Зиброва Анастасия Владимировна 1993 г.р.

ФКУ СИЗО-10 УФСИН России по Московской области

«Здравствуйте! Сегодня 29 ноября. Выражаю Вам свою благодарность за то, что, несмотря на притеснения, Вы продолжаете свою работу. Быть настоящим журналистом опасно. Я наблюдала за работой ваших коллег… они были на волоске от смерти, стараясь независимо выполнять свою работу. А сейчас отвечу на ваши вопросы.

Почему пришли именно за мной? Я в прошлом проходила службу в правоохранительной системе, и мои коллеги с осторожностью передавали мне новости о том, что за мной начали следить. На фоне публикаций у моих коллег были просмотры телефонов на предмет контакта со мной (мессенджеры, соцсети). Начальство проводило лекции о моем «неприемлемом поведении». Конечно, я обратила внимание на то, что после начала СВО круг общения с коллегами просто растворился. Звоночки были о том, что пора прекращать. А я не могла… Неожиданностью назначение реального срока для меня не было. Я постоянно следила за новостной повесткой.

Мои первые мысли в заключении: «Какая же балда!» Знала же, что тюрьма, а с собой взяла всего три книги Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Поместили меня в ИВС, где абсолютно были ужасные условия, первую ночь спала в одном платье на грязных матрасах и с сумкой под головой. Ощущения омерзительные. Хорошо, что соседка по камере подсказала, что необходимо для дальнейшего пребывания в СИЗО. И через дежурного удалось передать список тете, чтобы она собрала передачку.

Самое неприятное — это оказаться в заключении без гигиенических принадлежностей и сменных вещей. С пищевым обеспечением проблем не было, а вот когда элементарно руки помыть нечем — это беда.

Помощь с воли приходит. Очень много людей, желающих помочь: морально и материально. Тетя — моя точка опоры. Если люди хотят помочь, я даю ее контакты. Здесь, в СИЗО, лимит по весу — норма 30 кг в месяц, поэтому я вынуждена отказывать желающим с передачами посылок. 30 кг веса — это очень мало и быстро расходуется. Также здесь проблема с магазином. Заказы, которые мы передаем самостоятельно (то, что не учитывается в норму), приносят раз в месяц.

Самое сложное — это разлука с дочерью. Такого никогда не было, чтобы мне приходилось ее оставить больше чем на пять дней. И мне не удалось ее увидеть перед приговором. Бывший муж впервые забрал дочь в отпуск на море 16 августа. По плану должны были вернуться 26-го числа, но что-то пошло не так, и в день моего заключения они еще были по пути домой. Я не позвонила ей и не сообщила о случившемся. И сейчас из-за бюрократии я еще не смогла ей позвонить. Конечно, очень скучаю, но я не могла уехать без нее. Я тешу себя мыслями о том, что все-таки буду в России. Хоть и в тюрьме, но рядом. Я постараюсь сохранить наши отношения. Любовь хоть и ребенок, но очень смышленая и рассудительная.

Обычный день в СИЗО: утром зарядка, приведение себя в порядок, умывание и макияж. Да, да, оставаться такой же, как дома:) Расчесываюсь, переодеваюсь из пижамы в термокостюм. Кипятильником греем воду, завариваем чай, греем кашу в пакете в миске с водой. В камере нас трое. Мы, конечно, очень разные. Одно условие — не обсуждать новости по телевизору. После завтрака — уборка в камере, стирка. Затем я приступаю к чтению. Иногда читаю вслух. А моя соседка Александра — профессиональная художница. Рисует. Она уже сделала зарисовку нашего прогулочного дворика и камеры.

Время здесь летит очень быстро. Обед. После него мы можем себе позволить дневной сон. Среди дня периодически делаем зарядку. К вечеру приносят письма. Около 4–5 часов занимает, чтобы ответить на все. С сотрудниками отношения хорошие, нет конфликтов и притеснений, вежливое отношение, несмотря на статус. Многие относятся с сочувствием, когда узнают статью и срок. Удивительно, что многие сотрудники СИЗО не знают о статье 207.3 УК. Часто в глазах недоумение от происходящего. Моя статья — явный контраст среди обыденных статей за мошенничество, сбыт наркотиков, убийство, взятки и кражи… Часто спрашивают: «Зачем писала? Лучше бы молчала». В ответ говорю, что мы живем в свободной демократической стране:)

Здесь же научилась вязать крючком. Узнала об изготовлении свечей. Я стараюсь из тюремной жизни взять максимально позитивную и продуктивную сторону.

С 6 до 22 часов у нас в коридоре звучит радио. С соседками обсуждаем домашние дела, путешествия, истории веселых дней. Стараюсь не расспрашивать о личных темах — большинство заключенных не любят рассказывать о расставании с близкими, потерях или обстоятельствах уголовного дела. Так принято — не лезть в душу. Также с подозрением относятся к людям, которые рассказывают обо всем с подробностями и деталями. Здесь я стараюсь больше слушать, чем говорить. Я понимаю, что все временно, и не думаю о моих пяти годах лишения свободы.

Держаться и не падать духом помогает моя дочь — ради нее я не имею права унывать. Со мной все в порядке: я одета, сыта, высыпаюсь, ничто меня здесь не выводит из состояния равновесия. Мне не на что жаловаться. Я знаю, что есть люди, у которых на воле ничего не осталось — ни дома, ни семьи, ни близких… ничего. У меня все есть, я счастливый человек и не могу жаловаться и жалеть себя. Мысли только о дочери — как ей удается справляться без меня и удается ли… Я обязательно все наверстаю. Все будет хорошо. Благодарю вас за работу!

С уважением, заключенная Анастасия Зиброва».

* Минюстом РФ внесена в реестр «иноагентов».