Решение Европейского суда по правам человека, объединившего жалобы 107 «иностранных агентов» из РФ, которое было опубликовано вчера, 22 октября, в первую очередь имеет символическое значение, но не только.

Надо напомнить, что, хотя РФ и заявила 15 марта 2022 года о выходе из Совета Европы и об отказе выполнять любые решения ЕСПЧ, вынесенные после этой даты, сам Европейский суд придерживается другой точки зрения. В соответствии с процедурой выхода, предусмотренной регламентом Совета, юрисдикция ЕСПЧ (при выполнении других необходимых условий) распространяется на все нарушения, допущенные в РФ до 16 сентября 2022 года, даже если заявление было подано позже.

Подсудность жалоб ЕСПЧ, наряду с содержательными основаниями, под которыми понимаются отдельные пункты Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, ограничена также рядом формальных признаков, важнейшим из которых является исчерпание возможностей защиты нарушенного права в национальной судебной системе. Тут впечатляет и само количество обращений:

По-видимому, какая-то сопоставимая часть «иностранных агентов» не была представлена в Страсбурге лишь в силу того, что формально не успела «исчерпать возможности национальной защиты». Однако, по правилам Европейской конвенции, решение от 22 октября создало прецедент, и если бы РФ не вышла из Совета Европы, российские суды были бы обязаны следовать этому решению как общему правилу.

Когда и если дело дойдет до отмены законодательства об «иностранных агентах» и до реабилитации ИА, только что принятое решение ЕСПЧ раскроет для этого все законные основания.

Судьи ЕСПЧ указали, что в связи с присутствием среди истцов многочисленных журналистов решение было принято «в ускоренном порядке». Ну вот так работает Страсбургская Фемида — зато решение чрезвычайно подробно, а в некоторых отношениях беспрецедентно. В частности, оно учитывает все законодательные поправки начиная с 2012 года, когда в законах РФ появилось понятие «иностранного агента», и вплоть до последних, вступивших в силу в декабре 2022 года, когда фактически был отменен сам признак иностранного финансирования, замененный неопределенным «влиянием».

Российская пропаганда, несомненно, подаст это решение как «политическое», указывая, в частности, на критику в нем постановлений Конституционного суда и даже высказываний президента Путина. Но в данном случае это сфера именно права, а не политики:

Для всякого жившего в СССР (а таковы все судьи КС) тут и не было никакого вопроса, но ЕСПЧ в филологическом споре оперся на материалы опросов, представленные заявителями.

Детально разобрана и опровергнута в решении и позиция Владимира Путина, который продолжает утверждать, что российское законодательство об ИА не уникально, направлено лишь на прозрачность источников финансирования тех, кто занимается «политической деятельностью», и даже мягче, чем, в частности, в США. Однако в практике Минюста и судов понятие «политической деятельности» приобрело безграничный характер, а в тех немногочисленных странах, где действует внешне сходное законодательство, речь идет именно о правоотношении «агент — принципал», то есть о выполнении в интересах конкретного лица совершенно определенных действий за плату.

Другая отговорка президента — о том, что законодательство об ИА служит только контролю и никак не ограничивает права тех, кого Минюст наградил этим статусом, давно опровергнута ужесточением законодательства и практикой, которая шире закона. «Иностранные агенты» не имеют права

• участвовать в выборах,
• организовывать и финансировать публичные мероприятия,
• занимать государственные должности,
• получать государственное финансирование,
• обязаны вести бессмысленную и трудоемкую финансовую отчетность,

Все это также включено в решение ЕСПЧ — в обоснование вывода о том, что законодательство РФ об «иностранных агентах» является дискриминационным, Россия виновна в нарушении права на свободу слова, мнений, собраний и на частную и семейную жизнь — в части публикации индивидуальных данных о тех, кто внесен в реестр Минюста (статьи 8–11 Конвенции).

ЕСПЧ также вынес решение о компенсации истцам весьма крупных сумм, достигающих в отдельных случаях порядка миллиона евро. Это связано с драконовскими размерами штрафов, уплаченных «иностранными агентами» по решениям российских судов: так, Радио «Свобода» (признана не только «иностранным агентом», но и нежелательной организацией) и ее главный редактор Андрей Шарый уплатили штрафов на сумму более миллиарда рублей.

Решение ЕСПЧ касается также движения «За права человека»* и его главы Льва Пономарева*, «Международного Мемориала»* и правозащитного центра «Мемориал»*, телеканала «Дождь»* (также признан нежелательной организацией в РФ) и отдельных журналистов и активистов: Евгении Альбац*, Галины Араповой*, Петра Верзилова*, Марата Гельмана*, Виктора Шендеровича*, Сергея Пархоменко*, Юрия Дудя*, Елизаветы Осетинской* и других.

Могут ли 107 «счастливчиков» рассчитывать на реальное получение компенсаций? В обозримом будущем точно нет. Механизм обращения взысканий на зарубежные российские активы уперся в реально, а не декларативно охраняемое в Европе право собственности, да в этой очереди найдутся и лица, которые, если механизм все же будет создан, получат приоритет.

С этого же момента будет отсчитываться и срок давности исполнения решения, по идее, право требования долга даже перейдет по наследству. А пока это решение ЕСПЧ с указанием на отказ от его исполнения будет направлено из Страсбурга в Женеву — в Комитет ООН по правам человека. Для Кремля это неприятно — представительством в ООН Россия дорожит — как, наверное, последней из общепризнанных международных позиций.

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».