Гарик Сукачев дал интервью Ксении Собчак. Зачем-то. Не в смысле — зачем дал интервью именно Собчак. А не пойми зачем вообще согласился на этот разговор. Дотошные зрители пытались подсчитать, сколько раз за полтора часа общения он произнес «угу-угу», но сбились со счета. Где-то в середине интервью он и сам проговорился: «Я вам ни на что конкретно не отвечу. Это важно для меня».
Запись интервью происходит в пустом трамвае, который движется по кругу, возвращаясь в одну и ту же точку. Иногда в кадр попадают люди на остановках, ожидающие трамвая. Но очередной идет мимо, и в этом есть какой-то зловещий символизм:

К тому же он в самом начале «путешествия» признается, что на трамвае последний раз катался, когда проезд стоил три копейки, то есть, выходит, в конце 80-х прошлого века.

Напротив Сукачева восседает Ксения Собчак в малиновой фуражке и строгом костюме, напоминающем военную форму непонятно каких войск. Сам он сидит нахохленный, как попугай из старой репризы Геннадия Хазанова, выкрикивавший в порыве правдоискательства: «Тиграм не докладывают мясо». Впрочем, в отличие от хазановского попугая, Сукачев правдоискательства избегает, стараясь любые мало-мальски скользкие темы обходить или бубнить свое «угу-угу».

В прошлом именовавший себя Гариком, теперь он предпочитает обращение по имени-отчеству: Игорь Иванович. Того Гарика вспоминает с ностальгией: «Гарик еще тот шалопай. Он милый парень был, и я его люблю».

Новым кумиром и символом русского рока он вместе со всем народом (Собчак приводит данные соцопроса) считает певца Шамана (Shaman). Старый рок мертв, зато жив Shaman — юноша бледный со взором горящим, белокурая бестия в кожаных штанах: «Безусловно талантливый певец с красивым голосом, он пишет хорошую музыку и простые доходчивые стихи». Собчак интересуется, понимает ли Сукачев, почему песня «Я русский» многих объединила? Понимает: «Потому что вот идет *** (это он так говорит, а Собчак его не поправляет. — И. П.), какие-то важные вещи в этих простых словах — вперед, не сдадимся, пришли суровые времена, все преодолеем… Миллионам людей созвучны эти слова». Вот и он, Сукачев, врос в Россию корнями, мечтает, чтобы Россия снова стала империей и приросла «новыми землями».

«Осталось, как Дудь*, спросить: «Если бы вы встретили Путина, что бы вы ему сказали?» — спрашивает Собчак. В бывшем Гарике как будто загорается внутренний свет: «Мне было бы очень интересно его увидеть». — «А что бы вы ему сказали-то?» — «Офигеть, Владимир Владимирович! Это вы! Аф-фи-геть!»

Бывают странные сближения и случайные как будто совпадения. За несколько дней до выхода интервью Собчак с Сукачевым вторую часть своего фильма «Не/мой рок-н-ролл» опубликовал известный музыкальный продюсер и журналист Михаил Козырев*. «Рок вокруг Кремля» называется этот второй фильм, рассказывающий о том, как в нулевые годы власть в лице тогдашнего «серого кардинала» Владислава Суркова пыталась обольстить, приручить и поставить на службу пропаганде «музыку протеста» и ее самых ярких представителей. Задача оказалась не так уж и сложна. Сурков, говорит кто-то из героев фильма, вошел в рок-среду как нож в масло.

«Он умный, он блестящий, он очень интеллигентный человек», — взахлеб восхищались своим высоким покровителем рокеры-бунтари, дружески именуя его просто «Славой».

Андрей Макаревич* вспоминает, как во время знаменитого концерта Пола Маккартни на Красной площади в 2003 году какой-то человек в идеальном строгом костюме предложил ему пересесть на более удобное место ближе к сцене. Макаревич, конечно, согласился. Вскоре выяснилось, что место это было рядом с Путиным. Хроника сохранила умильные кадры: президент и музыкант во время концерта дружески переговариваются, обмениваясь впечатлениями. «Мне понравилось», — говорит сегодня Макаревич. Да и потом на митингах в поддержку Путина–Медведева он выступал без смущения: в чем проблема-то? Концерт как концерт. Понравилась ему и его собратьям по цеху и дружеская встреча с новым президентом Дмитрием Медведевым в 2010 году в баре за пивом. Весь такой неформальный, в джинсиках и рубашке с расстегнутым воротом, очень довольный Медведев сидит в окружении кумиров своей юности.

Это теперь они понимают, что их приручали и покупали, а тогда такое теплое общение с главой государства им тоже очень нравилось. К тому же власть помогала рок-музыкантам попасть в вожделенный теле- и радиоэфир. Плюс к этому сулила и выплачивала высокие гонорары — че такого? Кто ж мог в те годы подумать, чем все закончится. Тут грех не процитировать реплику Виктора Шендеровича*:

После февраля 2022 года часть рок-музыкантов, прозрев, покинула страну, перейдя, как сейчас принято говорить, на сторону света. Другая часть, подобно Гарику Сукачеву, «вросла в Россию корнями», записала песню «Я остаюсь» — и теперь уже, не таясь, верой-правдой служит режиму. Сукачев считает уехавших предателями, а про музыку протеста конца 90-х — нулевых говорит так: «Музыка протеста — это слишком сильно сказано. Не было музыки протеста в чистом виде… Рок — это ложь. Это перестало быть бессребреничеством. Все стало коммерцией. Я разочаровался полностью в рок-движении». И чем эти высказывания отличаются от горьких выводов Михаила Козырева в фильме «Не/мой рок-н-ролл»? Только личностью говорящего. Угу-угу.

А точнее всех на эту печальную тему высказалась группа «Рабфак»:

Но юность прошла, как угар от бухла,
И все идеалы сгорели дотла.
Хиппи с цветными гитарами
Стали шутами старыми,
Предали All you need is love.
И что бы теперь ни пели они,
Выходит: «Боже царя храни!»

Жестоко. Может быть, несправедливо по отношению к тем, кто опомнился и запел песни против царя. Но ничего уже не изменить. В финальных кадрах пустой трамвай — со внезапно исчезнувшими из него Гариком и Ксенией — уходит в никуда. В темноту. Как музыка протеста и сгоревшие идеалы.

Топ-5 лучших выпусков недели на YouTube

Петровская рекомендует

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».