные «повышения цен» были в СССР более распространенной практикой, чем «снижения цен» — поскольку, как справедливо замечал премьер Павлов, продукцией советской «тяжелой промышленности» потребительский спрос удовлетворить было нельзя.

Таким образом, в экономике с административно регулируемыми ценами «конфискация вкладов» могла иметь смысл:

Сейчас же, в существующей экономике РФ, сбережения граждан гораздо проще «превратить в ничто» через инфляцию.

Но это с точки зрения экономики. А вот политика может подтолкнуть правительство и к не самым оптимальным экономическим решениям. Потому что рост депозитов (и денежной массы в целом) — прямое следствие политических решений.

Деньги как проблема

Дело в том, что «увеличение выпуска», «возрождение производства» и «рост ВВП» не берется из ниоткуда, за него кто-то платит. Вопреки расхожему мнению, это не столько бюджет, сколько сами граждане — за счет «инфляционного налога». Людям приходится работать больше, чтобы купить те же самые товары, которые они покупали «вчера». А еще все это богатство растет, увеличивается и возрождается за счет расширения корпоративного кредита. Вообще, инфляция для правительства — это самый простой способ профинансировать что угодно.

В последние три года сочетание мягкой бюджетной политики правительства и мягкой денежно-кредитной политики финансового регулятора (помните ключевую ставку 7,5% в 2022 году?), в совокупности с программами льготного кредитования — корпоративного и ипотечного — и привели к избыточному накоплению депозитов.

За эти депозиты необходимо платить. Но даже при избытке депозитов банки не могут слишком сильно снизить по ним ставки, чтобы не потерять слишком много вкладчиков. Чтобы оставаться прибыльными, банки вынуждены наращивать кредитование по ставкам, окупающим стоимость депозитов, операционные расходы и норму доходности для акционеров.

Единственная приемлемая альтернатива расширению кредитования — покупка правительственных облигаций. Но правительство не заинтересовано в сильном расширении государственного долга по текущим высоким ставкам, т.к. это неизбежно приведет к необходимости новых выпусков ценных бумаг (ОФЗ), чтобы погасить проценты по старым выпускам. И в этой ситуации ЦБ не может снизить ставки, потому что не охлаждается кредитование. Получается замкнутый круг. Для того чтобы колесо РФ-экономики крутилось, оно нуждается во вбросе все новых и новых денег.

Как сообщил 14 января ЦБ РФ,

Действительно, в декабре денежная масса всегда растет экстремально из-за специфики распределения бюджетных расходов и кредитного импульса в конце года. В период с 2013 по 2021 год средний прирост в декабре был 5,8% м/м, поэтому 5,9% прироста денежной массы в декабре 2024-го выглядят нормой.

Но в «живых деньгах» прирост денежной массы составил 6,6 триллиона рублей за месяц. Для понимания масштаба — в «2010-е годы» увеличение денежной массы не превышало 5 миллионов за год. Далее пиковый годовой прирост был 7,8 трлн в середине кризисного 2020 года и 7,7 трлн в начале 2022 года.

Как же не быть росту цен, когда товарная масса за три года сократилась, а денежная масса за месяц растет так, как недавно не росла и за год?

И вот тут-то и возникает политическая коллизия, которую описывал замечательный экономист и статистик Игорь Бирман еще в начале 1980-х (правда, он писал о советской экономике) в книге «Экономика недостач».

Подчеркну еще раз — Бирман анализировал «административную» экономику СССР, в которой власти пытались управлять ценами, принимая на себя ответственность за «стабильность» этих цен, а значит — за сохранение покупательной способности зарплат.

Современная экономическая система РФ значительно более гибкая: цены в ней растут, но прилавки остаются наполненными товарами,

Но необходимость «положить на прилавок» много потребительских товаров никуда не исчезает, и чем быстрее будет расти денежная масса, тем чаще власти будут задумываться о каких-то дополнительных механизмах балансировки потребительского спроса и предложения — кроме собственно фронтального роста цен.

А что же делать людям?

Игорь Бирман в свое время объяснял:

Не считайте это инвестиционной рекомендацией. Просто оцените собственные возможности и риски.